Кит Лаумер - Журнал «Если» 1992 № 05

— Вы не возражаете, если я пересяду за ваш столик? — вежливо спросил Бретт, подходя к толстяку. — Знаете ли, хочется с кем‑нибудь поболтать.

Толстяк недоуменно прищурился и неохотно пододвинул пустой стул. Бретт сел, поставив локти на стол, и наклонился к собеседнику:

— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что вы настоящий.

Толстяк опять прищурился.

— Какой‑какой? — спросил он отрывисто. Голос у него оказался высокий и визгливый.

— Не такой, как эти. Мне кажется, вы тоже чужак. Не бойтесь, я тоже настоящий — со мной можно говорить откровенно.

Толстяк опустил глаза на свои мятые брюки.

— Я сегодня несколько… совсем не было времени, не успел переодеться, очень много дел… А что, собственно, вам надо? — он настороженно уставился на Бретта.

— Я нездешний. Приехал издалека. Вот, хочу понять, что у вас здесь происходит.

— Купите путеводитель. Там все сказано.

— Я не об этом, — терпеливо продолжал Бретт. — Я говорю об этих истуканах и о Геле…

— Какие истуканы? Какие ели? У нас не растут ели…

— Я не…

— Зайдите в аптеку: хвойная эссенция…

— Да нет же, я говорю об этих коричневых штуках! Как мутная вода. Или как жидкое стекло. Они появляются, когда нарушается ход действия.

— Знаете, пересядьте, пожалуйста, за свой столик.

— Чего вы боитесь? Геля?

— Тихо, тихо, успокойтесь. — Толстяк явно нервничал. — Совсем незачем так волноваться.

— Сами вы успокойтесь! Я не собираюсь устраивать скандал. Пожалуйста, поговорите со мной. Вы здесь давно живете?

— Терпеть не могу сцен, просто не выношу…

— Вы давно сюда приехали?

— Десять минут назад. Я только что сел за стол. Еще пообедать не успел. Прошу вас, молодой человек, вернитесь за свой столик. — В голосе толстяка звучала тревога. Лысина покрылась капельками пота.

— Я имею в виду — в этот город. Откуда вы приехали?

— Что за дурацкий вопрос? Я здесь родился.

— Как называется этот город?

— Вы что, издеваетесь? — Толстяк чуть не визжал от злости.

— Тсс, — остановил его Бретт. — Вы привлечете Геля.

— Да какого, черт побери, геля? — задохнулся толстяк. — Сию же минуту оставьте меня в покое. Я позову управляющего!

— Неужели вы не знаете? Они же все чучела, куклы — словом, големы. Они ненастоящие!

— Кто — ненастоящие?

— Да вот те подделки людей за столиками и те, что танцуют. Вы же не думаете…

— Я думаю, что вам надо срочно обратиться к врачу. — Толстяк вскочил со стула. — Я пообедаю где‑нибудь в другом месте.

— Подождите! — Бретт тоже вскочил и схватил толстяка за руку.

— Отстаньте от меня!

Толстяк быстро пошел к выходу, Бретт — за ним. У кассы Бретт вдруг резко повернулся, заметив слева знакомое коричневое мерцание.

— Смотрите! — он рванул толстяка за плечо.

— На что смотреть?

Гель исчез.

— Он только что был здесь!

Толстяк бросил на прилавок деньги и поспешил прочь. Бретт положил пятьдесят долларов и ждал сдачи.

— Подождите!

Он слышал, как толстяк торопливо спускается по лестнице.

— Поторопитесь, — сказал Бретт кассирше, но она застыла, уставившись в пустоту.

Музыка смолкла, свет погас, и, оглянувшись, Бретт увидел вздымающуюся мутную волну. Он бросился вниз по лестнице на улицу. Гель вышиб дверь, догнал его и стал расти и твердеть, поднимаясь, как башня. Бретт стоял, полуоткрыв рот, слегка наклонившись вперед и не мигая. Гель совсем загустел, выжидая, словно в нерешительности; его поверхность переливалась и просвечивала, как жидкое стекло. Бретт почувствовал резкий запах герани.

Прошла минута — целая минута. У Бретта подрагивали губы. Он боролся с непреодолимым желанием мигнуть, сглотнуть, бежать без оглядки. Горячее солнце заливало улицу, отражаясь в слепых окнах домов, нестерпимо резало глаза.

Наконец Гель опал — потерял форму и ручьем грязной воды скользнул прочь. Переведя дух, Бретт обессиленно потащился в противоположную сторону, едва держась на ногах.

Это было как раз то, что нужно: витрина магазина для любителей туризма — палатка, портативная плита, термосы… Бретт пересек улицу и попытался войти. Дверь оказалась закрыта. Тогда он ногой выбил стекло рядом с замком и, просунув руку в дыру, отодвинул задвижку. Осмотрев все полки, он выбрал тяжелый моток нейлонового троса, охотничий нож, флягу. Подержал в руках многозарядный винчестер с оптическим прицелом — положил его на место и взял пистолет. Зарядив его, набил карманы патронами. С мотком троса на плече и с пистолетом на боку он вышел на безлюдную улицу.

Толстяк торчал на перекрестке, почесывая щетину на подбородке и задумчиво разглядывая рекламу. Заметив выходящего из‑за угла Бретта, он нахмурился и попытался улизнуть.

— Подождите минутку. — Бретт догнал его и пристроился рядом. — Ну что, скажете: и на этот раз ничего не видели? Что же тогда на меня напало?

Толстяк покосился на него и ускорил шаг.

— Да постойте же! — Бретт взял его за плечо. — Я же вижу: вы — настоящий. Вы потеете, сморкаетесь, чешетесь. Вы единственный, к кому я могу обратиться за помощью, а мне сейчас очень нужна помощь. Мой друг попал в беду.

— Вы сумасшедший! Отвяжитесь от меня! — Толстяк пытался освободиться, лицо его стало совсем багровым. Бретт резко и довольно сильно ударил его кулаком в солнечное сплетение. Бедняга со стоном опустился на колени и, задохнувшись, обхватил руками живот. Панама свалилась с головы. Бретт взял его подмышки и рывком поставил на ноги.

— Извините, — тон у него был не слишком извиняющийся. — Но мне просто необходимо было кое‑что проверить. Все в порядке, вы действительно настоящий. Мы должны спасти Дхуву.

Толстяк прислонился к рекламе, выкатив в ужасе глаза и все еще держась за живот.

— Я позову полицию, — еле выдохнул он.

— Какую там полицию… — Бретт махнул рукой. — Здесь же все ненастоящие. Где вы видели такие пустые улицы? Посмотрите, ни одного человека, ни одной машины…

— Среда, рабочий день, середина дня, — пыхтел толстяк.

— Ладно, идем со мной. Я вам все покажу. Стены, дома — все это декорация, фальшивка. Кирпичная стена всего в полдюйма толщиной…

— Никуда я не пойду. — Лицо толстяка, теперь бледное, блестело от пота. — Что вам от меня надо? Все было так хорошо…

— Помогите мне спасти моего друга. Гель уволок его в эту яму…

— Отпустите меня, — ныл толстяк. — Я боюсь. Почему вы не можете оставить Меня в покое?

— Ты что, не понимаешь? — взорвался Бретт. — Гель забрал человека! В следующий раз это может случиться с тобой.