Андрей Спиридонов - Нф-100. Хроники Эллизора. Сокрушение башни

По счастью, нашёлся большой каменный амбар, с сохранившимся дощатым полом, куда можно было складировать основные документы Закона. Главней хранитель самолично помогал переносить туда книги и списки, пока не выгрузили всё. Леонард не чувствовал физической усталости: просто внутри всё окаменело - и бегство из Эллизора, и похищение Болфусом невесты его сына, стали такими ударами судьбы, какие главный хранитель, как человек, а не монстр, ещё был не в состоянии осознать. Ему даже казалось, что его Оззи где-то рядом, может быть, пребывает в забытьи от ран и усталости. То, что его сын бросился в погоню за Болфусом и Беллой - без всего, с одним мечом, на изнурённом коне, с изъязвленными ногами и без обуви, - было безрассудством, столь свойственным Оззи, безрассудством, которое легко могло привести к гибели, а он, Леонард, давний герой Эллизора и главный хранитель Закона, ничем не мог помочь своему сыну.

Он машинально остановился у одной из телег. Все вещи из неё уже забрали, было пусто, только под лежащей поперёк телеги доской Леонард заметил какой-то брошенный предмет. Это была книга посла Болфуса.

Уже ночью, в одном из уцелевших лавретанских домов, среди множества сгрудившихся на ночлег людей, Леонард при свете керосиновой лампы зачем-то вновь открыл эту непонятные для него записки. Открыл, чтобы хоть как-то отвлечься и не думать о том, что теперь будет с Эллизором и его Законом.

"Благодарностью короля, помимо обещанного, была его личная аудиенция. Нет нужды описывать всё то, что сопровождало и сопутствовало этому событию. В конце концов, сам король сделал предложения прогуляться вдвоём по дорожкам великолепного сада, потому что хотел непосредственно от меня услышать подробности осуществленной мною миссии. Что ж, может быть я о себе и впрямь слишком высокого мнения, однако считаю себя неплохим рассказчиком.

ое-что мне, разумеется, пришлось опустить, в особенности - встречу с Аданом и увлечение одной особой, которая поразительно напомнила мне покойную Анур, так, что в первый момент я чуть с ума не сошёл, пока не удостоверился, что это не она. Обо всём этом я умолчал, поскольку королю всё знать было вовсе не полезно, но и то, е чём я доложил его Величеству, произвело на него неизгладимое впечатление.

- Да, мой друг! - даже воскликнул он в конце моего рассказа. - Не многим из смертных впадают на долю такие приключения и невероятные события! Несомненно, Всевышний был на твоей стороне!

- Да, пожалуй, - легко согласился я, хотя мне было лучше известно, какими усилиями и, с помощью каких сил, я смог выйти, что называется, сухим из воды, во всей этой истории.

Мы ещё поговорили о разных удивительных вещах и запомнившихся мне любопытных событиях. А напоследок Его Величество неожиданно спросил:

- Скажи мне, Гвидо, не таясь, ведь ты честный человек, что думают обо мне и о моём правлении в народе? И среди знати и среди простолюдинов?

- Если ответить кратко, Ваше Величество, - ответил я, не задумываясь, - то думают так: "Он поддерживает мир и порядок на острие меча!" Это достаточно высокая похвала!

Король усмехнулся:

- Но может быть и выше?

- Может, Ваше Величество... Это когда народы блюдут мир и порядок исключительно из любви к своему властелину!

- И совершенно без острия меча?

- Нет, меч совсем не может быть упразднен, но не меч определяет порядок, а взаимная любовь подданных к своему королю. Но это идеал, почти не достижимый для земных монархов...

- Для земных? - рассмеялся король. - Ну что ж, придётся стать монархом небесным - здесь на земле... Как думаешь, это возможно?

Я несколько замялся с ответом, и король предостерегающе коснулся мой руки: мол, более не надо ничего говорить.

- Что ж, было приятно пообщаться со столь незаурядным человеком, - сказал его величество мне на прощание. - Желаю... тебе процветания! И чтобы... оставаться верным Божиим заповедям и своему отечеству! - было заметно, что для него это дежурные слова, да и голос короля стал более сух и суров. Вероятно, он хотел услышать от меня нечто большее, чем то, что коснулось его августейших ушей.

Или он жаждал услышать, рецепт, как, действительно, стать небесным монархом? За кого же он меня принимал?

Но мне тоже нужно было что-нибудь ответить.

- По гроб жизни буду верен вам, ваше величество, - сказал я со значением. - Желаю вам... истинной силы и славы, мой августейший повелитель!

На этом обрываются личные записки магистра одного из тайных орденов Гвидо де Кулак. Свое обещание, данное лично королю, он сдержал, но не смог позже остаться вполне верным и преданным короне как таковой. Во время правления следующего самодержца и устроенного им похода против одной из обширнейших ересей, захвативших чуть ли не половину Европы, магистр Гвидо до Кулак был изобличен, как один из возглавителей этого злобного лжеучения, бежал в Кадис, и позже, по случаю и в результате предательства, был схвачен на границе, судим и предан торжественному аутодафе на центральной площади Альгамры".

Леонард закрыл книгу и тяжело вздохнул. Прочитанное не произвело на него ни малейшего впечатления, не развеяло напряженности нервов и мыслей, непреходящего беспокойства за своего сына и его невесту и сознания собственного бессилия помочь им, в какой бы беде они не находились. Лишь одна фраза слегка зацепило внимание Главного хранителя. "Сила и слава"... Это ведь, как правило, то, что принадлежит не человеку, а... Закону! И главный хранитель, в принципе, знал, что такое настоящая сила и настоящая слава... Знал также и что такое настоящие беда и скорбь.

Похоже, что для Эллизора настали времена скорби и испытаний.

Леонард вышел из ветхой лавретанской лачуги на улицу и жадно вдохнул морозный воздух. Луны и звёзд не было видно: вместо них от края до края неба цвела пространственно-временная дуга.

Из "Рабочего словаря VES" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).

"Тупик". Понятие является спорным и не принято в официальных документах VES. Однако, благодаря авторитету главы аналитического подразделения московского филиала VES доктора исторических наук Димитрия Селезнёва (автора этого понятия), - "тупик" стал повсеместно употребим в разговорном обиходе среди основных сотрудников VES. Буквально обозначает те реальности, феномен существования которых невозможно отождествить с той или иной литературной или кинематографической первоосновой. По одной из наиболее распространенных внутри VES версий, "тупиком" являются происшедшие по причине "сдвига" (см. "Сдвиг") ответвления от собственно земной реальности, а не виртуальные как таковые. Определение не имеет нравственного или оценочного характера. Существует также мнение, что в реальностях "тупика" оказываются актуальными несколько иные закономерности, чем в реальностях чисто виртуального характера. Сотрудникам оперативных подразделений VES следует в своей деятельности это учитывать.