Марти Бурнов - Достигая Прозрения

– Оружие их не берет! – рядом прижимался к стене Люм.

– Плевать! Взрывом их размажет по скафандру! – Нэйб бросился бежать.

Он не оглядывался, лишь слышал, как за спиной гулко и быстро цокает Люм, и в отдалении бухают мерные тяжелый шаги.

– Неумолимые, как сама смерть, мать твою… – Нэйб остановился и прислушался.

– Я различаю троих… может, четверых, – сказал Люм.

– Сволочи, разделились! – кивнул Нэйб.

Они бросились бежать дальше. Нэйб на ходу выкрикнул в коммуникатор.

– Лиа! Лиа, ты слышишь? Они разделились и идут к рубке! Быстро туда!

– А вы? – раздался запыхавшийся голос Лиа.

– Мы заняты! – Нэйб побежал еще быстрее.

Исбэшники палили по ним из портативного плазменного ружья. Огненные кляксы плазмы ложились по сторонам, брызгая множеством раскаленных, сияющих белым жаром, капель. Нэйб чувствовал, как обжигает сзади и перепрыгивал через пролетавшие вперед заряды.

Преследователи были неповоротливы, а дальность ружья небольшой. Бегать можно было долго.

– Что дальше? – обернулся Люм.

– В транспортный. Он на этом уровне. Быстро! – Нэйб, не останавливался. – Сделаем из уродов кровавое дерьмо!

– Черт! – Лиа держала в руках скафандр. – Это не просто скафандр, это высокоэффективная броня.

– Тебе же лучше, – меланхолично заметил Рафхат.

– Ну, да… – покачала головой Лиа. – Надеюсь, все пойдет по плану, иначе, нам не отбиться…

Влезть в скафандр без посторонней помощи оказалось не просто. Лиа запуталась в тяжелых и неуклюжих рукавах. Она покосилась на Рафхата, но его руки-щупальца не вызвали у нее доверия.

Лишь когда она изловчилась застегнуть его, скафандр обрел хоть какое-то подобие формы, и двигаться в нем стало возможно.

– Лиа! Лиа, ты слышишь? Они разделились и идут к рубке! Быстро туда! – ожил коммуникатор.

– А вы?! – Лиа судорожно сжала прибор, а сердце ее сжалось еще больше.

– Мы заняты!

Связь пропала.

– Когда рушатся планы, главное – доблесть воина! – Рафхат кинулся к выходу.

Мгновение поколебавшись, Лиа бросилась за ним. В скафандре было ужасно неудобно, она задыхалась, а тело казалось чужим и налитым свинцом, но снять его было равносильно самоубийству.

– Ты, правда, в это веришь?

– Да!.. Не знаю… – Рафхат вызвал лифт. – Меня так учили.

У Лиа закружилась голова. Ноги подкашивались и упрямо отказывались нести ее в лифт. Сердце колотилось и застревало в груди, сильно затошнило. Это было больше, чем усталость. Паника заполнила ее целиком.

– Постой! – она вцепилась в Рафхата.

– Что?.. – он выпустил шипы.

– Бежим!

Не помня себя от ужаса, Лиа бросилась прочь.

– Куда?! – неслось ей в след.

Она не оглянулась. Двигалась Лиа тяжело. Каждый шаг давался с трудом. Перед глазами мелькали черные точки, и неясный туман клубился вокруг.

Сквозь судорожное дыхание она услышала влажные шлепки, тихое шипение двери…

Сверкнула вспышка. Волной взрыва ее бросило вперед. Лиа упала. Тошнота мгновенно прошла, паника отступила. Пропали все звуки. Не вставая, Лиа оглянулась. Рафхат валялся в нескольких шагах от лифта. Шипастый шар и четыре сиреневых щупальца, безвольно раскиданных, подобно мертвым змеям.

– Рафхат!

