Владимир Покровский - Дожди на Ямайке

А ты идешь себе, тросточкой помахиваешь как ни в чем не бывало, по бокам телохранители, звуки разные слушаешь, а звуки здесь удивительные, особенно когда дождь...

Аугусто откровенно наслаждался жизнью на причесанном уголке Ямайки. Но каникулы, которые он себе устроил, быстро подходили к концу, и в один прекрасный с моросящим дождичком день пришла к нему долгожданная весть от информатора Пинто Слански из службы межпланетной навигации. Слански сообщил, что охраняемый караван с грузом питья из Санта-Зугилло и с двумя тоннами необработанной костяной крошки от "Процион"-ГМБХ приближается и надо бы подготовить ему теплую встречу в одной из ранее намеченных точек.

Аугусто, вздохнув, оплатил счет, засел со своими матшефами - так после смерти Антона он стал звать свою не очень многочисленную, но вполне толковую интеллекторную братию, - быстро разработал и утвердил план захвата, а тут как раз подоспел крупный заказ на эрогенную бижутерию, от которой Аугусто уже и не чаял избавиться.

Поскольку налет на караван по времени совпадал с отгрузкой бижутерии, пришлось торговцев звать на Ямайку, чтоб забрали товар собственным транспортом. Вообще-то это было против правил, установленных Аугусто, который решил полностью запретить посещение Ямайки чужими транспортниками, но, во-первых, контрагенты были давними знакомцами Аугусто, слишком во многом преступном повязанными с ним; во-вторых, это уменьшало расходы и увеличивало прибыль; ну и, наконец, в-третьих, Аугусто очень хотел похвастаться своей новой резиденцией - совсем не мешало лишний раз поразить возможных противников своей силой. В конце концов, правила устанавливал он, а значит, он мог их и отменять. Подумаешь, правила!

В тот же день почти весь флот Аугусто умчался к Четвертой трассе в пиратский набег, а наутро прибыли гости - шесть пузатых транспортников и шикарный "Макдонелл-Одетта" последнего выпуска.

Визит затянулся часа натри: эрогенная бижутерия - что нитроглицерин. Это товар хрупкий и очень чувствительный к тряске, ее следует перегружать крайне осторожно, следует также соблюдать массу разных диковинных правил, установленных, к сожалению, не Аугусто. В любой другой обстановке Аугусто страшно бы при этом нервничал и, уж конечно, лично проследил бы за перегрузкой от начала и до конца. А так он эту ответственную миссию поручил Киямпуру и отправился показывать гостям свою новую резиденцию.

Гости цокали языками, говорили комплименты и откровенно завидовали, чем доставили Аугусто массу давно не испытанного удовольствия. Мамуты, у многих из которых возвращались неизлечимые приступы мигрени, выглядели в большинстве своем мрачно, торопились поскорее скрыться с глаз долой, чтобы в одиночестве постонать - желательно лежа.

Перегрузка прошла без приключений, деньги перекочевали из рук в руки, и торговцы отбыли.

Дождь как раз кончился. По опыту Аугусто уже знал, что часов десять пятнадцать влажность увеличиваться не будет, потому приказал устроить себе постель в джунглях, неподалеку от поселка, оставил при своей персоне четырех охранников, отослал прочь Киямпура и, всласть поболтав с Ноблесом, с невыразимым удовольствием растянулся на походном диване.

Облачность чуть-чуть разошлась, кое-где стали даже видны звезды. Аугусто лениво подумал о том, что надо бы дать приказ интеллектору составить звездную карту, а то какая же мало-мальски приличная планета может обойтись без звездной карты своего неба. И под успокаивающие звуки ямайского леса - бульканье, взвизгивания, завывания, какие-то гулкие рыки - Аугусто уснул. Ничто его в ту ночь не тревожило - загадки, которые задал ему Федер и которые нет-нет, да и рождали тревогу и неясные предчувствия неясной беды, Федер же в конце концов с собой и унес.

Это была последняя безмятежная ночь Благородного Аугусто. Потому что наутро вернулся флот.

25

Анастасий Вент-Фро, командующий этим пиратским отрядом, в нормальном состоянии больше всего похожий на крепко сжатый кулак, выглядел сейчас так, будто сию секунду хлопнется в обморок. Лицо его было серым, руки буквально повисли, он пошатывался и бубнил под нос оправдания.

- Ты понимаешь, что ты натворил? - бушевал Аугусто. - Ты хоть соображаешь, в какое дерьмо ты окунул меня, всех нас?

- У меня не было ни одного ш...

Стараясь успокоиться, Аугусто брякнулся в кресло, крепко сжал веки, но и секунды не выдержал, снова вскочил, забегал.

- Ты не хабара лишил нас, подонок-сволочь-подлец, черт бы с ним, с хабаром, как-нибудь проживем. Если бы ты напал на них и провалил дело, все бы сказали: "Ну бывает, ну провалил Аугусто, даже и у него неудачи бывают: Надо бы к нему приглядеться, может, кончается Аугусто, но скорее всего это обычная неудача, от которой никто из налетчиков не застрахован". Вот что они сказали бы, сволочь-подонок-гадина, они бы ни уважения ко мне, ни страха не потеряли! А теперь?

- Я сделал все, что...

- Теперь все папы будут хохотать надо мной. Теперь они шепчутся и хихикают. Теперь они говорят друг другу, что Аугусто послал своих людей на захват каравана, но у тех болела головка, и они решили немножко полежать в постельке. Что у них уже кишка тонка для обычного налета. Они друг другу говорят, что Аугусто совсем сдал, что пора к нему принимать меры. Ты хоть понимаешь, мерзавец-идиот-сука, что надо было умереть, но взять этот караван?!

Почувствовав, что наступила пауза, в которой он может вставить хоть слово, Вент-Фро с трудом приподнял взгляд от пола, умоляюще прижал руки к груди и, морщась, быстро и испуганно заговорил:

- Мы действительно умирали от этой боли, дальше одного звездного перегона никак невозможно было удалиться, это я вам правду говорю, это так! Мы честно старались, Аугусто! Мы уже что только не...

- Бесполезно с ним, - с досадой заключил Аугусто. - Киямпур, убей его!

Киямпур убил его и сноровисто поволок тело из комнаты.

Очень скоро Аугусто предстояло узнать, что убийство было Анастасию Вент-Фро не наказанием, а наградой. Самым страшным наказанием для него было бы остаться на Ямайке и жить дальше.

Вент-Фро не был виноват в провале захвата. Он понял, что ничего не получится, почти сразу после того, как флот стартовал. С каждой секундой пути от Ямайки, с каждым километром удаления от нее мамуты начинали все сильнее страдать от головной боли. Первый переход пришлось перепоручить интеллекторам, потому что пилотов просто невозможно было заставить выполнять команды. Многие из них, не говоря уже о членах боевых групп, к моменту первого перехода потеряли сознание.

Тогда Вент-Фро решил было временно усыпить весь персонал, да и сам немного поспать, а пилотирование перевести на полную интеллектику, однако флагманский интеллектор предупредил его, что, по всей вероятности, не сможет впоследствии вывести никого из состояния комы - если хоть кто-то еще к концу пути останется жив. Ибо потерявшие сознание мамуты начали умирать. Голова у Вент-Фро болела с такой сумасшедшей силой, что он уже почти ничего не соображал. Но он все-таки внял предупреждению.