Дино Динаев - Лунный удар

— Где у вас староста проживает? Не подумайте худого, у нас и грамота есть.

— Фатьма! — раздался зычный голос от домов, то ли женский, то ли мужской. — Ишь чего надумала: в грозу в баню идти! Смотри, девка, прогневишь Всевышнего, хвала ему во веки веков.

Девушка прыснула через дорогу к скромненькой баньке с уже дымящей трубой. Платок при этом соскользнул с ее плеч, открыв непривычные для здешних мест тяжелые косы цвета спелой пшеницы.

— Басурманка, а хороша! — восхищенно протянул Семен, Флоров хотел осадить его, но в этот момент сделалось светло как днем, а потом так грохнуло, что кони дернулись. Толчок сопровождался истошными криками возницы и падением Флорова с сиденья. При этом он так удачно приложился лбом к деревянному облучку, что из глаз его брызнули искры размером никак не менее юбилейного золотого рубля 1870 года, и он моментально проснулся.

Некоторое время он лежал, вслушиваясь в темноту и надеясь услышать отзвуки начинающей грозы, но как оказалось, все это был всего лишь сон.

Вообще-то, Алик любил сны, но этот вспоминался уж чересчур реалистично, казался тяжелым, каким-то материальными этим Алику не понравился. Но если б он знал, что это всего лишь верхушка айсберга. Если б знал.

Г Л А В А 3

Л И Ч Н Ы Е Ф А Й Л Ы

Придя на работу на следующее утро, Алик замер как вкопанный: на двери кабинета белела табличка с надписью "Буду через пятнадцать минут". Табличка была Сашкина, лично им нарисованная, вещь, в общем-то, бесполезная, но он обязательно вешал ее снаружи, даже если выбегал на минутку в туалет.

— Дурацкие шутки! — воскликнул Алик на весь коридор, надеясь увидеть чью-нибудь смущенную физиономию, но вдруг осекся, и ему расхотелось как-то орать.

Во-первых: дверь он закрывал вчера сам и никакой таблички не вешал, она оставалась внутри, на гвоздике. Во-вторых: дверь была не заперта. Мало того, кокетливо приоткрыта, и оттуда тянуло сквознячком. Фикция конечно, окон в Башне нет, не предусмотрено, а система вытяжки построена исключительно на кондиционерах. Даже башка трещит от этих постоянных жужжалок. Открыть бы оконце, так нет, не положено, хоть табуретом окно вышибай, форточек нет.

Алик опасливо толкнул дверь. В следующее мгновение у него вдруг возникло острое предчувствие, что он увидит Сашку живого и невредимого, тот обернется на своем стульчаке с колесиками, на котором немало изъездил вдоль ряда столов с установленными на них компьютерами, принтерами, сканерами и модемами, и скажет, как ни в чем не бывало:

— Привет! Чего уставился как на ожившего покойника?

Дверь распахнулась, по-сашкиному двинув в близкостоящий шкаф, но самого Сашки в комнате, конечно же, не было. Алик вытер выступивший на лбу пот. Наваждение какое то. Еще немного, и действительно придется к Дегенерату идти, просить выходной, выслушивая при этом его нуднейшие наставления.

В комнате было все так же, как он оставил вчера. Стол Сашки убивал пустотой.

Ящики были аккуратно по-милицейски задвинуты до отказа.

Происшедшее Алика так задело за живое, что он сделал то, чего делать совсем не собирался: решительно направился к Сашкиному компьютеру и запустил его. Поначалу не было ничего интересного. Загрузилась «Виста», высыпали иконки типовых рабочих программ. Ничего лишнего. Понятное дело: Сашка информацию хранил на дискетах, а дискеты все конфисковали оперативники.

Но должно же хоть что-нибудь остаться!

Тогда Алик решился и полез в систему. Системные файлы для записи информации не предусмотрены. Более того, для предотвращения попадания вируса в сервер это строжайше запрещено, но Алик помнил, что еще на заре компьютеризации всей страны, когда их только подключили к сети Интернет через сервер порта, Сашка как-то сбросил пару мегабайт бесплатной порнографии в сеть. По итогам года это потом оказался самый популярный файл.

Алик легко вошел в систему, хотя Сашка и использовал электронный замок, выбрав для этого нехорошее слово, но Алик его тоже знал. И сразу увидел нужный файл, который Сашка, не мудрствуя лукаво, назвал по-простому «Личное». Тогда он навел на него курсор и нажал на "Вход".

На компьютере загорелась кнопка «Турбо», а через колонки донесся записанный Сашкин голос, прозвучавший как живой, что было еще более дико, человека сутки уж как нет, а голос остался:

— Алик! Я так и знал, что ты лазишь в мои личные файлы!

Судя по объему, файл в один гиг, не меньше. Алик недоумевал, чего Сашка мог туда столько личного записывать. Фильм разве что.

Узнать об этом ему было не суждено. Зазвонил телефон, и Дегенерат велел ему прибыть лично. Алик чертыхнулся, выключил питание и пошел.

Уже запирая дверь, он вспомнил, что так и не позвонил на вахту, чтобы узнать, кто же все-таки лазил в комнату. Может, уборщицы, у них тоже ключи есть.

Он прошел по круговому коридору, толкая по очереди толстые стеклянные двери, снабженные тяжелыми инерционными компенсаторами, и, оказавшись перед безликой дверью с матовыми стеклами, ничем не выделяющейся из целого ряда точно таких же дверей, открыл ее и вошел.

Комната была близняшкой его собственной, только стол был один.

— Можно? — сказал Алик с просительными нотками, надеясь, что ему откажут, но зря надеялся: Николай Николаич посмотрел на него своим обычным смурым взглядом и кивнул.

— Всех нас затронуло это происшествие, но надо работать, другого не дано. Как у тебя самого дела?

Алик с готовностью подтвердил, что нормально, отлично зная, что любой другой ответ вызовет такое ответное словоизлияние, что ему в нем не выжить.

— У нас созрело решение поручить работу Вандерхузе по вводу новой локальной системы тебе. Как ты на это смотришь?

Алик был готов к такой постановке вопроса. Как это ни аморально звучит, но смерть Вандерхузе открыла перед ним довольно приятные перспективы. Теперь в деле адаптации новой сети у него конкурентов нет. Как-никак они вместе с Сашкой начинали, и лучше его специфики проблемы никто не понимал.

— Если тебе все ясно, то можешь идти. Иди и дерзай.

— Николай Николаевич, а как насчет оплаты?

Глаза Дегенерата погрустнели, он даже снял очки, устало потер переносицу. "Чего ж ты их трешь?" — подумал Алик. — "Время девять утра, когда ж ты успел наработаться?" — Ты знаешь, какая средняя зарплата по городу? — горестно спросил начальник.

Алик знал. Начальство не преминуло упомянуть об этом всякий раз, когда кто-нибудь заикался о прибавке жалованья.

— Три тысячи! — патетически воскликнул Голованов. — А у тебя десять! Вывод какой?