Александр Тюрин - Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки

Ну, а пока я соскользнул по склону, затем преодолел влет туманный барьер и шлепнулся на пол в храме Кильи. Я быстро разобрался, что снова в царстве Уайна Капака, мире верхнем по отношению к царству Супайпа-Бормана. Видимо, я только-только отпал от значительного живота матушки Луны и опрокинулся от полноты чувств на спину.

Рядом со мной стоял пес, немного склонив набок голову, что придавало ему вид внимательный и сострадательный.

— Если ты хочешь помочиться, то делай это, пожалуйста, не на мое неповинное тело, — таковы были мои приветственные слова.

Я вспомнил, что у инков собака вовсе не друг человека, а черный пес вообще считается проводником в нижний мир. Тут мне стало не до воспоминаний, потому что в храме начали появляться люди, если точнее, инкские воины. Ближайший из них метко кинул в меня легкое копье. Я как-то увернулся, пропустив его мимо уха.

Но полку воинов прибывало и все они чего-нибудь метали. Копья, дротики, топорики, камни, даже ножи.

Меня спасало то, что я прятался за матушкой-Кильей, отцом-древочленом и дядюшками-идолами, отчего бойцы аккуратничали и старались наносить только «точечные» удары.

Все равно, момент был напряженный. Я пытался не передрейфить, не «залипнуть», а вместо этого напрячь свои способности.

Килья злобно обдала меня потоком острых и жгучих вибраций, но облетев вокруг моего позвоночника, те стали послушными эктоплазменными нитями. Сообразно моим представлениям о прекрасном, они свились в настоящие щупальца.

Превратившись в спрута-кракена, я стал испытывать невероятные физиологические ощущения. Я захлестывал своими гибкими конечностями руки, ноги, туловища, шеи инкских воинов, приклеивал их, сжимал, стягивал и обездвиживал. Я из оппонентов как будто сок выдавливал. И питал свои щупальца этим соком.

Я видел, что лица воинов пунцовеют а-ля помидор, глаза набухают и становятся как сливы, руки дрожат и опускаются, кто-то даже обписался и испортил воздух. Куда уж там копьем или тем паче дротиком попасть.

Однако, следом за первой командой врагов, влетело до полувзвода воинов орла с пистолет-пулеметами. Мои щупики быстро отлетели от них, а сам я завертелся, удирая от свинцовых плевков. Прятался я по-прежнему за статуями и истуканами. Из-за обстрела от бедных идолищ отлетали куски, а то и вовсе превращались они в брызги шампанского.

Но тут сыграл пес, крепко сыграл. У него, оказывается, был свой ход в храм и обратно.

Вначале я решил, что им могут пользоваться только четвероногие некрупные животные, но потом догадался, что вряд здесь устраивают туннели лишь для псов и котов.

Я немного подвинул истукана, заслонявшего выход, протиснулся в узость, едва не схлопотав копьем в попу, и рванулся каким-то мрачным переходом. Заодно, конечно, размышлял о том, кто такой этот пес? Впрочем, если Крейн в нижнем мире Бормана-Супайпы был птичкой, почему бы здесь ему не стать симпатичной собаченцией?

Я несся за прыткой псиной, а за мной, естественно, гнались воины орла. И удивительное дело, я как будто чувствовал и ощущал весь дворец. Казалось, что мои щупальца нагло распущены по всем его пределам. Впрочем, крайние пределы я ощущал весьма невнятно, в виде каких-то жужжащих царапающихся пятен, а вот то, что за ближайшим углом — совершенно ясным, хотя и странным манером. То, что осталось позади, я видел слева, то, что впереди — справа. Удаляющиеся предметы как бы сплющивались перед моим взором и, в конце концов, превращались в нити.

Но неожиданно коридор, который смотрелся совершенно проходимым, стал тупиком и закончился стеной, практически монолитом.

Пес выдал несколько порций гавканья, глядя то на меня, то на тупичок. Значит, должен быть потайной выход. Ну, не клиническая же дура эта собаченция. Я зашарил по стене руками, затопал рядом с ней ногами, пытаясь нащупать скрытый рычаг. А где-то неподалеку уже слышался топот и гомон несущихся навстречу воинов.

Я замельтешил перед тупичком, метаясь между стен, как броуновская частица. Ой, сейчас меня насадят на копья, а это так вредно для здоровья.

И тут проклятый пес прыгнул и канул в никуда. Я даже не успел заметить, как случилось это дело. Все-таки заманил и бросил меня лохматый фраер, словно какой-нибудь опытный партийный лидер. Но в чем загадка его физического исчезновения? Паузы на тягостные раздумия практически не осталось. Мое чутье и эти самые «щупальца» показывали, что какой-то выход из положения есть. Но ум-разум говорил, что все равно этим выходом воспользуется некто другой, более счастливый и облизанный Фортуной.

А если? Я разбежался и бросился на стену, как бык на подлюку-матадора. И не добился ничего, кроме сотрясения мозгов и тела. Куда дальше дергаться? Стены непрошибаемы, сверху давит потолок. Я одряб и обессилел, в голове наступила пустота, я словно погрузился в густую обездвиживающую массу. Как муха в говно.

В конце коридорчика тем временем показались воины орла. Они уже не стреляли, а собирались взять меня живым и теплым, чтобы подвергнуть зверским изощренным пыткам.

Ум-разум наконец испугался пыток, обдал меня спасительным жаром и предложил некоторую разгадку. Я подпрыгнул, вытянув руки. В какой-то момент потолок перестал быть наверху и стал водоемом внизу. В конце полета я расплескал некую вонючую жижу, которая, впрочем, спасла меня от разбивания и расквашивания. Я пробурлил вперед еще пару десятков метров и остановился, чтобы задать риторический вопрос:

— Где это я, мать твою?

— По уши в фекалиях, — раздался отнюдь не риторический ответ.

Я протер глаза. Рядом со мной стоял Крейн в плаще из перьев красного ара и змееглавой тиаре. Это был положительный момент. Отрицательный же заключался в том, что стоял я действительно в дренажной воде, активно приправленной дерьмецом.

— Ну-ка, стоп, машина, и расскажи все по-порядку, — призвал я, потому что он собирался зашагать прочь.

Тогда Крейн подождал, пока я подойду ближе… и ударил меня в лоб. У меня что-то там пискнуло и хрустнуло, в глазах заиграли темные пятна, я чуть не опрокинулся.

— Ух ты, гад… Я еще поговорить с ним хотел.

Может быть, я бы и врезал дорогому другу, но Крейн показал на своей ладони погубленного демона-переводчика.

— Нам ретранслятор не нужен, а на кечуа ты и так научился болтать… Кстати, здесь тебе не стоит задерживаться, вот выберешься за пределы Кориканчи, тогда и резвись. Уайна Капака ищет тебя для проведения серьезной беседы.

— А тобой он не интересуется, Шурик?

— Меня здесь в общем-то и нет, дорогой друг. Однако именно благодаря мне откладывается твоя беседа с товарищем Максимовым. Странно, да? Но кое-что я тебе втолкую по дороге.