Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

Максима словно бы за горло ухватил спрут. Он снова испугался, и заросли для него мигом наполнились чудовищами.

- Парти́заны? - переспросил он, и его голос дрогнул.

- Ага, их здесь, как нестрелянных собак! - заявил Босс каким-то чересчур весёлым голосом и повернулся к Максиму. На его лице появилась улыбка, но какая-то недобрая, кровожадная.

Водитель впереди нажал кнопку магнитолы, и из динамиков, привешенных за спиной Максима, понеслось:

- Segne deinen Schmerz!! - под тяжёлую гитарную музыку. Ещё одна современная песня группы "Айсбрехер".

Максим не ожидал, что музыка заиграет у него за спиной и вздрогнул.

- Хы-хы! - довольно оскалился Босс. - Техника на грани фантастики, ага?

- Муу... - неопределённо протянул Максим, опасливо выглядывая в окошко. Да, если эти "туристы" маскируются под немцев - на них обязательно нападают партизаны... "парти́заны".

- Могут гранату на дорогу выбросить, - продолжал тем временем Босс, вертя в руках стек, с которым практически никогда не расставался. - Или обстрелять из-за кустов. Они трусливые, как шакалы. Приходится натыкать их на колья, чтобы другие боялись выползать.

Дворники "Мерседеса" сбрасывали с лобового стекла дождевую воду, пропитанную пылью и пеплом. Максим видел впереди разлапистый "Виллис", наполненный солдатами... или людьми, одетыми, как солдаты.

Максим сидел, вжавшись в спинку кресла, и с мучительным ужасом переваривал слова Босса, которые только что услышал. "Натыкать на колья"! Они...

Внезапно "Виллис", что шёл впереди, застопорился, а из кустов слева раздались какие-то хлопки, треск, непонятное и жуткое уханье. Водитель перед носом Максима натужно вдавил в пол педаль тормоза, опасаясь наехать на "Виллис" сзади. "Мерседес" жёстко подбросило, Максим едва не ударился головой о сиденье водителя. Шульц что-то запищал по-немецки. И тут же навалился Босс, и бешеной силой вытолкнул Максима из салона на улицу. Тут же дверцу "Мерседеса" рядочком прошили пули, выпущенные из автомата. Они оказались на улице, под мокрыми каплями. Босс пригнул Максима к грязной дороге и залёг сам, сжав в руках автомат. Над ухом прострекотало, где-то засвистело. Максим повернул окаменевшую от страха шею и увидел, что солдаты запрятались за передним "Виллисом" и бьют из автоматов по кустам. В них попадали пули невидимых в листве противников, и солдаты валились в грязь...

В кустах скрывались какие-то тени - люди - не люди... И вдруг одна из них вскочила и швырнула что-то, что описало полукруг и шлёпнулось у самого носа Максима. Максим скосил глаза и увидел, что это - "лимонка" с выдернутой чекой. Граната зашипела, готовая взорваться, и тут же молнией метнулась рука Босса, схватила лимонку в кулак, а секунду спустя Босс вскочил на ноги и с размаху швырнул гранату обратно, в кусты. Из кустов возник некто с автоматом, пальнул очередью, и в тот же миг прогремел взрыв - взорвалась лимонка, с огнём, с дымом, подожгла какой-то ствол. Некто с автоматом прекратил стрелять и завалился в густую траву, убитый осколками.

- Пильчиков!!! - Максим неистово заверещал, потому что узнал в убитом своего давнего приятеля-филолога. - Пильчиков!!

Он уже готов был ринуться туда, где был Пильчиков, где были те, кто...

Босс стоял, широко расставив длинные ноги, и гвоздил по кустам, в тех, кто прятался за ними, из своего автомата, и на лице его застыло стальное спокойствие безумца. В него летели пули, свистели, пролетая, а он не моргнув и глазом, продолжал стрелять до тех пор, пока в кустах не стихло, и некто не повалился тяжёлым кулём на сырую землю.

Максим всё лежал лицом вниз, а рядом с ним тихонько стонал Шульц. Максим повернул лицо вправо и увидел его, смертельно бледного, перепачканного, рыдающего.

- Ауфште-ейн! - раздался над головой мощный, командный голос Босса.

Солдаты, что залегли на землю, вскакивали и занимали места на мотоциклах и в автомобилях, двигаясь быстро и точно, словно роботы. Босс оценивающе оглядывал их, видимо считал потери.

Максим водворился на ноги, которые казались сделанными из ваты. Фуражка свалилась в лужу, волосы взъерошил мокрый и холодный ветер, тело пробрала зябкая дрожь, руки, затянутые в серые замшевые перчатки, тряслись.

- Пильчиков... - булькнул Максим и изъявил желание двинуться в кусты на помощь бывшему красноармейскому товарищу.

Но путь перекрыл Босс: он ухватил воротник Максима своими пальцами и дёрнул его назад.

- Куда? - осведомился он, отпустив автомат, позволив ему свободно заболтаться на плече.

- Пильчиков... - повторил Максим. - Там...

- Что? - изумился Бос и наклонился к нему так, что Максим увидел его светло-голубые недобрые глаза. - Какой Пильчиков? Сопли подбери, Гунька! Какой тут может быть Пильчиков, когда тебя чуть не издырявили?? Давай, садись! - Босс толкнул его к распахнутой дверце "Мерседеса". - Доннерветтер, ну, ты и изгваздался! Ты мне салон испортишь, чёрт!

Максим, грубо зашвырнутый в салон, уткнулся носом в кожаную обивку сиденья.

- Шульц! - Босс теперь тиранил этого неуклюжего коротышку. Он злобно каркал по-немецки, Максим его не понимал, но знал, что Шульц сейчас будет жестоко обруган и может быть, даже побит. Босс пнул его сапогом, и Шульц, как дворняга, вполз в кабину, устроившись около флегматичного водителя.

- Доннерветтер! - раздражённо фыркнул Босс и плюхнулся на сиденье, больно пихнув Максима автоматом. - Двигайся, Турист! - он громко захлопнул дверцу сам, без помощи Шульца. - Лё-ос! Фарен вир! - прикрикнул он на водителя, и тот завозился с зажиганием.

Максим ворочался, пытался сесть поудобнее, но кожаная обивка теперь прижигала ему тело, словно раскалённая. Босс прикончил Пильчикова, пристрелил ещё кого-то... Что же это за фирма такая, которая... стреляет в людей, как настоящие фашисты??

- За-зачем вы это сделали? - выжал из сдавленных ужасом лёгких Максим, ёрзая на проклятой обивке проклятого автомобиля.

- Партизаны... - пробормотал Босс, повернув к Максиму своё лицо, фашистское лицо со зобными прищуренными глазками... Как Максим раньше не заметил этот прищур? - Достали, честно тебе скажу, Турист. На каждом шагу копошатся.

Водитель наконец-то справился с зажиганием - у него руки тоже тряслись - и вдавил в пол педаль газа. Раритетный "Мерседес" взревел современным мотором. Мотоциклы и "Виллис" впереди двинулись вперёд, и кортеж вновь понёсся, расшвыривая колёсами раскисшую грязь.

Поражённый, огорошенный Максим прилип носом к тонированному окну, высматривая в зарослях на обочине... кого? Он боялся и Босса и партизан - "своих", русских партизан, которые, кажется, теперь превратились во врагов. Прохладное стекло холодило нос и щёки, с него стекали капли... конденсата или дождевой воды. Мимо проносились намокшие кусты, намокшие деревья, мокрые птицы выпрыгивали из зарослей и скрывались снова.