Александр Громов - Запретный мир

Для Вит-Юна воины выкопали настоящую берлогу под огромнейшей корягой, еще и сверху накидали снегу. Из узкого – впору пролезть ползком – лаза доносился трехголосый храп и ползло облачко пара – внутри, согревая непобедимого богатыря с боков, навалив на себя все, что можно, спали на лапнике Култ, вождь племени Лося и сам Вит-Юн. Юр-Рик со своей отставной колдуньей накрылись пологом неподалеку от берлоги. Полог шевелился, супругам не спалось. Растак ухмыльнулся: дело молодое. Хотя воинам до окончания похода любиться с женщинами ну никак не полагается, так заведено от века… Но нынче – пусть. Не выспится, но и не замерзнет. С какой стороны ни глянь, получается, что заветы предков людей Земли для него пустой звук, он потомок совсем других предков…

Медленно-медленно ползла луна, звезды-овцы водили свой вечный хоровод вокруг звезды-пастуха. Поворачивался небесный круг. Бык пятился на закат, его преследовал Звездный Воин. Продрогшие часовые, отстояв положенный срок, шли будить сменщиков. Хрустел наст под ногами, и прямо-таки оглушительно скрипел утоптанный снег.

Хуккан проснулся сам, коснулся плеча вождя, молча предлагая сменить. Растак покачал головой. Все равно не уснуть, нечего и пытаться. Он прекрасно знал, о чем хочет и не решается сказать ближайший подручный. С некоторых пор Хуккану кажется, что уже достаточно завоеваний, оттого он стал чересчур боязлив. Да, начало похода трудно назвать удачным, прошли меньше, чем ожидали, но ведь мало кто на совете надеялся дойти до Двери Волков за один день. Потери? Войны без потерь не бывает. А что потери безответные, так тем лучше: воины только и ждут увидеть живого врага, сделать его мертвым и забыть о страхе перед лесными ловушками. Судьба племени Волка решится завтра.

Растак не обманывал себя: скорее всего, вторжение не осталось незамеченным, и Волки готовятся принять безнадежный для них бой. Возможно, и помощь по Договору они выпросят заблаговременно, не дожидаясь, когда их Дверь окажется в опасности. Сколько там той помощи!.. В худшем случае у него будет двойной перевес над Волками и их союзниками, и войско его не чета иным: оно привыкло побеждать, оно не уйдет без победы…

Но откуда свежие ловушки? Вывод мог быть только один: враг заранее знал о походе, его лазутчики оказались ловчее. А может быть, кто-то из вождей покоренных племен тайком сносится с непокорными соседями?

Возможно. Жаль, что вожди пока нужны. Со временем, конечно, придется избавиться от Култа, Пуны и остальных. Мелких вождей заменят верные подручные, вроде Хуккана. Вождь должен быть один.

Белая от холода луна тускнела и желтела, валясь на закат. Звезды на восходе погасли. Издалека, из-за Матери Рек и еще дальше, из-за края самой Земли вставал рассвет нового дня. Глаза уже различали предметы в ста шагах, и видно было, кто как устроился на ночевку на противоположном конце лагеря. Хорошо устроились, умело. Раненых, которым с утра ковылять назад по пробитой тропе, здоровые греют собой. Помороженных, кажется, не будет.

Скрипнул снег под чьей-то ногой в лесу? Растак встрепенулся, весь обратившись в слух. Звук не повторился. Нет, наверное, это кто-то из часовых… Зябко стоять без движения, вот и переминаются с ноги на ногу. Конечно, рассвет – самое удобное время для внезапного нападения, но какое войско сможет незаметно для сторожей подобраться по скрипящему снегу? Разве что несколько особо умелых охотников с луками… конечно, и они могут наделать дел, так что не мешало бы приказать сторожам отодвинуться от лагеря подальше. Да и вообще пора поднимать людей. Уже почти светло, а впереди еще немалый путь – вниз по отрогу к реке, а потом еще вдоль ре…

Свист первой стрелы в морозном воздухе, прервавший мысли вождя, прозвучал едва ли не оглушительно.

Глава 30

Пропадай же, жизнь – баба старая!

Растак уцелел только потому, что, не раздумывая, бросился ничком в снег, едва запели первые стрелы, и уже оттуда услышал хриплые вскрики раненых. Извернувшись, вскочил, заорал: «Вставай, оружайся!», увидел, как бегут к лагерю и падают под стрелами немногие уцелевшие часовые, подхватил чей-то щит, и вовремя: едва успев прикрыться, почувствовал удар. Наконечник стрелы кольнул запястье.

Стрелы. Стрелы. Стрелы.

Отовсюду.

