Ирина Камушкина - Искатель. 2009. Выпуск №12

Они смотрели друг другу в глаза. Этот мальчик — аутист? Был — и только потому смог помочь Дине, когда она решила…

— Ты должен был остаться с ней, — сказал Виталий.

— Я хотел… — пробормотал мальчик. — Только… кто я Диноре? Друг, помощник, да и то потому только, что находился между мирами. Конечно, Диноре нужны вы. Только вы, и никто, кроме вас.

— Но я здесь, а она ушла.

— Вы с ней, — мягко произнес Линдон. — Вы с ней, и будете с ней до самой… не знаю, как это там происходит, теперь и не узнаю.

Прозвучало в его словах сожаление или Виталию только показалось?

— Я с ней, — пробормотал Виталий. — Да… В теории так должно быть.

— В вашей теории! И вы были уверены, что она правильна.

— Значит, она правильна, — Виталий произнес это, как утверждение, но получилось странно: вопрос не прозвучал, но был услышан, и ответ последовал незамедлительно.

— Теория, — сказал Линдон с легкой усмешкой, — не может быть правильной или неверной. Теория — ваша в том числе — обладает определенной областью применимости, и ваша вполне удовлетворительна.

— Послушайте, — Мэнтаг решительно прервал диалог, — я понимаю, вам есть что обсудить, но давайте вернемся к нашим баранам. Погибла сестра Болтон.

— Ужасно, — пробормотал Виталий, вспомнив и отшатнувшись от воспоминания.

— Надеюсь, вы не арестуете Линдона, — подал голос Баккенбауэр, — он несовершеннолетний и к тому же…

— Ваш Линдон даст сто очков вперед любому… Я никого не могу арестовать, — сердито сказал детектив. — У меня есть право задержать человека на двадцать четыре часа, но давайте наконец разберемся. Я все время говорил, мистер Дымов, что вам известно многое, о чем вы не хотели сказать. Так и оказалось. Теперь я хочу спросить Линдона. В вашем присутствии, профессор.

Линдон встал — мальчик оказался высоким, на голову выше Мэнтага, они стояли друг перед другом, и в происходившей между ними дуэли Виталий не мог принять участие, хотя и очень хотел этого. Линдон многое умел, еще больше знал и бесконечно много чувствовал, но он не сталкивался с представителями правосудия и не мог… Виталий бросил взгляд на профессора и поразился: Баккенбауэр сидел, заложив руки за голову, и откровенно любовался Линдоном. Если профессор полагал, что его подопечному не нужна помощь…

— Спрашивайте, — спокойно сказал Линдон.

— Для анкеты. Ваша фамилия, имя, время и место рождения, имена родителей.

— Хотите выяснить, насколько я адекватен? — усмехнулся мальчик. — Линдон Финк, восемнадцатое марта одна тысяча девятьсот девяносто третьего года, Детройт, отец Грегори Финк, техник-наладчик в компании «Дженерал моторе», мать Ирена Финк, урожденная Пинскер, служащая в той же компании. В настоящее время, насколько мне известно, мои родители потеряли работу, в компании большие сокращения в связи с кризисом, в прошлом месяце они переехали в Оклахома-сити, там для отца нашлось место на мебельной фабрике.

— Линдон, — с интересом произнес Баккенбауэр, — откуда ты об этом знаешь? Я тебе не говорил…

— Не говорили, — согласился мальчик, — но это записано в вашем ноутбуке, а его вы всегда носите с собой.

— Ты умеешь считывать информацию с компьютера? — поразился Баккенбауэр.

— Не думаю… Я бы назвал это иначе… не знаю как… Не подберу слова…

— Туннельный эффект передачи информации, — подсказал Виталий. Еще один элемент лег на место в его мозаике понимания реальной природы мироздания. — Поговорим об этом позже.

— Поговорим, конечно, — кивнул Линдон. — Ваш следующий вопрос, детектив Мэнтаг.

