Андрэ Нортон - Звездные врата. Новая порода

— Грохотуны — это старые слуги Демонов, они сохранились ещё со времён демонской жизни. Грохотун подчиняется этой вещи, — Фоскот показал на переговорное устройство. — Когда Грохотун проникнет к нам, надо быстро забраться на него, на самый верх. Он вынесет нас отсюда. Из этой проклятой дыры. Но следует поспешить, потому что слуги Демонов живут недолго. Когда в этой коробочке прекращается гудение, Грохотун тоже умирает. И мы не сможем разбудить его. К тому же никому неизвестно, как долго он проживёт.

С шумом и треском через разломанную стену внутрь проникла металлическая рука, чёрная, шарящая вокруг выломанной дыры, расширяя пролом. Едва рука просунулась внутрь, Фоскот вновь поднёс язычок к отверстию в переговорном устройстве. Рука замерла, словно указывая на пленников. За нею возвышалась тёмная громада Грохотуна.

— Выбираемся, быстро! — скомандовал Фоскот и попробовал подняться. Но не смог, так как был слишком слаб.

Фуртиг повернулся к незнакомцу:

— Помоги мне!

Тот уже подбирался к Грохотуну и вернулся с явной неохотой: никто не любит, когда ему приказывают.

Вдвоём они подняли Фоскота. Для раненого даже их осторожное прикосновение было мучительным, поэтому он тихо застонал. Затем он умолк и Фуртиг с незнакомцем, кое-как протащив его через разлом, подняли товарища на самый верх прямоугольной машины.

У Грохотуна оказалось ещё несколько рук, теперь неподвижно застывших. У оснований рук Фуртиг с незнакомцем и уложили Фоскота. Как мог передвигаться этот странный механизм, понять было трудно: из-под массивного корпуса не высовывалось никаких ног. Но то, что Грохотун безостановочно шёл, сметая всё на своём пути, подтверждалось разбросанными вокруг телами мёртвых Крыстонов.

Взобравшись наверх, Фуртиг вопросительно взглянул на Фоскота. Удастся ли теперь оживить этого демонского слугу? И захочет ли Грохотун нести всю компанию?

— Что нам теперь делать, брат? — спросил Фуртиг у Фоскота.

Но тот лежал молча, не открывая глаз. Незнакомец проворчал:

— Он не ответит. Похоже, он при смерти. А мы — что ж — мы по-прежнему в дыре, но на свободе. И я воспользуюсь этой свободой, как могу!

Прежде чем Фуртиг успел помешать ему, незнакомец спрыгнул с Грохотуна и бросился прочь, в темноту туннеля. Фуртигу очень хотелось последовать за ним. Но его не пускал старый обычай не бросать соплеменника в беде.

Послышалось отдалённое сопенье и визги. Это спешили уцелевшие Крыстоны. Так что нельзя было утверждать, будто незнакомец выбрал самый правильный путь. Скорее всею, он убежал, чтобы снова быть пойманным.

Впрочем, и его с Фоскотом так же могли снова поймать. Фуртиг молился, чтобы Фоскот смог справиться с Грохотуном. Когда Фоскот коснулся языком отверстия в коробочке в первый раз, Грохотун пришёл. Фоскот коснулся кончиком языка снова — и грохотун перестал бить в стену. Значит, Грохотун слушается прикосновений к коробочке. Может, пока Фоскот лежит без чувств, у Фуртига самого что-нибудь получится?

Фуртиг поднёс отверстие коробочки к языку. Что там делал с этой вещью Фоскот? Наверное, несколько нажатий образуют систему сигналов. Но Фуртигу эта система не была известна. Единственное, что Фуртиг знал наверняка, так это то, что он очень хочет, чтобы Грохотун ожил и унёс их отсюда к Гаммажу. Если, конечно, Грохотун пришёл от Гаммажа, а не откуда-нибудь ещё.

Оставалось лишь попытаться. Торопливо, не думая, а не станет ли устройство сопротивляться вторжению чужака, Фуртиг прижал кончиком языка отверстие. И не отпускал, хотя язык сильно защипало.

В ответ бока Грохотуна начали тихонько вибрировать. Ожившие руки машины отодвинулись от стены. Грохотун стал потихоньку перемещаться. Фуртиг взглянул на Фоскота и увидел, что тот также потрясён. А Грохотун, кружась, разворачивался, и его руки уже подбирались к разломанной двери.

Они передвигались не слишком быстро, не быстрее пешей ходьбы. Зато Грохотун шёл безостановочно. Небывалое чувство силы охватило Фуртига. Он смог приказать этой вещи! Может быть, она не доставит их к Гаммажу, но сейчас, по крайней мере, она несла их прочь из плена Крыстонов. Фуртигу не верилось, что эти вонючие дряни нападут, пока он и Фоскот едут на грохочущем великане.

Правда, Фоскот предупредил, что никто не может сказать, как долго живут слуги Демонов. Фуртиг, однако, сейчас не думал об этом, радуясь полученному подарку судьбы.

Когда они выехали из коридоров, где обитали Крыстоны, освещение померкло. Но Грохотун зажёг собственный свет — на паре вытянутых впереди рук появились кружочки голубоватых огней.

Они передвигались по коридору искусственного происхождения, непохожему на обычные пещеры. Эти стены строили Демоны. Фуртиг и Фоскот осматривались, оглядываясь на каждом новом повороте. При всей заоблачной высоте Логовищ, казалось, под землёй скрывалось столько же этажей!

Фуртиг навострил уши. Конечно, беглецы не могли уйти далеко, это была только отчаянная попытка. Позади вновь послышались вопли Крыстонов. Что ж, теперь Фуртиг обладал небольшим преимуществом: он был наверху, значительно выше, чем смогут допрыгнуть Крыстоны.

Он пристегнулся ремнём Фоскота к рукам грохотуна, обеспечив себе, таким образом, возможность маневра, если таковой понадобится во время стычки. С когтями наготове, он спокойно ожидал Крыстонов.

Здесь пахло странными вещами. Кроме обычных запахов в подземелье витали запахи, которые Фуртиг не мог распознать. Молодой воин задумался, а в это время Грохотун остановился возле глухой стены. Значит, всё, чем помог им слуга Демонов — это дал небольшую отсрочку во времени. Фуртиг и Фоскот снова оказались пойманными.

Однако Грохотун, остановясь в движении, не прекратил деятельности. Его вытянутые руки двигались, производя странные движения вверх и вниз, высвечивая в стене то одно круглое пятно, то другое.

Послышалось глухое гудение. Стена сама собой разломилась, образовав большую трещину, гораздо шире той, какую рука Грохотуна пробила в стене темницы. Эта трещина была гладкой, словно ворота, оформленные в виде стены. Едва проход стал достаточно широк, Грохотун въехал внутрь хорошо освещённого помещения. Фуртиг оглянулся и увидел, что расколотая стена встаёт на место, закрывая проход. Убедившись, что пролом позади закрылся, Фуртиг облегчённо вздохнул. По крайней мере, сюда Крыстоны не проберутся.

А Грохотун меж тем двигался всё медленнее и наконец затих, уронив руки по бокам. Фуртиг быстро подыскал доступное сравнение: теперь Грохотун был похож на большого умирающего паука. Когда механизм замер, Фуртиг поднёс к языку переговорное устройство. Пощипывания не ощущалось, жужжание тоже стихло. Всё получилось как и предупреждал Фоскот. Грохотун умер. Если, конечно, его состояние можно назвать смертью.