Джеймс Уайт - Галактический шеф-повар

Для того, чтобы произвести дегустацию, — продолжал диетолог, — мне нужно, чтобы вы позволили мне взять понемногу каждого растения и приправ, которыми вы пользуетесь. Кроме того, было бы желательно, чтобы вы проводили меня туда, где выращиваются растения. Если я увижу их в естественной среде, я, вероятно, сумею найти и какие-нибудь дикие растения, добавление которых в приготовляемую пищу поможет улучшить ее вкус и расширить рамки вашего меню...

— Нам мясо нужно, — решительно заявила Ремрат. — Насчет мяса у вас какие предложения?

— Никаких, — честно ответил Гурронсевас, — если только вы не съедите кого-нибудь из нас.

— Гурронсевас, да вы... — вырвалось у Мэрчисон.

— Вас мы есть не будем, Гурронсевас, — отозвалась Ремрат, воспринявшая предложение буквально. — При всем моем к вам уважении, ваши конечности и тело представляются мне грубыми и жесткими. На вкус вы явно не лучше толстых веток дерева. Если мы съедим вашего мимикриста, то у нас начнется несварение желудка — ведь он примется менять свою форму внутри нас. У красивого создания с тонкими крылышками плоти так мало, как в обледеневших ветках зимой. А вот мягкое существо, что удерживается на двух ногах, и другое — то, что покрыто блестящим мехом, нам бы подошли. Они скоро умрут?

— Нет, — ответил Гурронсевас.

— Значит, вам не следовало предлагать их нам, — серьезно укорила Гурронсеваса вемарка. — Мы, вемарцы, считаем, что нельзя поедать другое разумное существо до тех пор, пока оно не умрет от старости или вследствие несчастного случая, но не от болезни. Нельзя сокращать чужую жизнь только из-за того, что ты голоден, как бы ты ни страдал. Я вам благодарна за предложение, но очень огорчена тем, что вы бесчувственны по отношению к вашим друзьям. Я отказываюсь от предложенного вами мяса.

— Радость-то какая! — рассмеялась Мэрчисон.

— Я тоже рад, — проговорил Гурронсевас, на время отключив транслятор. — На самом-то деле я только снаружи жесткий. Но разговор действительно зашел слишком далеко...

Обратившись к Ремрат, Гурронсевас сказал:

— Прошу вас, не стыдитесь и не переживайте. Мы тоже придерживаемся сходных принципов. Я просто неудачно выразился. А мне очень хотелось задать вам другой вопрос. Согласятся ли вемарцы принять чужеземную пищу в том случае, если она окажется приятной на вкус и мы будем уверены, что она вам не навредит?

— Чужеземное мясо? — с нескрываемой надеждой поинтересовалась Ремрат.

— Нет, — ответил Гурронсевас.

И на этот раз, старательно подбирая слова, рассказал вемарке о том, что есть возможность придавать пище вкус и вид различных мясных продуктов с разных планет, но материал для приготовления этих блюд никогда не принадлежал ни одному живому существу. По словам Гурронсеваса, причиной такого подхода к приготовлению пищи является то, что на корабле, а тем более — в Главном Госпитале Сектора бок о бок жили и трудились различные плотоядные существа, и когда одно из них принялось бы уплетать в присутствии другого какого-нибудь неразумного зверька, внешне напоминавшего этого самого другого, то у того могли возникнуть неприятные ощущения.

— Пища искусственная, но отличить ее от настоящей на вкус невозможно.

Ремрат ответила на это заявление звуком, выражавшим недоверие, за чем последовало долгое молчание. Наконец Ремрат проговорила:

— Что касается похода на наши огороды, то у меня столько дел, что выходить в долину просто нет времени. Вдобавок у меня еще уроки и приготовление вечерней еды.

Гурронсевас был разочарован, но скрыл это. Он, конечно, с большим удовольствием отправился бы на огород вместе с Ремрат, которая бы все рассказала ему о растениях, указала бы, какие из дикорастущих трав ядовиты, а какие — нет. А теперь придется ждать анализов Мэрчисон. Гурронсевас учтиво поинтересовался:

— А что вы готовите на ужин?

— Примерно то же самое, — коротко отозвалась повариха. — Но вы меня очень обяжете, Гурронсевас, если принесете и наколете дров и поможете мне перемыть овощи.

Глава 24

Ремрат передвигалась по каменной долине еще медленнее, чем раньше Таусар, и ей явно было еще больнее. Кроме того, она упорно отказывалась выходить из тени на солнце, которое хоть и перевалило за полдень, но палило нещадно. Обе эти сложности помогла разрешить Нэйдрад, присоединившаяся к Ремрат и Гурронсевасу с антигравитационными носилками. Ремрат не сразу согласилась забраться на них, но в конце концов ее уговорили. И Нэйдрад накрыла ее солнцезащитным колпаком. Нэйдрад было велено ограничиться управлением носилками, а в разговоры Гурронсеваса и Ремрат не вмешиваться. По тому, как дыбился и ходил волнами ее мех, можно было судить, как тяжело кельгианке дается вынужденное молчание. Данальта, чья работа в качестве телохранителя была сочтена ненужной, вернулся к Приликле и Мэрчисон на «Ргабвар», дабы помочь им в исследовании проб, взятых у Таусар.

Уроки у вемарских детишек закончились — их проводили по утрам и сразу после обеда, когда в окна проникало больше солнечных лучей, — и бригада во главе с наставниками снова покинула пещерное поселение и отправилась на огороды. Ремрат, похоже, позабыла о том, что собиралась уделить сбору трав совсем немного времени. Ей явно доставляло огромное удовольствие путешествие на носилках, но еще больше ее радовало и изумляло все, что говорил и делал Гурронсевас.

— Не может быть, — сказала она, когда они в очередной раз сделали остановку на склоне выше огородов, — чтобы вы у себя на родине питались цветами!

— Иногда, — отвечал Гурронсевас, — можно использовать высушенные измельченные или свежие стебли, листья или лепестки некоторых растений для усиления вкуса некоторых ингредиентов приготовляемых блюд либо для привнесения контрастного привкуса. Частями растений можно пользоваться для придания блюду привлекательного внешнего вида или просто ради красоты сервировки. Иногда в пищу употребляются свежие части растений без всякой предварительной обработки.

Ремрат издала какой-то непереводимый звук. Разные звуки, транслятором не расшифровываемые, она издавала с самого начала экспедиции.

— А вот эти ягоды — зеленые с коричневыми пятнышками, — продолжал расспрашивать Ремрат Гурронсевас, указав на приземистый кустарник с густой курчавой листвой и узнав в нем тот самый мох, которым мыл посуду, — они съедобные?

— Да, но если есть их понемногу, — ответила Ремрат. — Это слабительные ягоды. Сейчас они на вкус терпкие, вяжущие, а когда созреют, станут сладкими. Мы их не едим и пользуемся ими только тогда, когда у нас возникают трудности с пищеварением. Ну нет, вам-то они зачем? Неужели вы и их будете собирать?