Ричард Дейч - Тринадцатый час

Дэнс снова потянулся к корзинке и достал из нее серебряный медальон святого Христофора.

— Если кто-то украдет нечто мне принадлежащее, нечто для меня дорогое, подаренное мне матерью… я как минимум очень разозлюсь. — Он просунул корзинку через решетку, поставил ее на пол, затем повернулся и наклонился к Нику. — Где ты его взял? — спросил он, покачивая медальоном перед лицом Ника, словно маятником. — Ты лазил в мой шкафчик? Или Дрейфус? Как, черт побери, ты туда проник?

Ник молчал, не отводя взгляда.

— Я получил его в день окончания школы, — сказал Дэнс, переворачивая медальон и читая потертую надпись. — «Чудеса случаются». Моя мама выгравировала эти слова, поскольку отец говорил, что будет чудом, если я закончу школу, будет чудом, если из меня хоть что-то получится. Она всегда называла меня своим маленьким чудом.

На какое-то мгновение Нику показалось, что в глазах Дэнса промелькнула человеческая искорка. Он повесил цепочку на шею, и медальон лег ему на грудь, поверх рубашки и галстука, словно награда за безупречную и преданную службу.

— Я снимаю его на работе, потому что не хочу потерять. Это почти единственная дорогая для меня вещь на всем свете. Я не слишком сентиментален, но она значит для меня нечто такое, чего тебе не понять. Тебя следовало бы убить за то, что ты ее украл.

Дэнс полез в карман и что-то из него достал, крепко сжав в руке.

— А теперь ты расскажешь мне, что, черт побери, происходит. Где ты взял этот медальон?

Ник не ответил.

Дэнс посмотрел на свой правый кулак, сжимавший извлеченный из кармана предмет, и, не раздумывая, замахнулся и ударил Ника по лицу, свалив его со стула.

— Давай рассказывай, — сказал он, вставая над Ником.

Тот перекатился по полу, чувствуя боль в рассеченной правой брови. Кровь заливала лицо, но все его мысли сейчас были прикованы к настенным часам: 12:56.

— Как ты это сделал? Что это еще за идиотские трюки?

С этими словами Дэнс ударил его еще раз, но он был настолько зол, что удар оказался неточным, скользнув по голове.

Дэнс несколько раз прошелся по камере, остановился, выглянул за решетку, после чего склонился над Ником и занес кулак над его лицом. Несколько мгновений оба смотрели друг на друга, затем Дэнс разжал кулак, и на его руке повис серебряный медальон святого Христофора.

Медальон ничем не отличался от того, что висел на шее Дэнса, идентичный ему во всех отношениях — не в том смысле, в каком он был идентичен медальону Шеннона, который тот тоже получил по окончании школы Святого Христофора в Бруклине. Медальон был точной копией такого же, висевшего поверх рубашки и галстука Дэнса, включая все мельчайшие потертости и царапины. Свисавший перед глазами Ника медальон повернулся, и он увидел выгравированную надпись: «Чудеса случаются».

— Как ты это сделал, черт побери? Это что, какая-то дурацкая шутка, чтобы заморочить мне голову? Это ведь вы вместе с Дрейфусом придумали, да? — Каждое его слово было пронизано паранойей. — Думал, сможешь меня разыграть с помощью хрен знает какой магии? Ну так вот, Николас Куинн, Шеннон собирался тебя отпустить, но я знаю, кто ты на самом деле и чем занимаешься.

Ник яростно уставился на Дэнса.

— Ты ведь работаешь вместе с братьями Дрейфусами, да? Помогаешь им меня одурачить? — Дэнс сделал паузу и ухмыльнулся. — Так вот, знай — твой приятель Сэм Дрейфус мертв. И умер он потому, что знал: я собираюсь его убить. Он трусливо бежал, прихватив украденную у нас добычу. Я не мог и мечтать о лучшей смерти для этой сволочи. А его брат Пол… Наверняка он тоже пытался нас перехитрить. Но я с ним разберусь, сразу же после того, как закончу с тобой. И с твоей женой. — Дэнс снова помолчал. — Я знаю, кто твоя жена. Она адвокат Хенникота, и У нее в конторе есть видеозапись ограбления. Возможно, я убью ее раньше тебя, для меня это будет немалое удовольствие.

При этих его словах Ник не выдержал. Все, что он успел пережить и увидеть за этот день — мертвая Джулия с размозженной выстрелом головой, опасность, которой подвергалась ее жизнь, гибель Маркуса, собственные отчаянные попытки гнаться за призраками в оторванном от всего мира временном потоке, зная будущее и пытаясь понять, как можно его изменить, а теперь еще и этот сукин сын, пытавшийся в очередной раз ему помешать, — все это казалось жестокой насмешкой. Он находился всего в шаге от цели, но его собирались убить до того, как он сможет спасти Джулию от уготованной ей судьбы.

Ник схватил Дэнса за ногу и резко дернул. Вскочив, он с размаху обрушил хук справа прямо на нос, оглушив его. Вложив в удар всю ярость и гнев, врезал кулаком в челюсть. Он продолжал наносить удар за ударом, выплескивая накопившиеся эмоции на человека, который собирался оборвать жизнь Джулии, хладнокровно застрелив ее, на дьявола, пытавшегося играть роль Бога, решая, кому жить на этой земле. Ник готов был убить его на месте, прямо сейчас, голыми руками.

Дэнс мог быть достаточно крепок — но когда у кого-то пытаются отнять самое дорогое, отчаяние лишь придает силы, о которых мог не подозревать он сам. Ник пережил смерть Джулии, оставил ее в будущем, где ей грозила гибель от рук Дэнса, человека, который, казалось, преследовал его каждую секунду, прожитую им в идущем назад времени.

Удары следовали один за другим.

Но Дэнс действительно оказался крепок. Отразив очередной удар Ника, он мощно ответил справа, заставив Ника отшатнуться. Потом прыгнул на него, схватил за воротник и начал безжалостно избивать. Куинн согнулся пополам, чувствуя, как трещат ребра и причиняет невыносимую боль каждый вдох.

Сознание ускользало, но перед глазами стояла лишь одна картина — золотые часы. Без них он обречен остаться в этом времени, где его и Джулию ждала неминуемая гибель, причем его отделяло от собственной смерти лишь несколько секунд. Джулии предстояло умереть чуть позже, в одиночестве, так и не получив ответа на множество занимавших ее мысли вопросов.

Глаза Ника заливала кровь, он едва мог различить часы на стене, но все же ему хватало зрения, чтобы увидеть время: 12:59. Минутная стрелка приближалась к концу часа.

И тогда Ник подумал о Джулии, обо всем, что она для него значила. Подумал о мягком касании ее рук, о ее поцелуе, разбудившем его сегодня утром, о полном надежды взгляде и разметавшихся светлых волосах, когда они страстно любили друг друга. Он подумал о чувствах, которыми была полна ее душа. Он вспомнил, как она слишком быстро плавала в пятнадцатилетнем возрасте и тяжело дышала, когда он вытаскивал ее из бассейна, но никогда не жаловалась. Она была его жизнью, единственным, о чем он заботился, ради чего существовал.