Владимир Моисеев - Демонстрация силы

9. Лестница

Дмитрий оказался в абсолютно темном помещении. Это было предсказуемо, но неприятно. Почему-то он считал, что в его сне с освещением должно быть все в порядке. Ему стало страшно, он замер, боясь пошевелиться. "Ни за что не сдвинусь с места, пока хоть что-нибудь не разгляжу", – подумал он, словно произнес угрозу. Это было в высшей степени разумно, потому что не было никакой гарантии, что первый же его шаг не закончится падением в бездонную яму.

Внезапно впереди что-то блеснуло. Перед его глазами на миг проявилась картинка. Все произошло так внезапно, что Дмитрий ничего не сумел рассмотреть. Какой-то двадцать пятый кадр, что ли? Что-то надо было делать. Любопытство буквально разрывало Дмитрия на части. Ему пришло в голову, что картинка на сетчатке должна была отпечататься в любом случае, оставалось ее "прочитать".

Дмитрий закрыл глаза и сосредоточился. Сначала ничего не получалось. Мерещились слабо перемещающиеся световые пятна, они то разрастались, то собирались в точку. Их странный танец завораживал, но оставлял безучастным. Ему сделалось смешно.

"Конечно, я мог попасть в мир, населенный исключительно световыми амебами, – подумал он, с иронией, – никаких запретов на этот счет, скорее всего, не существует, но спрашивается, для чего я здесь оказался? Может быть, это всего лишь ошибка? Останусь-ка я на месте. Зачем, спрашивается, двигаться в мире световых амеб? Не исключено, что амебы мне только померещились. Получается, что для того, чтобы отделаться от них, мне следует сосредоточиться еще раз. Но на этот раз как следует, с большей ответственностью".

Дмитрий попробовал сосредоточиться с максимальной доступной ему серьезностью. Он знал только один способ концентрироваться – изо всех сил нажимать языком на нёбо. Вот он и давил снова и снова. И помогло. Картинку удалось восстановить.

Дмитрий находился не в зале и не в комнате – на лестничной площадке. Он сумел разглядеть винтовую лестницу – именно такие, наверное, встречаются в средневековых замках. У него был выбор: спускаться вниз или подниматься вверх. Поборов страх, Дмитрий сделал шаг вверх. Его нога твердо нащупала ступеньку. Облегчение, которое он испытал, невозможно описать словами. Он снова жил и действовал, этим все сказано. Протянув руку перед собой, попробовал нащупать стену. И это удалось! Теперь Дмитрий окончательно определился в пространстве – руки и ноги нашли опору. Можно было начинать движение.

"Десять ступенек, одиннадцать ступенек, двенадцать ступенек…",- пытался он считать. Ему не хотелось терять контроль над происходящим. Счет – лучший способ привязаться к месту действия. "Семьдесят девять ступенек…". Неожиданно раздался короткий неприятный звук. Дмитрий вздрогнул, потому что за все время своего восхождения по лестнице ему не удалось услышать ни единого звука, даже его собственные шаги получались абсолютно бесшумными. К сожалению, понял он это только сейчас. Было бы разумно спуститься на семьдесят девять ступенек вниз и начать восхождение заново, на этот раз, анализируя и акустическую информацию. Он не сомневался, что звуки были, просто он не обращал на них внимания.

Дмитрий простоял в нерешительности не менее пяти минут, и все же решил не рисковать и продолжить путь, обязав себя впредь считать ступеньки вслух. К нему немедленно вернулась уверенность, но тут некстати выяснилось, что он забыл номер ступеньки, на которой остановился. Спрашивается, как считать дальше? Неправильно, что ли? Это было чертовски обидно. На глазах выступили слезы. Губы неприятно скукожились. Неужели началась истерика? Ему опять до боли в селезенке захотелось спуститься вниз. Но этого нельзя было делать ни при каких обстоятельствах, почему-то в этом Дмитрий был уверен. Теперь его уже не надо было подгонять. Восхождение пошло веселее. Предвкушение предстоящих открытий вытеснило страх.

Он знал, что рано или поздно что-то произойдет, и был готов к самым невероятным неожиданностям. Предполагать, что он так и будет подниматься по этой лестнице до конца своей жизни, не хотелось. Подобное допущение выглядело абсолютно не продуктивно и глупо. Впрочем, полностью отрицать такую возможность нельзя было, слишком мало он знал о том, как понимается целесообразность в мире сновидений. Успокаивало Дмитрия только одно – он не верил, что его предрасположенность связана с бесцельными передвижениями по лестнице. Нет, он обязательно должен был куда-то прийти.

И вот его нога не нащупала следующей ступеньки. Очевидно, что он достиг лестничной площадки. Его глаза по-прежнему бездействовали, темнота вокруг была абсолютная. Слух пытался уловить пусть самый ничтожный посторонний шум. И, совершенно неожиданно, ему это удалось. Звук становился все громче, пока Дмитрий отчетливо не услышал характерное шипение. Так потрескивает масло на сковородке, на которой поджаривают котлеты. Точно!

Дмитрий повернул голову на звук и тотчас увидел маленькую блеклую точку. Она неумолимо расширялась. Удивительно, но его зрение выдержало встречу с источником света после такого длительного пребывания в абсолютной темноте. Никаких болезненных ощущений он не почувствовал. Наоборот свет был настолько мягок и привлекателен, что отвести взгляд было выше его сил.

Трудно в подобной ситуации ожидать, чтобы кто-то смог пройти мимо такой приманки, опять погрузившись в полнейший мрак. Дмитрий не стал исключением. К тому же ему было страшно интересно узнать, куда он попал. Ноги понесли его вперед, навстречу чудесному свету. Возникло острое предчувствие надвигающихся приключений. Это было тем более удивительно и загадочно, что в реальной жизни склонности к активному времяпрепровождению он никогда не испытывал. Может быть, в мире сновидений Дмитрий был совсем другим, не похожим на своего прототипа из реальности?

10. Обжора Поль

И вот блеклая точка света развернулась, и он оказался в просторной комнате, посреди которой располагался внушительных размеров обеденный стол. Он буквально ломился от нагромождения всевозможной вкуснятины. Была ли в комнате еще какая-нибудь мебель, догадаться было очень трудно, потому что отвести свой взгляд от потрясающе аппетитной кучи жратвы Дмитрий не сумел. Честно говоря, ничего подобного ему еще видеть не приходилось.

Он отметил, что организаторы банкета, без сомнения, пытались сервировать стол согласно Кодексу ресторанного мастерства, но их попытка провалилась – деликатесов оказалось так много, что в конце концов пришлось смириться с некоторыми нарушениями этикета и сваливать еду (настоящие произведения кулинарного искусства в силу своего обилия превратились в скопище пищи) как попало. Правила сервировки были нарушены, но остался неистребимым бесконечно заманчивый запах, неотделимый от всего этого великолепия и что-то еще неуловимое и иррациональное, приводящее любого человека независимо от его сиюминутного настроения в совершеннейшее неистовство.