Валентин Иванов - Энергия подвластна нам

– Дорогой мистер Макнилл, – ответил ему Хаггер, – не в первый раз я замечаю, что вы недооцениваете способности этих людей и их организованность. Да, было время, когда их этот, как его называют?.. – поп от служил бы молебен на озере об изгнании злого духа, – и только. Так могло быть в прошлом. Но теперь! О, нет! Допустите, что на озере находился простой мужик. Странный случай сразу попал бы в газету. Они очень любят писать в газеты. Да! И получается широкая огласка. Вам сообщили, что там оказался родственник директора их Энергетического Института. Я повторяю, не это имеет значение. Кто бы ни пострадал – всё равно, является обследователь! Я допускаю невежество первого обследователя. Но он всё же дал бы отчёт о действии нашего «М». Что дальше? Поднялся бы шум! И на место происшествия очень скоро приехала бы комиссия из учёных, – они умеют организовывать комиссии… О, мистер Макнилл, вы не знаете их, вы не жили рядом с ними и вы не воевали с ними!

Томас Макнилл рассмеялся:

– Вы очень впечатлительны, господин Хаггер. Я от даю себе отчёт в своих действиях. Но меня интересует, – почему вы, человек, который жил рядом с русскими и воевал с русскими, который всё о них знает, почему вы не сделали ни малейшей попытки удержать меня, когда я решил перенести опыты на их территорию? Почему вы молчали тогда? Если бы я был недоброжелательно настроен к вам, ваше поведение я мог бы определить весьма нехорошо!

– Я понимаю, – отвечал Хаггер, – я понимаю… И я знаю, я всё знаю, я стар, я много жил и много думал. Я ничего не делаю зря. И я вижу вперёд. Вижу… Я хотел, чтобы вы сожгли свои корабли, так как иногда я боюсь вас и ваших соотечественников. У вас нет опыта. Вы оптимисты. Вы способны играть с ними и думать, что можете обыграть их. Вы способны пугать коммунистов и полагать, что вы их испугаете! Вы не понимаете, с кем вы играете и кого вы хотите испугать!

Макнилл с удивлением смотрел на своего собеседника. С искажённым от ярости лицом Отто Хаггер шипел, приподнявшись в кресле:

– И вы должны теперь выслушать меня! И молчать? Потому что вы многого не знаете! Вы ещё не заплатили за это знание! Но вы должны понять, наконец! И действовать!!! Их нужно убивать, убивать, убивать! Их нужно убить всех до единого! А потом нужно искать, не остался ли кто-нибудь из них в живых, и если остался, то найти и его, найти и раздавить. Но и тогда нельзя отдыхать, – нужно тщательно следить, не встанет ли кто-нибудь из них, из мёртвых!..

Томас Макнилл внимательно слушал Хаггера, а тот продолжал:

– Вы хотите шутить с ними… Вы готовы ещё выжидать… Несмотря на сделанные вами распоряжения, до последней минуты у меня нет уверенности, что мы начнём… Выжидать? Чего? О нет, верьте мне, всё было правильно до сих пор. Правильно, дорогой и искренне уважаемый мной мистер Макнилл!..

Профессор Отто Юлиус Хаггер, бывший тайный советник во времена третьего райха, ныне полноправный гражданин заокеанской империи, продолжал говорить, обретая спокойствие, приличествующее его высоким званиям:

– Я не имел возражений против начала опытов на враждебной территории. Нужно иметь мужество сделать первый шаг. И я очень хотел, чтобы вы испытали наш «М» на коммунистической территории. Но довольно! Я буду возражать против дальнейших опытов. Такие опыты им помогут, и их учёные ещё легче сделают выводы. Мы должны действовать быстро. Войну нужно качать в этом году. Согласны ли вы со мной?

Томас Макнилл крепко пожал руку своему сотруднику:

– Я очень внимательно слушал вас, мой дорогой профессор. Я привык к вашему хладнокровию. Волнение может быть вредно в вашем возрасте. Прошу вас беречь себя. Вы можете быть уверены, что хотя я и не так экспансивен, как вы, но это ровно ничего не означает. Мы призваны для установления нашего господства над миром. Хорошая война будет для нас настоящим праздником, и, мы убьём множество людей. Не стоит возвращаться к этому. Но, когда я слушал вас, мне пришла в голову одна интересная мысль.

– Какая же? – спросил Хаггер.

– Совершенно простая и деловая. А не ударить ли нам их немедля, сейчас же, до наступления первой декады сентября?

– Я не понимаю вас.

– Это просто. Не раздавить ли нам между делом их Энергетический Институт? Для приличия можно сделать заманчивое предложение кому-нибудь из их учёных, а затем – хорошая портативная атомная бомба длительного действия! Они получат вместо своего института хороший очаг атомного распада. А?

– О, какая замечательная мысль, дорогой мистер Макнилл! – воскликнул Хаггер.

– И, кроме того, подобное событие само по себе осложнит международную обстановку и может вызвать конфликт. Что вы на это скажете, дорогой профессор?

– Я могу сказать только одно, мистер Макнилл, – вы обладаете воистину государственным умом! – с глубоким убеждением ответил Хаггер. – Теперь я вижу, что вы очень хорошо всё понимаете, и я прошу вас извинить мою горячность.

Но Томас Макнилл ещё не был вполне удовлетворён. Он продолжал, глядя на Хаггера с насмешливой улыбкой:

– Могу сообщить вам также, что некоторые предварительные шаги для выяснения возможности удара по их Энергетическому Институту, деятельность которого вас так беспокоит, я уже сделал несколько ранее.

На этот раз Хаггеру оставалось сказать только одно:

– Я преклоняюсь перед вашей проницательностью и дальновидностью, мистер Макнилл.

– Но должен признаться, что я принял в этом на правлении окончательное решение именно сейчас, слушая вас! – этой великодушной подачкой Макнилл закончил свой разговор с Хаггером по поводу сведений, собранных Заклинкиным во время его путешествия в Н-ск.

Полномочный представитель мистера Макнилла привёл Смайльби зашифрованные распоряжения, снабжённые нужными подписями. Хотя этот путешественник и пользовался обычными путями сообщения, но он был облечён так называемой дипломатической неприкосновенностью. Поэтому в его багаже, минуя неудобства таможенного досмотра, прибыл также и небольшой плоский чемодан, размерами немногим больший, чем наполненный бумагами деловой портфель, вполне и совершенно невинного вида.

Поднятая крышка этого чемодана обнаружила бы гладкую никелированную доску, прикрывавшую содержимое, доверху наполнявшее чемодан. В правом углу доски находилось углубление, а в нём часовой циферблат. Большая стрелка указывала XII и была неподвижна – часы не шли. Маленькой стрелки и стекла на циферблате не было.

Гость торопился и через полчаса после своего прибытия устроил совещание с мистером Смайльби и инженером Щербиненко. Совещание было совершенно секретным.

Как-то негладко на этот раз вышло на работе у молодого инженера Анатолия Николаевича Заклинкина. «Беда одна не ходит» – и здесь не было у Толи отдыха, и здесь ждали неприятности!