Лесия Корнуолл - На этот раз – да!

Глава тридцатая

Следующим утром Меган трижды меняла платья, выбирая наряд соблазнительный, но не слишком, хорошенький и вместе с тем скромный. В конце концов она остановилась на платье для прогулок из зеленого муслина, с длинными рукавами и отделкой из лент. При мысли о том, что вскоре она увидит Кита, пульс ее учащался…

Сердце застучало с перебоями, когда Кит не вышел на встречу ей из своего домика. А когда Меган поняла, что в хижине его нет, сердце ее едва не остановилось. Не оказалось его ни на берегу озера, ни на склонах холмов, окаймлявших долину Глен Дориан… Его вообще нигде не было! Меган посмотрела в сторону старого замка. Может быть, он там и уже занят работой? А может, он не так уж сильно разозлится, если она нарушит их уговор и пересечет запретную черту? Нет, вовсе не из любопытства – просто чтобы пожелать ему хорошего дня, посмотреть в глаза… Меган очень хотелось узнать, как подействовали на него их давешние поцелуи! Так же как на нее или?…

И все же девушка решила дождаться Кита в домике. Она вошла, присела за стол и принялась разглядывать струганную столешницу. Минуты текли, проходили часы, а Кит все не появлялся. Вздохнув, Меган принялась расхаживать взад-вперед по земляному, тщательно выметенному полу. Интересно, Кит тут сам подметает? И постель была заправлена. Взглянув на нее, Меган невольно улыбнулась: Кит справился с задачей ничуть не лучше ее самой… На полке девушка заметила кружку, тарелку и кастрюлю… а рядом несколько книг. И она взяла ту, что лежала сверху.

Когда Меган раскрыла книгу, из нее выпал листочек и мягко спланировал к ее ногам, словно первый осенний лист. Это было письмо. Но кто мог написать Киту сюда? Может быть, некая девица из числа его воздыхательниц, еще не утратив надежды, смастерила любовное послание, моля хотя бы о поцелуе? Губы Меган презрительно скривились. Ну уж нет! Он не имеет права целовать никого, кроме нее, еще целый год! И эта мысль отчего-то ужасно ей понравилась. Меган взглянул на письмо… Сама она ни разу не получала любовного послания, даже от Ичэнна.

Вдруг Меган нахмурилась: письмо адресовано было вовсе не Киту, а некоему человеку по имени Коннор Макинтош, пребывающему в тюрьме города Инвернесс. Девушка ощутила необычайное волнение.

– Тогда откуда оно у тебя? – спросила она вслух.

…Может быть, он нашел письмо в старом замке, где оно пролежало, всеми позабытое, целых семьдесят лет? Сгорая от любопытства, Меган развернула листок и, присев за стол, погрузилась в чтение.

Глава тридцать первая

Глен Дориан

16 апреля 1746 года

Майри Макинтош стояла у окна своей спальни и неотрывно глядела на дорогу, змеившуюся меж двух холмов – дорогу, по которой должны были вернуться Коннор и Руарид, живые и невредимые. Уже почти стемнело, и сердце ее сжималось от дурных предчувствий. Женщина пыталась сосредоточиться на шитье – она мастерила крошечную рубашонку для малыша, которого носила под сердцем… для ребенка, о котором пока не знал даже ее возлюбленный Коннор. Сегодня вечером она сообщит ему радостную весть, когда они все соберутся у приветливого огня, и жизнь вновь войдет в привычное русло.

Тонкое льняное полотно выпало из ее вмиг затрепетавших пальцев: вдали показался всадник.

Коннор! Майри прижала руку к сердцу, силясь успокоить его бешеное биение. Но… жеребец был вороной, а не буланый, как у Коннора. Она разглядела красный мундир и испустила испуганный вскрик. Но когда всадник приблизился, она заметила развевающийся по ветру, словно парус, плед клана Макинтош. На лошади сидели двое…

Подхватив юбки, Майри поспешила вниз по ступеням лестницы, не зная, с чего начать. Горцы, сидящие в зале, в ужасе устремили взоры на хозяйку.

– Мораг, накрывай на стол! – отрывисто приказала Майри служанке. – Энни, согрей воды, да побольше!

Затем, распахнув двери, Майри поспешила во внутренний двор, где Натаниэль Линвуд только что осадил взмыленного коня. Взглянув гостю в глаза, хозяйка тотчас поняла: он привез дурные вести. Майри прижала ладонь к животу, чувствуя, что ноги у нее подкашиваются. Она боялась самого худшего. Майри, прислонясь к стене, силой заставила себя взглянуть на тело, распростертое поперек седла.

– Руарид! – ахнула она и рванулась к младшему брату, который силился сползти с седла. Зареванное лицо подростка было перепачкано грязью, а на рубашке виднелись следы крови. При виде сестры мальчишка бурно разрыдался и бросился ей на грудь.

– Он цел и невредим, – сказал Натаниэль, увидев, что Майри в ужасе ощупывает брата и утирает ему слезы. – Просто напуган до смерти…

– Они схватили Коннора! – рыдал мальчик.

Майри взглянула в глаза Натаниэлю, и тот угрюмо кивнул.

В этот миг ей показалось, что небесный свод обрушился на землю, придавив ее своей тяжестью. Майри смотрела на офицера, не в силах вымолвить ни слова.

– Мне жаль… Я не смог этому воспрепятствовать. Если бы я попытался, они забрали бы и мальчика. Коннора увели вместе с другими пленными. Его наверняка бросят в Инвернесскую тюрьму. Я непременно освобожу его оттуда и привезу домой!

– На него напали солдаты, вооруженные шпагами! – всхлипывал Руарид. – Он весь был в крови… Там все были в крови!

Взглянув на брата, Майри увидела, что глаза его полны ужаса. Казалось, за эту ночь он повзрослел лет на десять, не меньше…

А Натаниэль уже пришпоривал коня, готовясь вновь ускакать. Майри уцепилась за узду, и глаза животного расширились от страха.

– Погоди! Я поеду с тобой! Я расскажу им…

Однако Натаниэль отрицательно покачал головой:

– Повстанцы повержены, Майри. Битва проиграна. Она была непродолжительной и жестокой. Горцы разбиты наголову. И вам там сейчас не место. – Он потер рукой глаза, и Майри машинально отметила, как он устал: голова понурилась, а плечи сгорбились. – Я привезу его домой, клянусь честью!

И Майри отступила. Выбора у нее не было. Она так и осталась стоять недвижно, чувствуя, как ужас сковывает ее по рукам и ногам, уже не ощущая холода и пронизывающего ветра. Натаниэль устремил на нее взгляд, чуть более долгий, чем того требовали приличия, – казалось, он намеревался что-то сказать. Но вот он отвел глаза, взглянул на Руарида – и слова остались невысказанными.

Натаниэль яростно пришпорил коня и ускакал в темноту…

Глава тридцать вторая

Меган шла по тропинке почти вслепую – глаза ей застилали слезы ярости. Девушка сама не знала, куда бредет – лишь бы подальше от долины, от замка, от него… Куда – было уже не важно.

Тут послышался чей-то возглас, и чьи-то руки схватили ее за плечи.

– Придержи коней, девочка! Куда это ты так спешишь? Ты едва с ног меня не сшибла! – прозвучал голос старого Дункана Макинтоша. Он опирался на суковатую палку – ту самую, через которую перепрыгнули Меган с Китом тогда, на ярмарочной площади, после обряда. – Ну-ка, взгляни на меня! Неудивительно, что ты дороги не разбираешь, ничего не видишь – ведь ты плачешь, маленькая моя!