Гордон Диксон - Абсолютная Энциклопедия. Том 2

— Будущее неотделимо от людей, — сказал Хэл. — Без людей не может быть и будущего. Какой прок от подарка, если его некому дарить? Мы оба прекрасно знаем, что Блейз оставит Энциклопедию в покое только в том случае, если все мои открытия здесь окажутся никому больше не нужны. А с другой стороны, когда Блейзу будут принадлежать все миры и он вознамерится завладеть Энциклопедией, что ему помешает сделать это? Располагая Ньютоном, Кассидой и венерианскими станциями, он получит в свое распоряжение самые лучшие научные и технические кадры. А уж они в конце концов додумаются, как добраться до нас. Я должен лететь, Там.

Там стоял совершенно неподвижно. Он больше не произнес ни слова и как будто стал еще меньше. Аджела подошла и обняла его за плечи.

— Все в порядке, — мягко произнесла она. — Мы все предусмотрели, Там. Хэл вернется живым и невредимым. Поверь ему... поверь мне.

— Да... — прохрипел Там. Он медленно отвернулся от нее и направился к двери, что вела в его апартаменты. — Вы не оставляете мне выбора, не так ли?

Глава 52

Первый же межзвездный корабль, летевший в нужном им направлении, доставил Хэла и Амида до города Новая Земля на Новой Земле, откуда их пути дальше расходились в разные стороны. Амид отправлялся на Мару, чтобы подготовить своих соотечественников к предложению, с которым собирался обратиться к ним Хэл, а Хэл должен был вылететь в Цитадель на Гармонии.

После того как Хэл проводил Амида, у него оставалось еще полдня свободного времени, которое он решил посвятить анализу перемен, происшедших в городе с тех пор, как он побывал здесь еще подростком семь лет назад по дороге на Коби. Заметнее всего были перемены, которые никак нельзя было объяснить только прошедшим семилетним периодом. Это был все тот же город все того же мира, и деловая активность в нем протекала так же, как и раньше, но люди, которых он встречал на улицах и в учреждениях, носили на себе печать перемен, которые не могли бы произойти и за десять раз по семь лет.

Подобно муравьям, удваивающим свое мельтешение перед самым закатом солнца, все жители Новой Земли казались одержимы идеей безотлагательно завершить все свои дела, проявляя при этом крайнюю поспешность и не желая видеть, что на самом деле никакой срочности в том, что они делают, нет.

Но за этим нежеланием считаться с реальностью Хэл чувствовал пронзительный и всепоглощающий страх перед наступающей ночью, в которой все, что они сделали для того, чтобы как-то обезопасить себя, окажется бесполезным.

Поэтому он был рад оказаться наконец на борту корабля, который должен был доставить его на Гармонию. Прибыв туда, он дальше на шаттле добрался до аэропорта Цитадели; это был редкий день, когда небо над планетой не было затянуто серыми дождевыми облаками. Бледный, но чистый свет, исходящий от большого желтого диска Эпсилона Эридана, придавал золотистый оттенок унылым кирпичным и бетонным зданиям города неподалеку от аэропорта. Хэл взял автотакси и указал адрес на северной окраине квакерской столицы. Машина доставила его к зданию под куполообразной крышей в центре большой, вымощенной булыжником площади посреди массива жилых домов. Отпустив такси, он вошел в здание.

Внутри со времени его первого визита сюда, казалось, ничего не изменилось. Воздух, всего на градус или на два теплее, чем снаружи, как и прежде, был пропитан легким запахом, напоминающим аромат бананов, — так пахло смазочное масло, получаемое жителями квакерских планет из одного из местных растений, открытых ими еще во времена первой волны колонизации. В неярком свете, проникающем через прозрачный купол, Хэл увидел стоящие в разных концах большого зала без каких-либо перегородок несколько наземных машин с открытыми и частично разобранными двигателями. В дальнем конце зала он заметил коренастого пожилого человека в рабочей одежде, склонившегося над одним из автомобилей.

Хэл подошел к нему.

— Привет, Хилари, — сказал он.

Голова пожилого человека поднялась; серые глаза из-под туго натянутой на голову промасленной круглой шапочки без козырька холодно смотрели на Хэла.

— Чем могу быть вам полезен? — спросил механик.

— Ты что, не узнал меня? — В голосе Хэла смешивались удивление и грусть.

Это было неудивительно. За те два года, что прошли с тех пор, как они потеряли друг друга из виду, Хэл уже переступил черту, отделяющую юношу от взрослого мужчины. Когда Хилари в последний раз видел Хэла, тот был высоким тощим энергичным юношей; теперь же, хотя лицо Хэла и не претерпело заметных возрастных изменений, а двадцать дополнительных килограммов мяса и мышц увеличили массу его тела лишь в разумных пределах, это был совершенно другой человек. Теперь он был не просто очень высоким. Он был большим. В самом деле, как он только совсем недавно уяснил себе, когда при его втором посещении Абсолютной Энциклопедии Аджела показала ему его отражение в зеркале, он был очень большим.

Он понял это также по реакции Хилари на его габариты — сначала тот, увидев его, слегка напрягся, но затем, успокоившись, стал, казалось, еще меньше ростом. Это было как бы подсознательным рефлексом, частью того необъяснимого инстинкта автоматического сопоставления размеров, который заставляет подниматься шерсть на загривке собаки при первом взгляде на незнакомую и более крупную собаку и затем ровно укладывает ее обратно, если разница в размерах оказывается слишком большой для того, чтобы реально рассчитывать на победу в схватке.

За последний год Хэл не раз сталкивался с подобной реакцией на Энциклопедии и даже испытал ее на себе, когда однажды, свернув за угол, неожиданно наткнулся на зеркало.

Какую-то долю секунды он смотрел на себя как на незнакомца, и когда он наконец узнал себя, то почувствовал не только некоторую неловкость, но и также грусть; до этого момента он считал, что некоторое время назад уже привык жить с мыслью о своей внутренней непохожести на других и о своем одиночестве. Но сейчас, встретившись здесь с человеком, которого он знал раньше, он снова почувствовал на себе это несмываемое клеймо непохожести.

— Хилари, ты разве не узнаешь меня? — снова спросил он. — Ховард Билавд Иммануэльсон. Помнишь, как меня привел Джейсон Роу и ты отвел нас в отряд Рух Тамани?

Глаза Хилари потеплели. Он протянул руку.

— Извини, ты малость изменился. Кто ты сейчас?

Хэл двумя руками сжал протянутую руку.

— В моих документах значится, что я маранец по имени Эмер, коммерческий представитель экзотского посольства на Гармонии. Кстати, хочу сообщить, но только тебе, свое настоящее имя. Меня зовут Хэл Мэйн. Я с Земли.