— Вы… Ты по всем медицинским показателям считаешься аутистом…

— Больше нет, детектив, больше нет. К счастью или, может, к сожалению. Я еще не решил.

— Ты убил сестру Болтон?

— Нет! Она вошла в палату, когда… послушайте… я уже не успевал… не мог ничего сделать.

— Вернемся к этому позже, — сухо произнес Мэнтаг. — Ты знаком с миссис Дымов?

— Конечно.

— Ты сломал аппарат для поддержания жизнедеятельности в ее палате?

— Я помог миссис Дымов… Диноре… это сделать. Одной ей было трудно, а вместе получилось.

— Ты убил человека.

— Нет, сэр. Существование миссис Дымов в этой реальности было очень проблематичным, как и мое, и она решила… Послушайте, детектив, вы задаете не те вопросы, нам придется начать сначала, так почему не сделать это сразу? Может, лучше вопросы станет задавать мистер Дымов, он знает, о чем спрашивать?

— Мистер Дымов, — заметил Мэнтаг, — все еще является подозреваемым в убийстве жены, его выпустили на свободу до суда.

— Вряд ли имеет смысл судить человека за то, чего он сделать не мог, — пожал плечами Линдон.

— Это не мое дело, — отрезал Мэнтаг, — это дело суда. Мне все уши прожужжали каким-то темным веществом, из-за которого якобы происходят всякие чудеса.

— Какие чудеса? — возмутился Виталий. — Естественные явления природы. Если вы чего-то не понимаете…

— Так объясните!

— Черт возьми, а о чем мы толкуем?

— Хорошо, — детектив отошел к книжному шкафу и прислонился к стене, — валяйте. С самого начала. Я послушаю и буду спрашивать, если чего-то не пойму. Если позволите, я запишу разговор.

— Я думал, — подал голос Баккенбауэр, — вы все время пишете.

— Нет, — отрезал Мэнтаг. — А сейчас буду.

Он достал мобильный телефон, нажал несколько кнопок и переложил аппарат в наружный карман пиджака.

— Это официальная запись, — предупредил он. — Имейте в виду, мистер Дымов, и ты, Линдон: все сказанное может быть использовано против вас, поскольку вы оба являетесь подозреваемыми…

— Линдон не может быть подозреваемым, — вмешался Баккенбауэр. — Во-первых, он несовершеннолетний. Во-вторых, он пока официально недееспособен. Вы можете говорить с ним только в присутствия врача или представителя органов опеки.

— А вы для чего тут, профессор? Я ничего не нарушаю. Ну, давайте, мистер Дымов, начнем с вас.

— Все достаточно просто. Мироздание — это множество вселенных, куст миров, возникший в Большом взрыве. Каждая вселенная развивалась независимо от остальных, но, конечно, во все времена существовала — и сейчас существует — общая для всех миров материя: мы ее только недавно обнаружили и еще ничего не узнали о ее физических свойствах. Даже название пока очень неудачно — в науке утвердились понятия темного вещества и темной энергии. Темная энергия заставляет нашу Вселенную ускоренно расширяться, она — как сильный ветер в океане, раздувающий паруса утлого суденышка. А темное вещество… В принципе, просто вещество, как этот стул или стол, и состоит оно, скорее всего, из элементарных частиц, которые собираются в атомы, которые собираются в молекулы, которые собираются в невидимые тела — планеты и звезды. Темное вещество очень слабо взаимодействует с обычным. Так слабо, что, существуя здесь, в комнате, в любой точке Вселенной, оно остается невидимым и неощутимым для наших приборов и органов чувств. Присутствие темного вещества можно определить только по его притяжению, и на далеких расстояниях — в скоплениях галактик, например, — так и получается. Здесь, на Земле, темное вещество тоже есть, но плотность его обычно невелика, мы проходим сквозь него, не ощущая…