Лесия Корнуолл - На этот раз – да!

Когда они дошли до ворот охотничьего домика, Кит отступил и улыбнулся. Улыбка была такой обаятельной, а глаза так сияли в полумраке, что Меган мучительно захотелось вновь его поцеловать. Однако Кит церемонно поклонился, взял ее за руку, поднес к губам трепещущие пальчики и тихо произнес:

– Спокойной ночи, Меган…

Девушка с трудом удержалась, чтобы не уцепиться за его руку – ей так не хотелось его отпускать! Вместо этого она слегка присела в реверансе, крепко стиснув руки:

– Спокойной ночи, Кит.

Граф дождался, пока она войдет в двери домика. Меган спиной чувствовала его взгляд. Как только дверная защелка за ней закрылась, Меган опрометью кинулась наверх, отдернула занавески ближайшего окна и, отыскав Кита взглядом в полутьме, как завороженная стала смотреть ему вслед. Он шел широкими шагами, руки были сцеплены у него за спиной.

Сердце Меган неистово колотилось, а губы слегка покалывало. Ах, как это было сладко! И сколько бы ни прожила она на свете, никогда не забудет этого поцелуя, какой бы старой ни стала… и как бы ни любила своего Ичэнна. Наверное, это дурно? Меган осторожно дотронулась ладонью до пылающих губ. Наверняка это очень, очень дурно…

Кит шел не торопясь, назад, к себе в долину, в свою хижину. Этой ночью он вряд ли уснет. Ему есть о чем подумать, и вовсе не о Меган или их страстных поцелуях, и вовсе не о том, как горячо он ее желает, – нет, есть вещи поважнее. Однако, к великому своему сожалению, Кит не мог отделаться от мыслей о ее нежном трепещущем теле в своих объятиях, о ее тихих вздохах и стонах во время поцелуев… В них было поровну изумления и вожделения.

Не следовало ему так поступать! В Англии подобный поцелуй, вернее, поцелуи, поскольку молодые люди провели в объятиях друг друга немалое время, – был бы равносилен открытой декларации джентльменом своих намерений. Общество приняло бы этот жест за предложение руки и сердца. Если граф будет впредь так же неосторожен, то вскоре вынужден будет вступить с Меган Макнаб в самый настоящий брак. Кит остановился, наблюдая за коршуном, парящим в полумраке, – птица явно выискивала поздний ужин. А так ли уж плохо будет, если Меган в действительности сделается его женой?…

Граф представил себе реакцию матушки – она всеми силами попытается скрыть потрясение, однако оно будет сквозить в каждой ее позе, каждом жесте, в ее поджатых губах… Его мать была, кажется, единственной женщиной в мире, которая умела поджимать губы и улыбаться одновременно. Арабелла же просто рассмеется, а вернее, по своему обыкновению, будет ржать как лошадь, а брат одарит его взором, полным недоумения и неприкрытой жалости. Словом, все так или иначе дадут Киту понять, что он опозорил семью, не оправдал надежд покойного отца – правда, убей бог, он не понимал, что в этом такого ужасного! Просто он не отец и не брат, он другой. И предпочтет остаться самим собой.

В первый раз с того самого дня, как он унаследовал титул, Кит почувствовал, как он богат – и сделала это Меган, обогатив его своим вниманием, откровенностью в беседе и… поцелуями. Ни одна женщина прежде так не целовала его – искренне, не ожидая ничего взамен. Словом, Меган – первый честный человек, встреченный им за долгое время. Но ведь она не желает становиться его женой, напомнил себе Кит – как, впрочем, и он не намеревается на ней жениться. И все же…

Кит замешкался на краю долины, любуясь погружающимися в ночную мглу горами, озером, руинами замка. И вдруг ощутил, что он плоть от плоти этих мест… или, по крайней мере, хочет, чтобы это было так! Да, он хочет, чтобы эта земля приняла его, хочет стать здесь своим и жить здесь… с Меган. Но ведь сердце ее отдано другому, и будущее ее определено, в нем нет места для Кита или не будет – как только истечет год… Интересно, как они расстанутся, когда кончится срок их брака? Поцелуются?…

Граф едва не застонал, сжал кулаки и побрел вверх по склону к своему домику.

Войдя внутрь, он зажег лампу и достал дневник дедушки Натаниэля. Ему позарез надо было подумать о чем-то, кроме нежных губ Меган Макнаб…

Глава двадцать девятая

Глен Дориан

16 апреля 1746 года

– Руарид пропал!

Майри, задыхаясь, бежала вверх по склону холма к Коннору, беседовавшему с кем-то из членов клана.

Потемнев лицом, Коннор схватил жену за плечи:

– Он удрал вместе с Ианом Макгрегором в Нэрн, чтобы примкнуть к войскам принца?

Глаза Майри наполнились слезами, а внутри у нее все сжалось от ужаса:

– Как могло такое случиться? Нет, Руарид прошлым вечером был тут, а Иан уехал вчера, рано поутру…

– Должен уведомить вас, лэрд, что Донал и Алан тоже уехали, вопреки вашему приказу, – мрачно добавил горец. – Ну… и кое-кто еще. У всех есть родичи среди Макинтошей из Муи, и они сочли своим долгом к ним присоединиться. Они решили сражаться за Карла Стюарта. Уже стало известно, что все они собираются на Каллоденских болотах…

– Но, Коннор, ведь Руарид еще совсем дитя! – вскричала Майри. – Он слишком юн, чтобы сражаться! Мы должны что-то сделать!

Коннор выбранился себе под нос, и Майри заметила во взгляде мужа, которым он окинул долину, нешуточное беспокойство.

– Я поеду. Отыщу его и остальных тоже, прежде чем случится непоправимое. И если мне удастся их убедить, мы все вместе вернемся домой. Давно ли пропал Руарид?

Майри заломила руки:

– Не знаю… Это было ночью. Утром его не нашли в постели, и котомка его исчезла… – Она беспомощно разрыдалась.

Коннор нежно вытер ей слезы:

– Я найду его, Mo chroi[9]. – Он погладил мокрую щеку жены. – А ты останься здесь и позаботься обо всех остальных, ладно?

Майри прильнула щекой к ладони мужа и улыбнулась дрожащими губами:

– Тебе собрать еды в дорогу?

Коннор кивнул:

– Руарид наверняка порядком проголодался. Приготовь корзинку с провизией, да побыстрее. А я тем временем оседлаю коня!

Он проводил супругу назад в замок, а хмурый горец последовал за ними.

– Я могу чем-то быть полезен вам, лэрд? – спросил он.

Майри видела, как Коннор мрачно кивнул:

– Приглядывай тут за всеми, пока я буду в отлучке, Фион. Помоги Майри – вместе проследите за порядком.

Следуя за мужем к замку, Майри ежилась от пронизывающего ледяного ветра, который забирался под ее шерстяное платье и клетчатую шаль, пронизывая до костей. Но дрожала она вовсе не от холода, а от страха. Что принесет им всем грядущий день?…

Глава тридцатая

Следующим утром Меган трижды меняла платья, выбирая наряд соблазнительный, но не слишком, хорошенький и вместе с тем скромный. В конце концов она остановилась на платье для прогулок из зеленого муслина, с длинными рукавами и отделкой из лент. При мысли о том, что вскоре она увидит Кита, пульс ее учащался…