И бестолково мечущиеся орущие люди. Стадо. Люди, спросонья не разобравшиеся в том, что произошло, вообразившие, что опасность вдесятеро грознее, чем она есть, воины, еще не успевшие вспомнить, что они воины…

Никто не слушал команд. Кто-то пытался бежать, не зная куда, кто-то хватался за оружие, кто-то никак не мог выпутаться из полога, кто-то корчился на запятнанном снегу, пытаясь вырвать стрелу…

Между деревьями показались люди. Много. Несколько десятков, не меньше. Обутые в плетенки, они легко передвигались по насту и даже не очень прятались, торопясь выпустить как можно больше стрел, пока противник не пришел в себя.

Выбив фонтан снега, из берлоги под гигантской корягой, подобно разъяренному медведю, с ревом выскочил Култ, вращая над головой каменной палицей. Стрела ударила его в плечо – он, кажется, и не заметил. Возле него, как по волшебству, оказалось с десяток воинов Выдры. Следом за Култом из развороченной берлоги на четвереньках выбирался сам непобедимый Вит-Юн.

– В кру-у-уг!!! – ревел Хуккан. – Щитами прикрывайся! Луки готовь!..

Порядок все-таки понемногу восстанавливался. Отчаянно, как всегда на морозе, заскрипели и застонали натягиваемые луки, смазанные бараньим жиром. Свистнули первые ответные стрелы. Видно было, как один из вражеских лучников согнулся пополам, упал и пополз по насту.

Остальные повели себя осторожнее. Заведомо уступая войску Растака в числе, они и не думали сходиться для ближнего боя – предпочитали засыпать стрелами издали, укрываясь за стволами деревьев, за снежными куполами, хранящими в себе то ли валуны, то ли муравейники, в буреломе. Поздно было жалеть о том, что для ночлега выбрали почитай открытое место. Лучники били отовсюду – спереди, сзади, с боков. Стрел не берегли.

Кое-как удалось составить оборонительный круг. Кто-то еще метался, не вдруг найдя в себе твердость сердца, кто-то искал потерянное в суматохе оружие, кто-то корчился и выл, схватившись обеими руками за торчащую из живота стрелу, и уже лежало на алом снегу немало неподвижных тел, – но все больше своих лучников вступало в перестрелку, посылая стрелы поверх тесно сомкнутых щитов оборонительного круга. Отряды перемешались: воин Земли прикрывал бок воину Лося, его самого прикрывал щитом Соболь, а позади воин Выдры накладывал на тетиву новую стрелу и выцеливал живую мишень. Смертельная опасность сроднила всех.

По сигналу вождя разом кинулись туда, откуда гуще всего летели стрелы, надеясь сломить врага в ближнем бою, и ничего не добились – стрелки успели отступить. Среди буреломов оказалось невозможно держать хотя бы подобие строя – валили, как встарь, нестройной толпой, вязли и барахтались в снегу, подставляя себя под выстрелы. Хрусткий утренний наст легко ломался под ногами. Кто владел снегоступными плетенками, не имел времени привязать их к ступням. Ни умелый Хуккан, ни могучий Култ, ни еще более могучий Вит-Юн не смогли ничего сделать.

Лучников отогнали, на подступах к лагерю оставили отряды стрелков, но радости от того было немного: враг находился где-то рядом. До пяти десятков воинов остались лежать на снегу мертвыми, умирающими, раненными слишком тяжело, чтобы продолжать поход. Эти были обречены, если немедленно не повернуть вспять. Немало воинов получили раны, позволяющие до времени остаться в строю, и среди них богатырь Юр-Рик.

Убитого врага нашли всего одного. Говорили, что Волки утащили не меньше десятка тел своих, но Растак не очень-то верил этому. А хоть бы и десяток – против пятидесяти-то! Неравноценный, гибельный обмен. Горстка врагов напала на целое войско и нанесла чувствительный урон. Если так воевать дальше, Волкам не понадобится и помощь из смежных миров.

Тело убитого лучника притащили в лагерь. При виде его одежды и особенно амулета Растак смолчал, взглядом велев воинам отойти. Зато красный, тяжело дышащий Култ, не обративший ни малейшего внимания на раненое плечо, сразу брякнул без обиняков:

– Он не из племени Волка, как и остальные. Это люди Горностая, клянусь своим народом! Мой дед воевал с ними в союзе с Вепрями. Плохие бойцы в сече, но других таких стрелков я не знаю. Это они, вождь.

– Тогда где же Волки? – сквозь зубы процедил Растак.

– Не знаю, но будь уверен: они готовятся напасть. – Култ выдохнул облако пара и оскалился. – Будем биться. Еще, вождь, скажу тебе прямо: ловушки на тропе, скорее всего, поставлены Медведями. Против нас не одно племя – союз. Хорошо, если только из трех племен.

Скрипя снегом, подошел Хуккан. Стрела разорвала ему ухо, он унимал кровь пригоршней снега. Ближайший и лучший подручный Растака молчал, и взгляд его был красноречивее любых слов. Но Култ молчать не захотел.