Сергей Другаль - Язычники

Вальд положил трубку, руки его дрожали.

Это был вечер сюрпризов, ибо почти сразу дверной динамик забасил:

— Откройте входную дверь. К вам с миром агнцы Божьи вашего прихода.

Вошли два дюжих агнца. Отодвинув Вальда в сторону, быстро и умело разместили в комнатах микрофоны.

— Ты теперь, парень, у нас как на ладони. Распишись-ка здесь. Пропадет что из приходского имущества — шкуру спустим. Понял, да? — сказал старший агнец. Свитер обтягивал его мощный торс с выпуклым животом.

— Дай ему между глаз, — возясь с проводкой, посоветовал тот, что помоложе.

Когда они, топая и сморкаясь на пол, ушли, Вальд не стал закрывать двери, к чему? Он выдвинул ящик стола, машинально достал большой и толстый блокнот с кодами. Блокнот остался от того времени, когда Вальд пытался разобраться в псевдопсихических аномалиях Ферро. У него тогда действительно ничего не получилось — он не обманывал пастора Джонса, — а теперь, что ж, теперь уже поздно. Да и кому это нужно… В динамике послышалось чье-то деликатное дыхание.

— Входите, открыто. И микрофоны включены.

Никто не ответил. Вальд поднял голову. В дверях стоял Вальд.

— Ага, так и должно быть, — сказал Вальд. — Я этого ждал. Я знаю, что вполне созрел. — Он хихикнул. — Но у меня еще хватит ума добраться до психиатра.

Он засунул блокнот под бумаги в ящик, бодрой походкой прошел мимо посторонившегося двойника к машине в гараж. Двойник молча уселся рядом, и Вальд вывел машину на дорогу.

— А что, могу я сам с собой поговорить? Или нет? Себе-то я все могу сказать. Доверительно, а? Вообще, это даже тривиально — тронуться умом. В моем положении, в наше время.

Двойник улыбнулся.

— Поезжайте прямо, Вальд. Я рад, что Мы так похожи. И мне нравится ваша реакция на мое появление, мы не ошиблись в выборе. Меня зовут Нури Метти, а вас я знаю.

— Рад знакомству. — Вальд покосился в зеркальце на собеседника. Похожи до озноба. — Зачем я вам, и куда мы едем, и кто вы? Я к чистильщикам, к язычникам и к политике вообще отношения не имею. Я наладчик мыслящих автоматов, и фирма мной довольна. Я фирмой тоже. Мне вообще все нравится.

— И отравленный воздух?

— Ничего, дышу.

— И псиной пахнущая вода?

— Пейте кипяченую.

— И молитва перед работой?

— Великому Киберу! Почему бы нет? Достоин!

— И закон о контроле?

— Привыкнем. А мне и скрывать нечего. Мне! Нечего!

Они долго молчали, глядя на дорогу, перечеркнутую рекламными отблесками.

— Я понимаю, что выгонять вас из машины не имеет смысла. Я вам зачем-то нужен, и вы наверняка не один. Говорите и… я устал.

Нури рассматривал собеседника и думал, что пока все идет как надо, из дома увести удалось без усилий, почти сразу. Если дело сорвется, о разговоре Вальд забудет начисто. Лучшего варианта легализации вообще не придумать. Коттедж отличный, место удобное.

— Нам нужна ваша внешность, ваша работа и ваш дом.

Вальд справился с собой, и только голос выдавал его состояние.

— Я исчезну?

Нури секунду недоуменно смотрел на него.

— А, вот вы о чем. Нет, это все временно. Потом вы сможете вернуться, если захотите. А сейчас мы вас переправим на материк, и будет у вас что-то вроде отпуска. Хорошо оплаченного.

— Значит, вы оттуда? — Вальд перевел дыхание. — И когда это будет? Изъятие.

— Сейчас. Доберемся до побережья. Выйдете в море на моторке, а там вас подберет парусник. Красивый, днем вы увидите его белые крылья… Сверните, пожалуйста, вон у той развилки. Поскольку отныне я буду изображать вас, мне нужны подробности из вашей жизни. Много подробностей и бытовых деталей. И сведения о фирме. Не беспокойтесь, я знаком с работой наладчика мыслящих автоматов.

— Вы и там собираетесь меня заменить?

— Да. Мне нужно легальное положение, — ответил Нури и непонятно добавил: — Пока не поздно. А то скоро пацанам искупаться негде будет.

Нури был единственным в группе, прибывшим в Джанатию нелегально. Воспитатель дошколят в саду при ИРП, а ныне торговый советник Хогард Браун заменил в торгпредстве заболевшего сотрудника. Для Олле была придумана сложнейшая операция юридического характера, в результате которой он явился на остров для вступления в наследство, доставшееся ему от весьма далекого родственника. Изящная жизнь пришлась Олле по душе, и он предпочел остаться в обществе, где деньги еще что-то значили. Он со своим псом жил в лучших гостиницах, крайне неудачно играл в казино и беднел не по дням, а по часам…

Сейчас Олле сидел, развалясь, в кресле, штиблеты из тонкой кожи стояли рядом, и он с удовольствием шевелил пальцами. Дорогие хлопчатобумажные носки спускались с икр модными складками. Было прохладно и сумрачно, потрескивал под потолком озонатор, по-лесному чуть шумел фильтр-кондиционер. Вообще, в кабинете Нури было уютно и приятно. Старинное бра мягко освещало бумаги на письменном столе и раскрытый портсигар, не дорогой и не дешевый, как раз такой, какой мог купить себе преуспевающий наладчик мыслящих автоматов. Если бы он курил. Нури поднял с пола пачку газет, кресло под ним скрипнуло. Он смотрел на Олле покрасневшими глазами.

— Если б ты знал, сколько я читаю. Какой странный у них принцип отбора информации…

— Страшное дело, не могу смириться… А ты неплохо устроился. Дышать можно, книги вот различные. Сам прибираешь?

— А ведь они лгут! В газетах, в передачах.

— В самом деле?

Разговор тянулся бессвязно и сумрачно. Они думали об одном, пытаясь уразуметь случившееся, и, как это бывает, когда в доме беда, инстинктивно избегали боли, говорили о вещах посторонних, к делу не относящихся… Сообщения о катастрофе были куцыми и невнятными: газ, скопившийся за ночь в подвальных помещениях здания конгрессов, взорвался днем во время открытия долгожданной и много раз откладываемой сессии регионального Совета экологов… раскопано более ста трупов…

— Готовились помочь, а теперь кому? — Нури сумрачно смотрел в сторону и постукивал пальцами по столешнице. — Мы здесь уже сколько — третью неделю. А что выяснили? Я пока готовился, все понимал, всю раскладку. Вот тут кучка политиканов и демагогов — эти за власть отца родного придушат, а сейчас такое время, что личная власть держится либо за счет ура-патриотической, по сути, мещанской демагогии, либо за счет равнодушия масс. А с другой стороны, эти самые массы, которым за долгие годы внушили, что любая борьба приводит лишь к замене одних руководящих мерзавцев другими. Так пусть уж данный мерзавец сидит у кормила, примелькался.

— Полагаешь, можно привыкнуть дышать фтористым водородом? И к этому, к синдикату?

— Ага! — Нури покопался в стопке, вытащил газету. — Вот она. Шикарное название: «Т-с-с». Действительно, выпускается с разрешения министра общественного спокойствия. А что?