Андрей Платонов - Фантастика-1988,1989

Я услышал за своей спиной негромкий свист и оглянулся. На меня изучающе смотрел невысокий худощавый человек, почти ровесник, но, судя по цепкому взгляду, лет на пять постарше.

В черной кожаной походной куртке в «молниях», он стоял, небрежно облокотясь о распахнутую дверцу желтого пикапчика. На мой немой вопрос ответил белозубой улыбкой на загорелом лице.

В нем угадывалась живость характера, предприимчивость, энергичность делового человека. Из-под жесткой, выгоревшей от солнца, косой челки горели синим насмешливым огнем глаза. Он мне кого-то напоминал, хотя мы с ним прежде, уверен, нигде не сталкивались. Впрочем, вот кого! Американского супермена, героя многих кинофильмов прошлого века. Хотя такой тип мужчин пользуется успехом у женщин, видимо, во все века.

Единственное, чего ему не хватало для полного комплекта, киногероя, эдакого ковбоя, так это кольта или винчестера. И если бы он сейчас достал пушку из своего желтого пикапчика, я бы не удивился.

— Эй, приятель! — окликнул он меня. — Тебя не удивляет все это?

— Что? — Я не торопился подходить к нему скорее из-за усталости от шатания по пустынному городу, но в душе был рад, что меня наконец окликнули, — позвали — мираж одиночества сразу сдался, отступил.

— Все вокруг?! И особенно… эта чертова тишина. Кажется, кричи — не докричишься до живого человека. Непривычно после наших шумных городов, где даже спишь под их рев. — И он похлопал свою лошадку по крыше, та гулко и одобрительно отозвалась. — А тут оглушительное безлюдье! И все такое прочее… Подозрительно как-то.

Он выразительно посмотрел на меня.

Значит, и у него что-то случилось, он скрыл нечто необычное за неопределенным пожатием плеч, а теперь искал человека, чтобы поделиться тем, что, видимо, переполняло его, а может, вызывало сомнения.

И он заговорщицки подмигнул.

Пожалуй, именно это окончательно расположило меня к незнакомцу и заинтриговало: что за дело?

Влезли в его пикап, он звонко, с силой хлопнул дверцей, отчего резиновая прокладка с моей стороны выскочила и повисла:

— А, черт! Все некогда подремонтировать. Вот из командировки вернусь домой — наведу лоск. У меня так в каждой мастерской — свои ребята. Без этого нельзя. А здесь не до того. Здесь, брат, такие дела!

— А что за командировка у тебя? Насколько мне известно — сюда больше едут поглазеть, туристы в основном. Ну еще кое-кто… А ты?..

— Вот так все вы думаете: если город-идеал, если сам вырос, то ему уже и помощь никакая не требуется. АН нет. Техника без человека — ничто. Я не могу сказать — мертва, нет, как видите. Но… человек ей очень даже нужен. Потому мне и приходится здесь бывать.

Он мечтательно смотрел вперед и, как мне казалось, не видел дороги. Желтый пикапчик резал пространство улиц и площадей идеального города, нарушая все правила движения, — хорошо, что не было встречного транспорта.

Он перешел на доверительный шепот:

— Я сам еще не во всем тут разобрался. А в ночных барах, клубах по одному интересу, знаешь, какие девочки?! О-о! Красотки как на подбор. Словно с картинок сошли, с настенных календарей, из журналов мод. Точно. Кра-са-ви-цы! Но о клубах… т-с! Это здесь тайное. Но… нет слов, нет слов!

И он, прищелкнув языком, сладко улыбнулся, довольный собой.

Пикап ревел ракетой. Я предвидел и уже смирился с мыслью, что мне придется иметь объяснение с полицией, а потом, разумеется, с редактором — за нарушение общественного порядка на улицах идеального городка, за превышение скорости, за взорванную тишину.

— Куда едем? Ты же говорил: кабачок рядом.

— А знаешь, почему в городе-идеале есть кабачки и бары? Ха-ха! Никто об этом не знает и не догадывается. Я тоже принимал участие в проектировании города. Это… я втиснул их в его программу, когда она составлялась. Ну, раз шло всенародное обсуждение. По-моему, я правильно сделал! Есть! Есть на что теперь посмотреть. Вот увидишь. Я тебе кое-что покажу…

Кабачок был как кабачок. Мы спустились в подвал. В уютной полутьме, в боковых нишах, наподобие маленьких пещер, там стояли отдельные столики, где можно было о чем угодно поговорить и просто отдохнуть, там вспыхивали все новые свечи, но мест всем хватало. Ведь это город-идеал, и здесь все. возможно. Теперь я не забывал об этом, и многое мне начинало нравиться. Например, как мило, гибко скользили от столика к столику юные официанточки. Я заметил, что одежды их довольно фривольны — нечто напоминающее только купальники, но никоим образом не платье, иногда какую-то накидку, как мне казалось, наброшенную на совершенно голое тело. И хотелось протянуть руку и дознаться — так ли это?! Думаю, такое же желание испытывали все посетители кабачка. Других женщин видно не было. Наверное, это был особый кабачок — только для мужчин. Мой новый приятель знал, куда вел меня. Мне здесь все больше нравилось. Девушки возникали из полутьмы и проходили по залу, и все разные, и одна прекраснее другой, ни в чем не повторяя друг друга.

Неясный одобрительный гул мужских голосов шел волнами по подвальчику. Глаза у посетителей, могу спорить, освещали бар ярче всех свечей.

Мы уже сошлись с Алексеем на «ты». Взволнованные приятностью такого общения, пусть девушки пока на расстоянии, а там, кто знает, в каждом из нас теплилась неясная надежда, подозвали мы одно из этих очаровательных существ и заказали пива и, подумав, еще и джин. Принесла тотчас, как это может быть только в таком вот городе исполнения твоих желаний. Ладонь сама собой тянулась к бедру официанточки: черт бы их побрал — ну кто же подходит к нормальному мужчине полуобнаженной? Если только и впрямь сам искуситель рода человеческого?! Но как же тогда он прекрасен! А девочка улыбнулась и ускользнула, чертовка!

Ниши с отдельными столиками сияли, точно волшебные гроты драгоценными минералами. Хотя, прикинув, я сообразил, что так могла сверкать и простая слюда, отражая пламя свечей и огни цветомузыки. Но теперь упрямо хотелось верить, что ты в волшебном мире, и сейчас начнется для тебя настоящий праздник. Правда, меня смущало одно: не подействует ли на нас губительно такое смешение напитков?.

— Не много ли? — засомневался я.

Надвинулась эпоха наслаждений в подземном царстве. Гремела музыка, улыбались девочки, ни о чем не хотелось думать, обо всем забыть.

— Не много ли? — переспросил насмешливо Алексей. — Ты меня постоянно восхищаешь, скандальная хроника! Нет, тебе, видно, и правда надо бы сменить профессию: перо — на черную сутану монаха! Ха-ха! Забавно выглядел бы. Слушай, а женщины у тебя были? Или… Послушай, — жарко задышал он мне в самое ухо. — А девственниц соблазнял? Ну, обманул хоть одну? А то, может, тебе здесь и делать-то нечего! Ведь это же город желаний!