Кеннет Робсон - Земля дьявола

Он знал, что Док отправляется в свое имение в тех случаях, когда хочет-провести особенно важные исследования и как следует сосредоточиться. Бронзовый человек часто прилетал на личном самолете в Цитадель Уединения, надежно укрытую от посторонних глаз на крайнем севере Америки. Где находится Цитадель, не знали даже помощники Сэвиджа. Нарушить уединение своего начальника они могли только при наличии предварительной договоренности с ним или при условии возникновения чрезвычайных обстоятельств.

Это непредвиденное осложнение обеспокоило Ковисти. Впрочем, поводов для тревоги было даже два: внезапно Маттсону пришло в голову, что радиосвязь имеет не только достоинства. Действительно, связаться с приемной Сэвиджа, находившейся на восемьдесят шестом этаже одного из нью-йоркских небоскребов, было несложно. Для этого Маттсону понадобилось всего несколько минут. Но кто угодно мог стать свидетелем его разговора с Длинным Томом, настроившись на ту же частоту.

Размышляя об этом, финн включил посадочные огни, и маленький моноплан Хеллера плавно заскользил вниз, к бетонной взлетно-посадочной полосе.

Выбравшись из самолета, Ковисти столкнулся с подбежавшими служащими аэропорта. Маттсон не был уверен в том, что Айрис и Натан вылетели на рудник именно отсюда, однако выбора у него не было. Финн пробормотал путаное объяснение относительно того, что Айрис попросила привезти из Детройта,какие-то вещи, а второму пилоту пришлось остаться с ней. Фамилию пидота Ковисти узнал из документов, найденных в самолете.

Видимо, желание Айрис Хеллер не показалось служителям аэропорта странным. У нее была репутация своенравной богатой наследницы, которая может позволить себе нарушать общепринятые правила.

Рабочие откатили моноплан в личный ангар Хеллера.

Маттсон, поглядывая по сторонам, направился к административному корпусу. Увидев идущего навстречу полицейского, финн вздрогнул. Полицейский прошел мимо, не обратив на Ковисти никакого внимания. Маттсон понял, что никто не собирается арестовывать его, и облегченно вздохнул.

Он не мог знать, что вмешательство полиции оказалось бы очень полезным. Маттсон впервые в жизни совершил правонарушение, и нет ничего странного в том, что ему было не по себе. Но этого мало: никто не встречал его в аэропорту. От этого беспокойство финна удваивалось. Длинный Том не мог обмануть его!

Маттсон поднял голову. Часы на административном корпусе показывали чуть больше двух часов ночи.

- Чертов электрик! - воскликнул финн. - Держу пари, что после выступления Ренвик отправился по девочкам!

Маттсон подождал еще несколько минут и подозвал такси.

- Если меня будет искать высокий парень унылого вида, скажите, что я поехал к нему в гостиницу, - обратился Маттсон к авиадиспетчеру и назвал свою фамилию. В тот момент Ковисти казалось, что эта фраза достаточно зашифрована, чтобы никто, кроме самого Ренвика, ее не понял. Но когда такси проехало половину расстояния, отделявшего аэропорт от центра города, Маттсон решил, что осторожность ему не повредит. За ним вполне могли следить.

Для того чтобы запутать следы, Ковисти попросил водителя несколько раз объехать вокруг центральной площади и остановиться перед универмагом "Стэтлер".

Там финн отпустил машину, вошел в одну из вращающихся дверей универмага, пересек фойе и вышел на другую улицу.

Стараясь держаться поближе к стенам домов, Маттсон направился к Мичиган-авеню, а затем к гостинице "Нортлэнд Хоутел". Он обратил внимание на то, что половина уличных фонарей отключена, но не придал этому обстоятельству особого значения. Муниципалитет Детройта ежедневно прибегал к этому нехитрому способу экономии электроэнергии в относительно светлое время суток. Однако дальнейшие события были настолько далеки от повседневности, что уже на следующее утро страховые компании столкнулись с резко возросшим потоком клиентов, желавших застраховать свою жизнь.

Ковисти шагнул с тротуара на проезжую часть и направился к боковому входу в гостиницу. Когда финн дошел примерно до середины улицы, весь квартал внезапно погрузился в темноту. Многоэтажное здание "Нортлэнд Хоутел" стало похоже на огромную свечу, задутую забредшим в город великаном.

Затем послышался ритмичный рокот барабанов. В ночной мгле над одним из крупнейших современных городов раскатисто гремели индейские барабаны смерти.

Духи индейских воинов, в течение многих лет не покидавшие потусторонний мир Мичабу, готовились привести в исполнение смертный приговор в каменных джунглях индустриального города.

Маттсон закричал и бросился бежать. В темноте он чувствовал себя очень неуверенно. Вдруг Ковисти споткнулся, словно кто-то подставил ему подножку, и упал на асфальт. Через мгновение раздался страшный, нечеловеческий крик, говоривший о невообразимом страдании. Несчастный издал последний предсмертный хрип, и ничто более не напоминало о разыгравшейся трагедии. На улице воцарилась тишина.

На расстоянии нескольких кварталов послышались звуки шагов и стук упавшей дубинки полицейского.

- Клэнси! Эй, Клэнси! - проревел один из патрульных. - Черт возьми, что это за вонь?!

Впоследствии о необычном запахе вспоминали многие. Репортеры пытались подобрать слова для его описания, но безуспешно. Это было жуткое дыхание могилы, зловоние гниющих человеческих останков в полуистлевших саванах, порождавшее в сердцах ощущение безысходного ужаса.

Первыми зажглись те фонари, которые были до этого отключены муниципалитетом и имели отдельный источник питания. Полицейский электрик установил, что кто-то устроил короткое замыкание на главном распределительном щите.

Все это было доступно для понимания современного человека.

Все, что угодно, но не обстоятельства смерти Ковисти.

На его теле было обнаружено около пятидесяти глубоких ран, нанесенных острыми лезвиями томагавков.

Полицейский - напарник Клэнси, стоящий над трупом Маттсона, - это было первое, что увидел Ренни, выскочив из такси. Он опоздал в аэропорт всего на десять минут. Если бы Ренвик приехал вовремя, он посоветовал бы Ковисти немедленно возвратиться в Норт-Вудс.

Полковник неподвижно смотрел на то, что когда-то было Маттсоном Ковисти. Он сжал огромную руку в кулак и, досадуя на свою нерасторопность, ударил им по широкой ладони другой руки. Стоявший рядом полицейский подумал, что, должно быть, кулаки этого незнакомца не меньше молочного бидона, и ему почему-то стало неуютно.

Он похлопал Ренни по плечу, видимо, считая, что погибший приходился тому близким родственником: у Ренвика было невероятно скорбное выражение лица.