Артур Кларк - Рама Явленный

– Он играет с нами, дядя Макс, – закричал Галилей. – Геркулес такой забавный. Он делает все, что мы попросим... А вчера он позволил мне использовать его затылок как боксерскую грушу.

– Арчи сказал, – вставила Николь между двумя глотками, – что Геркулес официальный наблюдатель. Октопауки очень любопытны и хотят знать о нас все подробности.

– Все это весьма интересно, – ответил Макс, – но у нас есть проблемы. Когда ни тебя, ни Элли, ни Ричарда нет рядом, никто из нас не понимает, что говорит Геркулес. – Ну, Наи знает несколько простейших фраз, только и всего. Вчера, например, когда все спали, этот поганый тип потащился за мной в нужник; не знаю как вам, а мне сложно заниматься этим делом, даже если Эпонина может услышать. Словом, когда инопланетянин уставился на меня, мой сфинктер абсолютно парализовало.

– А почему ты не попросил Геркулеса уйти? – расхохотался Ричард.

– Я говорил, но он только пялился на меня, и жидкость перетекала в его линзах... Он несколько раз повторил одну и ту же цветовую картинку, но я ничего не понял.

– А ты не запомнил ее? – спросила Элли. – Быть может, я сумею объяснить, что говорил Геркулес.

– Черт, конечно, я не помню. К тому же сейчас речь не о том... я же не собираюсь здесь гадить.

Близнецы Ватанабэ разразились хохотом. Эпонина хмуро поглядела на мужа. Бенджи, который за завтраком не произнес и двух слов, попросил разрешения выйти из-за стола.

– С тобой все в порядке, дорогой? – поинтересовалась Николь.

Юноша кивнул и оставил столовую, отправившись к себе в спальню.

– Он что-нибудь знает? – тихо спросила Наи.

Николь быстро качнула головой и повернулась к внучке.

– Ты уже поела, Никки?

– Да, Нонни, – девочка встала из-за стола, и буквально через мгновение к ней присоединились Кеплер и Галилей.

– По-моему, Бенджи понимает куда больше, чем мы с вами предполагаем, проговорил Макс, как только дети вышли.

– Возможно, ты прав, – негромко ответила Николь. – Но вчера, поговорив с ним, я не обнаружила никаких свидетельств того, что... – недоговорив, Николь повернулась к Эпонине. – Кстати, как ты чувствуешь себя сегодня?

– Великолепно. Перед рассветом младенец был очень активным: брыкался почти целый час. Я чувствую, как его ножки стучат в мой живот. Я хотела, чтобы Макс пощупал, но он боялся нажать.

– А почему ты говоришь, что это _он_, мамзелька; ты ведь прекрасно знаешь, что я хочу девчонку и чтоб на тебя...

– Я не верю тебе ни на йоту, Макс Паккетт, – перебила его Эпонина. – Ты только _говоришь_, что хочешь девочку, чтобы не разочароваться, но радоваться будешь мальчишке, воспитаешь себе приятеля... Кстати, как ты знаешь, в английском языке местоимением «он» пользуются и когда пол неизвестен.

– Еще один вопрос о наших октопауках-экспертах, – проговорил Макс, отпивая квазикофе. Он поглядел на Элли, а потом на Николь. – Знаете ли вы, какого пола наши друзья-октопауки, если среди них существует подобное деление? – усмехнулся он. – Сам-то я не видел на их телах ничего, что могло бы намекнуть...

Элли покачала головой.

– Не знаю, Макс. Арчи говорил мне, что Джеми – не его ребенок, во всяком случае, не в смысле родства. Синий Доктор тоже.

– Выходит, Джеми у них приемный... но что, если Арчи – мужчина, а Синий Доктор – женщина? Или наоборот? Или наши соседи – пара геев, воспитывающих приемного сына?

– А может быть, октопауки лишены того, что мы называем сексом, промолвил Патрик.

– Тогда откуда берутся _новые_ октопауки? – спросил Макс. – Уж не из воздуха ли?

– У октопауков настолько развита биология, – объявил Ричард, – что их процесс размножения может показаться нам чудом.

– Я несколько раз спрашивала Синего Доктора об их размножении, сказала Николь. – Он говорил, что вопрос сложный – ведь октопауки полиморфны – и обещал объяснить мне потом, когда я пойму прочие аспекты их биологии.

– Ну, будь я октопауком, – ухмыльнулся Макс, – то предпочел бы роль одного из этих жирных жлобов, которых Николь видела вчера. Только подумать, какая жизнь: работать не нужно, ешь себе и ешь... да хранишь пищу для всей своей братии... Вот это жизнь! Я знавал в Арканзасе сына одного свинаря – прямо ихний _наполненный_. Только пищей он ни с кем не делился... Даже со свиньями... К тридцати он тянул на три сотни кило, правда, умер почти сразу после того...

Эпонина догрызла вафлю.

– Насмехаться над излишней полнотой в присутствии беременной женщины не тактично, – с поддельным негодованием проговорила она.

– Нишкни, Эп. Ты же знаешь, к тебе это не относится. Мы здесь в зоопарке, а потому друг без друга никуда. Какая разница, на кого мы похожи, раз сравнивать не с кем.

Наи встала из-за стола.

– Мне надо еще подготовиться к сегодняшним урокам. Никки начинает гласные, она уже прошла весь алфавит.

– Какова мать, такова дочь, – проговорил Макс. Когда и Патрик покинул их и за столом остались лишь обе пары и Элли, Макс наклонился вперед с игривой улыбкой на лице. – Если мои глаза не обманывают меня, теперь молодой Патрик проводит вместе с Паи времени куда больше, чем было, когда мы появились здесь.

– По-моему, ты не ошибаешься, Макс, – ответила Элли. – Я заметила то же самое. Он говорит мне, что ему приятно помогать Наи воспитывать Бенджи и детей. В конце концов, вы с Эпониной заняты друг другом и будущим ребенком, я все свое время отдаю Никки и октопаукам, а мать и отец постоянно заняты...

– Ты не поняла меня, юная леди, – возразил Макс, – я о том, что среди нас образуется новая _парочка_.

– Патрик и Наи? – спросил Ричард, словно эта идея впервые посетила его.

– Да, дорогой, – согласилась Николь. Она усмехнулась. – Ричард принадлежит к категории гениев, наделенных весьма избирательными способностями к наблюдению. Все тонкости в своих проектах он видит, даже самые крохотные. И тем не менее не замечает ничего вокруг себя. Помню, как в Новом Эдеме, когда Кэти начала носить эту короткую юбку...

Николь умолкла. Она не-могла говорить о Кэти без волнения.

– Кеплер и Галилей уже заметили, что Патрик каждый день рядом с ними, проговорила Эпонина. – Наи утверждает, что Галилей начинает ревновать.

– А как она сама относится к вниманию Патрика? – спросила Николь. – Ей приятно?

– Ты знаешь Наи, – ответила Эпонина. – Она деликатна, задумчива и всегда заботится о других. По-моему, Наи озабочена тем, как ее отношения с Патриком могут повлиять на близнецов. Все глаза обратились к гостю, появившемуся в дверях.

– Доброе утро, Геркулес, – произнес Макс, вставая с кресла. – Какой приятный сюрприз! .. Что можем мы сделать для тебя сегодня?

Октопаук вошел в столовую, и цветовые полосы побежали вокруг его головы.