Филип Фармер - Ловец душ

— Это было ошибкой, — признала «она». — Но она обернулась наилучшим образом, верно? — Она встала. — Что ж, пора и за дело.

— Ты не сказал мне, кто ты.

— Тебе смерть как понравилось со мной разговаривать, верно? ухмыльнулась «она». — Скажу через пару минут. Сначала я должен принести шлем.

— Шлем?

— Конечно, — кивнула «она». — Для улучшения контроля. Рэмса можно извлечь, или вызвать, или как уж там это назвать, и посредством самого аппарата. Это не просто устройство для визуализации, это отмычка. Стенобитное орудие. Но применять его опасно: никакой гарантии. Рэме может захватить какого-нибудь ничего не подозревающего прохожего, а вовсе не предназначенного ему человека. Да и кое-кто из рэмсов не может пробиться. Могут только те, у кого сильная воля, — тигры! Твой дядюшка почти проделал это, когда ты с ним разговаривал, да пороху у него не хватило. Вот и пришлось моим ученым разработать туннельное устройство — шлем.

— Как, черт возьми, чья-то сила воли может определить поведение электронного существа? — не поверил Карфакс.

— Не знаю, — поморщилась "она", — но может. До известной степени. А что до электронной природы рэмсов — так это просто термин, за которым скрывается незнание их истинной сущности. Вспомни: на экране мы можем увидеть только электронный аналог. Ладно, хватит трепаться. Здесь тебе не тысяча и одна ночь, Карфакс, а ты не Шехерезада.

"Она" вновь остановилась.

— Да, и не пытайся вопить. Все твои соседи в отъезде. Старая леди Аллен гостит у сестры в Оклахоме, а у Баттердонов отпуск. Да и шторы у нас опущены, так что вряд ли тебя услышат.

Карфакс не ответил Едва «она» вышла, как он быстро подогнул ноги под стул как можно дальше. Он встал, перегнувшись, и начал медленный и болезненный путь к устройству на сервировочной тележке, передвигаясь прыжками. Стул у него на спине был панцирем, а сам он — увечной черепахой, пытающейся стать кенгуру Кофейная тележка была всего в двух с половиной метрах от него, но при передвижении со скоростью десяти сантиметров за прыжок этот путь казался километровым. Каждая попытка наполовину лишала его сил.

Как Ахиллес, догоняющий черепаху, он никогда не достигнет цели. Да, но парадокс Зенона в реальной жизни не срабатывает, да и ему только кажется, что он слабеет наполовину И все же от каждого прыжка голова взрывалась болью. Карфакс взмок, не сделав и трех подскоков.

Он даже подумал разок: а не ожидала ли «она» этой его попытки? Не затаилась ли за углом, чтобы броситься на него, когда он завершит свое дело? Какое дело? Он не был уверен, что сумеет осуществить задуманное. Хуже того, он не мог знать, чего этим достигнет, когда добьется своего.

Вряд ли «она» будет долго подыматься по четырнадцати ступенькам, идти по коридору в спальню, а оттуда на Чердак.

По крайней мере Гордон полагал, что шлем спрятан на чердаке. Должно быть, именно там «она» скрывала МЕДИУМ.

Гордон не верил, что ему хватит времени, но хоть попытаться он должен. Если только., и тут зазвонил телефон. Ему была предоставлена отсрочка. Хоть бы звонили не по ошибке, хоть бы звонивший настаивал на личном разговоре с ним.

Нет, в этом случае «она» тут же вернется и будет стоять вне поля зрения аппарата, все время держа Гордона на мушке. А вот тогда он завопит. Он умрет, но кто бы ни был на другом конце линии, он увидит, что творится. И «она» снова окажется в затруднительном положении. Он продолжил свои краткие перепрыжки, прошел сбоку от машины, медленно повернулся и допрыгал до ее задней стенки. Дрожа от страха, что ноги откажут, он наклонился над ней. Его лицо проехалось по холодной металлической пластине. Затем губы коснулись ближайшего из двух проводов, тянувшихся от автоматического устройства к задней стенке МЕДИУМа. Гордон вытянул голову, стиснул провод зубами и дернул вверх. Движение вновь отозвалось головной болью, и он едва не потерял сознание. Но провод был вырван из гнезда.

