Анна Бильченко - Полет над грозой

— Чего застыл?! — насмешливо выкрикнул Флинн. Итальянца передернуло от пронзительного, хриплого голоса. Рико сжался за спиной босса; палец наемника обмяк на спусковой пластине.

— Порадовал ты меня, боец… — продолжил Роберт. — С ума сойти, как порадовал… Ну, ничего… стену тоже строят по кирпичику… Auf die PlДtze, meine Herrn!

Оскалившись, Флинн отступил на шаг, и его короткий палец слегка сдавил пластину спуска.

— Achtung, — прошептал он сквозь зубы, сжатые в маниакальном оскале. Панически оглянувшись, итальянец поднял ладонь, и два кольца вспыхнули зловещим, мутным блеском.

— Marsch!** — грянул голос Флинна.

И "флейта" запела…

Когда Майкл очнулся от навязчивой темноты, коридор был болезненно пуст — ни единого следа Рико и итальянца. Роберт, голубоглазый блондин, едва достававший Майклу до плеча, спокойно щелкнул затвором. "Флейта" издала последний тихий свист, прежде чем он снял ее, ухватившись за потертый ремешок.

— Зиггард, — представился он.

Огромные глаза глядели на Майкла с почти стеклянной неподвижностью. Каменная маска, которой казалось его лицо, плохо сочеталась с нервными движениями пальцев на ремешке.

— Вы… Координатор? — неуверенно спросил Майкл.

— А что, не похож? — парировал Роберт с прежним бесстрастным видом.

— Я… я думал, вы из ФБР…

— Чего не придумаешь со скуки… Если тебе когда-нибудь предложат работу Координатора, сразу пошли их куда следует. А теперь о твоих делах. Ты явился сюда по собственной воле, это уже плюс. Хочу сразу прояснить одну делать. Ты будешь задавать много ненужных вопросов — и очень сильно ошибешься, если посчитаешь, что я буду терпеливо разъяснять тебе все тонкости ситуации. Большинство людей делает только то, что им выгодно. Я делаю только то, что мне хочется в данную секунду. Если такое объяснение кажется тебе слишком идиотским, считай меня идиотом, но больше ничего не спрашивай. И последнее. Я не скажу ни слова о тех, кто мне друг или безразличен. Но о своих врагах я расскажу все до последней точки — если захочешь знать. Тебе подходят мои условия?

— Да, — ответил Майкл.

— Вот и прекрасно, — сказал Зиггард Цвайфель. — Тогда зайдем ко мне.

Криво улыбнувшись, Координатор подошел к средней двери. Волнение сдавило сердце Майкла: сам того не зная, он втолкнул Джонсона в квартиру Зиггарда.

— А что будет, — спросил Майкл, чувствуя странный холодок, — если к вам проникнет… посторонний…

— Тебе это надо, боец? — цинично отозвался Зиггард. — Я же предупредил насчет лишних вопросов.

— Это был первый и последний.

— Зайдем — сам увидишь, — подмигнул Координатор.

Дверь медленно открылась. Впереди их ждало довольно тесное помещение, в котором, вопреки опасениям Майкла, не оказалось ни орудий пыток, ни трупов. Краем глаза он успел заметить, что дверь в ванную прикрыла женская рука.

— Не обращай внимания, — бросил Зиггард. — Мы с тобой в Нереальности.

Тусклый свет едва пробивался сквозь грязное оконное стекло. Полумрак давил на Майкла смутным ощущением опасности. Вдобавок к гнетущей обстановке, лицо Зиггарда заметно изменилось за последние несколько минут. Ребяческие черты сдавила усталость, сквозь тонкую кожу проступили линии скул, и бледный шрам, словно след от ожога, вырисовался на его левой щеке.

Зиггард швырнул перчатки на старый комод. Туда же легла и "флейта".

— Вы убили их? — спросил Майкл.

— Кого? Этих итальяшек? Нет, они слишком быстро бегали, — презрительно усмехнулся Цвайфель.

Координатор расстегнул ворот рубашки, и его пальцы, сжавшись, издали режущий уши скрип. Майклу стало вдвойне не по себе; кроме того, он так и не увидел Джонсона.

— Располагайся, где почище, — бросил Зиггард. Сам он подтащил к себе стул и сел, положив руки поверх спинки.

— История, — вдруг произнес он, — это оружие, с которым не сравнится ни один чертов "SNA". Вот скажи, боец: что ты знаешь о Черной эре? Только не ту чушь, которую вам вбивали в голову историки, купленные правительством. Готов поспорить, что в твоих учебниках не написано, какую роль играл в наши времена небезызвестный тебе Ронштфельд. Те, кто чует, куда дует ветер, и меняет по десять принципов на дню, заслуживают хвалебных од… не то, что другие, эти жалкие ничтожества, которые были готовы сдохнуть за свои идеалы, за человеческую гордость, за честь… Вдумайся в такой поворот событий: когда Ронштфельд бегал за верховным судьей и на коленях клялся, что он не виновен, что виновата система — при которой он, кстати, жил припеваючи, — на тех, кто не сдался до самого конца, спустили свору псов, у каждого клыки, как кухонный нож… а после этого решили оставить их для судебного театрализованного представления. Думаешь, я боялся их суда? Да плевать я на них хотел: ты прекрасно знаешь, кто я и сколько всего за мной числится. Я не мог смотреть в лица тех продажных сволочей, которые пытались отмыть себя с мылом, вешая всю вину на нас. И все же я победил — ни у кого не хватило силенок меня прикончить. Меня пыталась расстрелять команда из новоиспеченных высших — но, как видишь, неудачно. После этого они решили поберечь патроны и просто признали меня мертвым, о чем и трубят вот уже двести лет. Зато о других вещах они молчат до сих пор.

— Разве после всего, что вы сделали, новая власть должна была проявить к вам милосердие?

Зиггард выдал хриплый смешок.

— Ну, и откуда ты знаешь о том, что мы сделали? Из учебников? На той же странице, где написано, что я мертв, а Ронштфельд и мухи не обидел? Вся их новая система ничего не стоит! Об этом говорит хотя бы то, что после Черной эры людьми помыкают все, кому не лень: аллены, дарки и прочий инопланетный сброд. И многие из наших не прочь им подсобить.

Майкл приоткрыл рот, но не смог произнести ни слова. Он знал, что Зиггард не назовет имен и не станет беспокоиться о доказательствах, но смысл его слов был до боли очевиден. Борьба за независимость Земли от алленов едва ли не превратилась в глобальную навязчивую идею: сотни экспедиций в прошлое с целью отловить алленских агентов, сотни крейсеров на космических рубежах… Никто не преувеличивал недостатки алленов: в этом просто не было нужды. Майкл вырос с мыслью о том, что день, когда Земля сможет померяться силами с Торром, станет началом новой эры в истории человечества; теперь же ему пытались внушить, что те, кто учил их ненавидеть алленов, строили собственные схемы за спинами миллиардов людей. Он вспомнил ухмылку Запредельного, исконно человеческую насмешку в его глазах, вспомнил холодную безжалостность Стила, ярость Ронштфельда, его приказ убить врага любой ценой… Если зам главкома знал, что воин из будущего сотрудничает с алленами, и тем более, подозревал о связи Запредельного с кем-то из командования КС, то запрет на любой контакт с противником уже не выглядел необоснованным.