Айзек Азимов - Фонд и Империя

— Мы можем поговорить с вами, доктор? — Она редко обращалась к нему так.

— Что-то случилось? — Маленькая искра зажглась в его ничего не видящих глазах. На впалых щеках появился нежный румянец. — Что-то случилось?

Бэйта сказала:

— Здесь был Капитан Притчер. Дай я расскажу, Тори. Вы помните Капитана Притчера, доктор?

— Да… Да… — Он пальцем потер губы. — Высокий мужчина. Демократ.

— Да, это он. Он раскрыл мутацию Мула. Он был здесь, доктор, и он рассказал нам.

— Но в этом нет ничего нового. Мутация Мула уже открыта. — Затем, с искренним изумлением: — Разве я не говорил вам? Разве я забыл вам сказать?

— Забыл рассказать что? — быстро вставил Торан.

— О мутации Мула, конечно же. Он занимается эмоциями. Эмоциональный контроль! Неужели я не говорил вам? Почему же я забыл? — Он пососал нижнюю губу и задумался.

Затем, медленно, его голос снова набрал силу, его веки широко раскрылись, как будто усталый ум снова вошел в привычную колею. Он говорил словно во сне и смотрел скорее между слушателями, чем на них.

— Это действительно очень просто. Для этого не требуется специальных знаний. Конечно, в математике психоистории это работает быстро, в уравнении третьей степени, которое не требует… Неважно. Это можно облечь в обычные слова, приблизительно, и они будут иметь смысл, что редко случается с психоисторическими феноменами.

Спросите себя… Что может расстроить аккуратную схему истории, созданную Хэри Селдоном, а? — Он перевел взгляд с одного на другую, взгляд, полный тихого вопрошающего беспокойства. — Каковы были первоначальные предположения Селдона? Во-первых, что никаких фундаментальных изменений в человеческом обществе за тысячелетие не произойдет.

Например, предположите, что произошли бы такие огромные изменения в технологической мысли Галактики, как нахождение нового принципа использования энергии или усовершенствование разработок электронной нейробиологии. Социальные же изменения сделают первоначальные расчеты Селдона ненужными. Но этого не случилось, так ведь?

Или предположите, что могло бы быть создано новое оружие, теми, кто находится вне Фонда, и это оружие превосходило бы все имеющиеся в распоряжении Фонда вооружения. Это могло бы вызвать более гибельные последствия, хотя это и не так вероятно. Но даже этого не случилось. Подавитель Ядерных Полей Мула — неуклюжее оружие, и ему можно было противостоять. И это было единственное новшество, которое он ввел, каким бы примитивным оно не было.

Но было еще и второе предположение, гораздо более тонкое! Селдон предполагал, что реакция человека на различные стимуляторы останется неизменной. И вот первое предположение выстояло, но второе должно было пасть! Какой-то фактор искривлял и разрушал эмоциональные реакции людей, в противном случае Селдон не ошибся бы и Фонд не пал бы. А какой другой фактор, кроме Мула?

Я прав? Есть в моей логике недостатки?

Пухлая ручка Бэйты нежно похлопала его по руке:

— Ни одного, Эблинг.

Мис радовался как ребенок.

— Это и все последующее уже проще. Говорю вам, я иногда поражаюсь тому, что происходит во мне. Мне кажется, что я вспоминаю то время, когда для меня было столько загадок, — а теперь все становится ясно. Нет никаких проблем. Я прихожу к чему-то, что может быть сложно, но потом я каким-то образом понимаю все. И мои предположения, мои теории всегда подкреплены. Во мне какая-то сила… всегда направленная вовне… и я не могу остановиться… я не хочу ни есть, ни спать… но все время продолжать… продолжать… продолжать…

Его голос перешел в шепот, покрытая синими прожилками рука, задрожав, остановилась на лбу. В глазах пропало безумие.

Он сказал спокойнее:

— Так я вам никогда не рассказывал о феноменальных способностях мутанта у Мула? Но тогда… Вы сказали, что знаете об этом?

— Это был Капитан Притчер, Эблинг. Вы помните? — спросила Бэйта.

— Он рассказал вам? — В его голосе послышалось оскорбленное достоинство. — Но как он узнал?

— Ему сообщил Мул. Он теперь полковник, он человек Мула. Он приходил посоветовать нам сдаться Мулу и рассказал то, что рассказали вы.

— Значит, Мул знает, где мы? Я должен спешить… Где Магнифико? Разве он не с вами?

— Магнифико спит, — нетерпеливо ответил Торан. — Уже ведь за полночь.

— Да? Тогда… Я спал, когда вы пришли?

— Да, — решительно сказала Бэйта, — и вы не будете сейчас возвращаться к работе. Вы пойдете спать. Давай, Тори, помоги мне. И прекратите толкать меня, Эблинг. Это ваше счастье, что я не гоню вас сначала в душ. Стащи с него ботинки, Тори, а завтра вытащишь его на свежий воздух, пока он совсем не потерял разум. Посмотрите на себя, Эблинг, вы уже паутиной покрылись. Вы голодны?

Эблинг Мис покачал головой и поднял глаза с брюзгливым смятением:

— Я хочу, чтобы вы завтра прислали Магнифико.

Бэйта заботливо подоткнула ему простынку:

— Завтра я приду с чистым бельем. Вы примете хорошую ванну, а потом выйдете, сходите на ферму и почувствуете на себе хоть чуточку солнца.

— Я не буду делать этого, — слабо сказал Мис. — Вы слышите меня? Я слишком занят.

Его редкие волосы разметались по подушке, как серебряный нимб, вокруг головы. Он доверительно прошептал:

— Вам ведь нужен Второй Фонд?

Торан быстро обернулся и присел у кровати рядом с ним:

— Что насчет Второго Фонда?

Психолог вытащил одну руку из-под простыни и вцепился Торану в рукав.

— Фонды были основаны на Большой Конвенции Психологов под председательством Хэри Селдона. Торан, я нашел свидетельства об этой Конвенции. Двадцать пять толстых фильмов. Я уже просмотрел многие выводы.

— Ну?

— Знаешь ли ты, что с их помощью очень легко найти точное местоположение Первого Фонда, если знаешь хоть что-то о психоистории? На это часто делаются ссылки, если ты разбираешься в уравнениях. Но, Торан, никто не упоминает о Втором Фонде. О нем нигде нет никаких сведений.

Торан нахмурился:

— Его не существует?

— Конечно, он существует, — разозлился Мис, — кто сказал, что он не существует? Но о нем меньше говорят. Его значимость, и все о нем, просто лучше скрыть, тщательнее законспирировать. Неужели ты не понимаешь? Он главный из этих двух. Это главный, именно тот, без которого ничего не выйдет. И у меня есть записи Конвенции Селдона. Мул еще не выиграл…

Бэйта тихо выключила свет:

— Надо спать.

Торан и Бэйта молча направилась в свои комнаты.

На следующий день Эблинг Мис принял ванну, оделся, последний раз увидел солнце и ощутил ветер Трантора. В конце дня он снова погрузился в гигантские глубины Библиотеки и уже больше никогда оттуда не вышел.