Он больше не слышал «ее» голоса. Через несколько секунд «она» вернется, если только ему опять не повезет, а рассчитывать на это не стоит.

Он запрыгал спиной вперед, пока не миновал сервировочную тележку, медленно развернулся и запрыгал обратно.

Теперь он различил плеск воды, падающей в воду. Хорошо.

Судьба предоставила ему еще одну отсрочку.

Вода в туалете зашумела как раз тогда, когда он вернулся на место. Но стул занял прежнюю позицию лишь приблизительно, а Гордону нужно было расположить его ножки в точности на прежнем месте. Их тяжесть оставила четыре вмятинки в ковре. «Она» их увидит и призадумается, как далеко ему удалось передвинуть стул.

Разглядеть вмятинки было трудно, и когда ему удавалось поставить ножку стула на одну из них, то оставались видны три другие. Дальние вмятинки от задних ножек стула было невозможно отыскать, и он ограничился попыткой прикрыть две передние. Потом он услышал шаги и был вынужден остановиться. Он не знал, все ли ему удалось полностью, но больше ничего нельзя было поделать.

"Она" вышла из-за угла, держа устройство, похожее на большой футбольный шлем. За ним тянулся двухметровый кабель.

— Ну и вспотели же мы, а? — заметила «она», минуя его. — Вот в чем единственное преимущество рэмсов — они не потеют. Во всяком случае, не в физическом смысле.

Гордон ничего не сказал. Он смотрел, как «она» втыкает кабель шлема в гнездо у основания передней панели. Все еще держа в руке шлем, другой рукой «она» подкатила столик примерно на метр поближе к нему. Потом положила шлем на пол, ушла на кухню и вернулась с куском широкой клейкой ленты.

— Последние слова для потомства? — улыбнулась «она».

— До встречи в аду!

— Возможно, я буду туда время от времени заглядывать, — сказала «она». — Но надолго не задержусь. В отличие от тебя.

— А как же твое обещание? — напомнил Гордон. — Ты собирался сказать, кто ты на самом деле.

— Меня звали Джеймс Фиск. Знаешь, кто я такой, или мне изложить свою биографию?

— Барнум Уолл-стрита, Принц Эри?! — воскликнул Гордон.

— Верно!

"Она" припечатала клейкую ленту поверх его рта, разгладила ее и напялила шлем ему на голову Шлем был очень тяжел, и головная боль усилилась. То была тяжесть проклятия, подумалось Гордону.

— Вот и умница, — сказала «она» — Сопротивление ни к чему хорошему не приведет Итак, ему предстояло стать еще одной жертвой более не покойного и никогда не оплакиваемого Джеймса Фиска. Рожденного в 1834 году, это Карфакс помнил точно. Уроженца Беннингтона, Вермонт Ах да, он родился первого апреля. Апрельский праздник дураков. Весьма подобающе. Фиск никак уж не был дураком, зато одурачил множество народу. Он начинал подсобным рабочим в цирке, потом был поочередно официантом, мелким торговцем, коммивояжером и биржевым маклером. Он основал брокерскую фирму Фиска и… Белдена, кажется? А потом круто взлетел вверх как биржевой маклер Дэниела Дрю. Дрю был таким крупным мошенником и бессердечным банкиром, что еще поискать. Стакнувшись с Фиском и столь же продажным Джеем Гулдом, он отобрал контроль над железной дорогой Эри у Корнелиуса Вандербильта. Никто по этому поводу слез не лил, кроме старого Корнелиуса, столь же порочного, как и взявшая над ним верх несвятая троица.