Дмитрий Колосов - Кутгар

— Литинь с кислородной планеты умел многое. Он очень силен. Он убил капитана и овладел его телом.

— Интересно придумано! — раздвинув в характерной ухмылке узкие губы, заметил я. — А ты не боишься, что литинь захочет расправиться с тем, кто узнал его тайну?

— Не очень.

— Почему? — искренне удивился я.

— Литинь слишком могуществен, чтобы бояться разоблачения. Я думаю, такая игра доставляет ему удовольствие.

Я хмыкнул. По знанию психологии этот сержантишка мог заткнуть за пояс Фрейда на пару с Юнгом. С подобным здравомыслием мне не приходилось сталкиваться давным-давно. События неожиданно для меня покинули намеченное русло.

— Все это чрезвычайно занимательно. Что думаешь делать дальше?

— Что прикажет капитан.

— А если капитан литинь?

— Ну и что? Прежний капитан тоже был литинем.

— И ты знал об этом?

— Конечно. А он знал о том, что я знаю. Но что это меняло? Он был отличным капитаном, я не мог пожелать нашему кораблю лучшего. С другой стороны, я превосходно справлялся со своими обязанностями, у капитана не было претензий ко мне.

— Выходит, вы соблюдали нейтралитет?

— Именно, — подтвердил Уртус.

— Ты предлагаешь подобный нейтралитет и мне?

— Да, но при условии, что капитан не будет пытаться нанести вред кораблю. Я не знаю его целей, но в мою задачу входит охранять корабль. Если капитан замыслит недоброе, я попытаюсь принять необходимее меры, чтобы предотвратить опасность, угрожающую кораблю.

— Как хорошо сказано — попытаюсь! Это самое мудрое слово, какое я от тебя услышал. Я не литинь.

— Возможно.

Такой ответ слегка озадачил меня.

— Почему ты с такой легкостью отказываешься от своего прежнего утверждения?

— А что мне остается делать?

— Мой друг, да ты просто кладезь благоразумия! — восхитился я. — А игра, затеянная тобой, приводит меня в восторг. Только я намереваюсь слегка изменить ее правила. Я даю тебе срок, чтобы представить доказательства того, что я действительно литинь. В случае, если тебе не удастся убедить меня, ты будешь предан казни. Если же ты сможешь доказать свое обвинение, я исполню твое желание.

— Какое?

— Любое, — торопливо ответил я, но тут же поправился: — Почти любое. Я не исполню его лишь в том случае, если ты захочешь моей смерти или пожелаешь, чтобы я убрался с корабля. Как ты сам понимаешь, подобный исход событий не устраивает меня. Все остальное, — я широко развел руки, — в твоей власти.

— Я и в мыслях не имел убирать капитана с корабля. — (Это было правдой). — Кораблю нужен сильный капитан. Я принимаю эти условия. Моей наградой в случае успеха должен стать пост старшего офицера.

— Сменить дурака Ге? Я давно подумывал об этом.

Уртус испустил в адрес старшего офицера волну ненависти.

— Срок? — деловито спросил он.

— Пока мне не надоест ждать.

— Это может случиться завтра.

— Значит, до завтра.

— Немного неопределенно, но я согласен. У капитана есть ко мне вопросы?

— Нет. А у тебя ко мне?

— Как я смею! — с фальшивым смирением протянул сержант. Мысли его были до того дерзки, что я едва сдержал улыбку. Я имел дело с умным и расчетливым нахалом. Подобные ему делают прекрасную карьеру. Обычно они становятся серыми кардиналами и правят миром. Подозреваю, Уртус желал именно этого, но он благоразумно прятал опасную мысль. — Я могу идти?

— Иди.

Через миг я остался один, в компании подглядывающих в иллюминатор звезд. Но день еще не был закончен, и меня ожидало последнее, третье происшествие.

Если как следует разобраться, космос скорей пустота. Можно лететь не один день, а повстречать лишь рой метеоритов или пару огненнохвостых комет. И уж почти невозможно наткнуться на такого же космического скитальца. Вероятность подобного следует отнести скорей к исключению, чем к правилу. Как видно, сегодня был день, богатый на исключения.

Старшему офицеру Ге, верно, надоело бегать к капитану с донесениями, но такое сообщение он не решился передоверить кому-нибудь из своих помощников. На его памяти это, возможно, был первый случай, когда корабль наткнулся в открытом космосе на неизвестное судно. Да и на моей, если признаться, лишь второй.

Это была крохотная скорлупка, оснащенная радиомаяком. Она двигалась примерно тем же курсом, что и «Утренний свет», в скорости лишь самую малость уступая ему. Уже одно это обстоятельство вызывало удивление.

В рубке собрались все, кто имели, право находиться здесь. Астронавты неотрывно следили за зрачком гиперлокатора, поймавшего судно в свои сети. Дежурный навигатор оперировал балансирующими рулями, постепенно сбрасывая скорость. Рядом с ним застыли в креслах старший комендор дезинтеграторов и командующий лазерными батареями. Исходя из скромных размеров судна, можно было предположить, что оно не обладает мощным вооружением, но полностью за это никто поручиться не мог. И потому оба офицера не отрывали рук от пульта управления огнем, ожидая лишь моей команды.

Крохотное светящееся пятно на экране постепенно смещалось к центру, пока не устроилось в перекрестье красных лучей. Это означало, что «Утренний свет» лег на курс преследуемого судна. Расстояние между кораблями постепенно уменьшалось, и вскоре в обзорном иллюминаторе показался крохотный серебристый кристаллик, мерцающий между парой близнецовых звезд. Кристаллик постепенно увеличивался в размерах, пока не приобрел более или менее четкие очертания небольшого судна. Овальные обводы и планирующие плоскости свидетельствовали, что судно приспособлено к передвижению как в межзвездном пространстве, так и в атмосфере.

Дальнейшее сближение требовало опыта и отменной реакции, поэтому я решил взять управление на себя. Дежурный навигатор, узнав об этом, оскорбился и с ненавистью подумал обо мне. Отчасти он был прав, безмолвно протестуя против подобного решения — я уступал ему в умении управлять кораблем, но зато реакция у того, кто владычествовал над временем, была несравненно совершенней, нежели человеческая. Осторожно двигая рычаги балансирующих рулей, я начал сближение. Чуть левее, чуть правее, джамповые двигатели реверсировали, поступательную тягу давали ионные. «Утренний свет» приближался к неизвестному кораблику гигантской скалой, грозя расплющить его в лепешку. Следовало быть предельно осторожным. Я приказал Ттерру взять под свой контроль процесс реверсии и принялся медленно наращивать мощь ионных двигателей. Столпившиеся в рубке астронавты почти не дыша следили за моими действиями. Серебристый кристалл кораблика рос на глазах. Вскоре уже можно было ясно различить сопла. За ними не тянулся характерный светящийся след, это означало, что двигатели бездействуют. Кораблик двигался за счет инерции. Затемненный колпак кабины усиливал ощущение омертвелости.