Вскочить не удалось. Она неуклюже перевернулась на живот, все еще чувствуя себя оглушенной, и доползла до стены на четвереньках, не отрывая взгляда от талрака. Тот не шевелился.

Опираясь о стену, Лиа удалось подняться. Ноги дрожали, как будто после чудовищной нагрузки. Но с каждым шагом, она чувствовала себя все увереннее. Глухая тишина больше не пугала ее. Она явственно различала какие-то удары, доносившиеся из темного повала шахты лифта. Сам лифт был уничтожен, а его обломки покоились на дне.

– Эй!

Талрак лежал неподвижно, но ран не было видно. Броня защитила его от ударной воны, а несколько шагов вслед за Лиа отдалили от эпицентра. Бросив опасливый взгляд на шипы, Лиа тронула Рафхата за щупальце. Толстая, влажно отсвечивающая конечность чуть дрогнула.

"Конвульсия… агония… приходится в себя?" – от беспомощности хотелось плакать.

Лиа стиснула зубы и потрясла щупальце сильнее. Затем принялась беспощадно тормошить и дергать его.

– Да очнись же! – в запале она едва не пнула его.

Раздался тихий сип, бульканье, затем чуть дрогнуло другое щупальце.

– Рафхат, миленький, ну очнись же!

Лиа всхлипнула. Она боялась остаться одна. Кто знает, жив ли еще Нэйб и остальные… Она была готова бороться, но у нее не было сил делать это в одиночку.

– Как странно… – тихо проскрипел талрак.

– Что странно? – Лиа была почти счастлива.

– Я странно вижу, – талрак поднес к туловищу щупальце. Несколько секунд оно червеобразно извивалось.

– Ты что делаешь? – Лиа окончательно пришла в себя.

– Кажется, я ослеп.

– Совсем?!

– Нет… повреждены только рецепторы на руках…

– А… да ну тебя! – ей захотелось рассмеяться. – У меня тоже нет глаз на руках. И ничего.

Но тут же сердце судорожно сжалось. Исбэшники сейчас взламывают дверь рубки. Может, уже взломали! Что станет с ней, с Аркашей, со стариком!?

– У меня тоже раньше не было… а привык как-то…

Талрак по-прежнему безвольно лежал на полу и колыхал конечностями. Очень не нормальное для него поведение. Лиа стало не по себе.

– Идти можешь? – она старалась, чтобы голос не дрожал. – Да вставай же! Как там тебя учили? Главное – доблесть воина!

– А что, если я уже не воин? Я стал ронгом… это отвратительно, но такова воля судьбы. А ронги…

– Да заткнись! Слушай меня! У тебя шок. Пока ты здесь бредишь, там рубку взламывают. И тогда – ты не будешь ни талраком, ни ронгом. Ты станешь покойником. Ты сдашься! Ты покроешь себя позором!

– Ну и пусть…

– Ты сдался. Ты ничтожество! Подыхай один!

Лиа поднялась и пошла прочь. Вряд ли исбэшники заминировали все лифты.

– Постой! – Рафхат зашлепал щупальцами и зашипел от боли. – Если умирать – то быстро. Надоело гнить заживо!

Возле входа в транспортный отсек обшивка коридора была ободрана. Коммуникационные кабели вырваны и цветными лианами покрывали пол. Многие были расплавлены выстрелами и хаотично слиплись между собой, напоминая сеть или паутину. Видимо, здесь произошла стычка, когда озверевшие арестанты прорывались к истребителям.

В смертельной схватке, запутавшись в проводах, валялись два сцепившихся трупа. Исбэшник, с перегрызенным горлом, погребенной косматым здоровяком, в арестантской робе. Здоровяк в агонии сжал руки на шее врага и даже после смерти продолжал вгрызаться в нее.

– Быстрее! Еще надо найти, чем раздавить сволочей! – Нэйб пинком скинул арестанта с исбэшника, выхватил у того плазменное ружье – Вот, черт! Разряжено! – перепрыгнув через трупы, он помчался дальше.