Харик Бу - Армагедец

Взрослые сидели в гостиной, пили охлажденное белое вино, кувшин которого прихватил Вителли, и вели серьезную беседу. Мальчишка гонял мяч во дворе со сверстниками, и, выйдя на балкон, можно было услышать его звонкий голос.

— Боюсь, еще немного, и кто-нибудь докопается до истины. Может быть, не нужно было указывать его имя? — аккуратно надкусывая сыр, говорил молодой Арчи.

Джанкарло совсем недавно, хотя и весьма скромно отметивший 55-летие, с негодованием отверг это мнение.

— Малыш работает по-настоящему. У него стоящие мозги, — он на секунду смешался, — мальчишка мыслит, как истинный Эзери.

— Я думаю, что настало время рассказать ему правду. Будет совсем скверно, если он прочитает о себе в статье какого-нибудь недоумка.

Арчи серьезно беспокоился о том, как отразится на психике сына такое развитие событий. Вителли, усердно жующий сыр, согласно кивнул.

— Как ты думаешь, Карин? — обратился Арчи к супруге.

— Нас недавно фотографировал какой-то папарацци, когда мы бродили по супермаркету. По-моему, Тима это ничуть не насторожило, хотя не понравилось. Может быть, он решил, что виновница происшедшего я? — Карин сказала это, но по тону чувствовалось, что она и сама сомневается в справедливости такого предположения.

— Вряд ли, — подтвердил ее сомнения Вителлли, наконец управившись с сыром, — вы не можете представить насколько ясно и легко он мыслит. Я вам говорю честно, он бы дал несколько очков вперед прадеду. Точно, точно, — добавил он, поймав недоверчивый взгляд собеседника и прижав для убедительности руку к сердцу — Дядя Джан, — сбиваясь на привычное с детства обращение и пользуясь тем, что они остались наедине, сказал Арчи, — может, вы побеседуете с ним? Ведь столько времени проводите вместе, хотите, и я буду присутствовать?

Звонок в дверь прервал разговор. Тим, раскрасневшийся, в мокрой рубашке, со взъерошенными волосами, влетел в комнату, поздоровался торопливо и не стесняясь эмоций громко продолжил, словно был еще во дворе:

— Это точно пенальти, как косой меня скосил. Мама, где йод?

Только тут взрослые обратили внимание на обширную ссадину на левом колене и бедре.

— О Господи! — Карин всплеснула руками, едва не выронив еще теплое печенье, красиво разложенное на блюде. — Тебе очень больно?

— Ерунда! О, это мое любимое! — И с детской непосредственностью полез за печеньем грязными руками.

— Ну, что я говорю, — продолжил Арчи, когда супруга, не успев отнять сладкое, увела сына в ванную комнату умываться и обрабатывать ссадины, — во всем остальном он абсолютно нормальный мальчишка. Не могу себе представить, как он отнесется к правде, когда ее узнает.

Вскоре Тим появился в гостиной чистенький, в свежей рубашке и с обработанными йодом ссадинами. Футбольные эмоции уже отошли на задний план. Уселся в кресло, предварительно подтащив его к столу, нашел чистый стаканчик, налил немного вина из пузатого крестьянского кувшина, почмокал губами, пытаясь распробовать.

— Вителли, а ведь в прошлом году молодое вино было интересней, хотя… — Он неторопливо взял кусок сыра, положил его на печенье и не раздумывая отправил в рот. — Что вы сидите, словно заколдованные, что-то произошло?

— Нет-нет, — поспешно ответил молодой Арчи.

— Видишь ли, Тим, — осторожно начал Джанкарло, мучительно стараясь угадать правильный тон и подобрать нужные слова, но мальчишка опередил всех.

— Вителли, — ясно произнес он голосом старого Арчи, — ты всегда был полн…

Отец успел зажать ладонью рот своему непочтительному отпрыску, а несчастный гость только всплеснул руками.

— Ну, как с ним после этого можно серьезно говорить?! И так всегда. Работаем нормально, но стоит мне сделать что-то расходящееся с его мнением, как снова этот голос.

— Ладно! — Тим стал абсолютно серьезным. — Не беспокойтесь, я уже давно привык к старому Арчи. Я знаю, что он всегда рядом и поможет, если нужно. Не думайте, что это обременительно, Я всегда могу отвернуться от него или не послушать. Это, как советоваться с тобой, папа, только для общения не нужно слов, и так все понятно… Вы, наверное, боитесь, что начнется шумиха вокруг меня, когда об этом узнают?

— Мой маленький, — тихо сказала Карин, которая бесшумно подошла сзади и слышала последние слова. Теперь она прижимала к себе голову сына, — это, наверное, так тяжело…

— Знаете! Для меня все это совершенно не так, как может показаться со стороны, — мальчик на секунду остановился, а потом продолжил: — Мне иногда кажется, я понимаю это как большой, самый большой из возможных, подарок…

Вителли снова расчувствовался. Он тер предательски покрасневшие глаза, хлюпал носом, пытаясь скрыться в большом носовом платке, который торопливо извлек из кармана.

— Старею, наверное. Становлюсь сентиментальным. Я сделал свою полную нейронную копию недавно, — продолжил Джанкарло после минутной паузы, — но для кого?

— Официоз, правительство и церковь все так же против? — переспросил Арчи.

— Да, — безнадежно кивнул головой Вителли, — как и прежде, только для умственно отсталых сделано исключение. Но представить себе, что ты, твои знания и чувства, твои воспоминания и твоя любовь будут продолжать жить в… — он не завершил фразу, только махнул рукой нерешительно.

— Сколько было споров в свое время вокруг клонирования, использования стволовых клеток или трансгенов. Так было всегда. Человечество тяжело расстается с прошлым, — продолжил тему Арчи, — впрочем, что и говорить, это колоссальная по сложности морально-этическая проблема. Боюсь, что не нам ее решать.

— Помните, сколько лет водил Моисей по пустыне народ израилев? — подключился к разговору Тим. — Я не удивлюсь, если нам понадобится столько же…

Статья о молодом гении, в голове которого почти от рождения живут знания великого прадеда, взорвала информационное пространство. Каких только домыслов не было в печати и электронных СМИ в течение нескольких последующих месяцев. Едва только интерес суетной прессы начал стихать, как новое известие всколыхнуло мир. Нобелевский комитет сообщил о присуждении Арчи и Тиму Эзери, а также Джанкарло Вителли премии за многолетнюю и плодотворную работу в области физиологии мозга и теории мышления.

Более чем странно выглядела четырехлетней давности фотография, опубликованная в одной из газет. Они тогда отдыхали в тихом горном селении, где родился Джанкарло. Подпись под фото: «Нобелевские лауреаты Тим Эзери (на руках отца) и Джанкарло Вителли».

Через несколько дней корреспондент одной из крупных американских газет застал Арчи Эзери врасплох.