Андрей Шукшин - Последний путь

  - Когда начинаем? - спросил Анатолий.

  - Сегодня нам необходимо отдохнуть, приготовиться. Я научу всех пользоваться "Диаштурмом". Начинаем... Начинаем завтра, - ответил Антон.

  Друзья тяжело вздохнули. Не хотелось им, конечно, завтра отправляться на потенциальную погибель, но дело борьбы не знало слов "не хочу".

  Перед сном друзья поужинали. Немного поговорили. Посмеялись над прошлой веселой, беззаботной жизнью. Но в их глазах уже отсутствовала радость такой жизни.

  Глава 4. Радиоактивные поля

  11

  Антон брел по радиоактивным полям четвертый час. Свалка Сити-22 оставалась далеко позади. В раннем утреннем свете она казалась игольчатым черным холмом. Над головой небо было несколько чище, нежели в пределах города, где выхлопные газы и почерневшие от пепла тучи образовывали густой смог, покрывая город темным куполом.

  На радиоактивных полях не было жизни. Никакой. Даже мутантов и тех не было. Здесь радиационный фон зашкаливал за сто рентген, а химические токсины наполняли воздух ядом, и лужи радиоактивной грязи создавали непроходимые топи.

  Над радиоактивными полями стоял аквамариновый туман. Голубовато-зеленый туман, отравляющий все в округе. Хорошо, что на Свалке у сепаратистов был склад с оружием и костюмами. Он взял себе новый костюм с герметичными молниями и замкнутой системой дыхания. В него так же входил комплект радиационной защиты и голубые таблетки-антирады, и фильтры, на случай отказа системы подачи воздуха.

  Вооружился он автоматом, подобным автоматам черных патрулей и взял несколько рожков к нему. На плечо повесил походный рюкзак, где разместилась в пластиковых пакетах еда и мина "Диаштурм".

  Антон осторожно ступал по рыхлой ядовитой земле, рискуя провалиться по пояс в болотистую жижу и застрять там на полдня. А времени было мало. Три дня на все про все. Чтобы взрывы в трех частях страны прогремели один за другим от меньшего к большему, распаляя сердца людей.

  Как ему сказали в лаборатории Х2:

  - Если все пройдет успешно, и вы уничтожите "Битум" и портал, то мы согласны начать открытую войну.

  Открытую войну! Как долго повстанцы ждали этого. Три долгих года.

  Теперь, когда революция приближалась с каждым вздохом груди, каждая минута приобретала огромное значение. И Антон торопился.

  12

  Он шел без отдыха еще несколько часов, пока солнце не оказалось в самом зените, раскалив шлем Антона, из-за чего разболелась голова.

  Поля залились странным свечением. Каким-то лиловым блеском с зеленым оттенком. Гамма цветов заиграла на полях от солнечных лучей. Это зрелище выглядело бы прекрасным, если бы оно происходило в другом месте, а не в этом могильнике природы, где тут и там блестели на солнце белые кости погибших животных, где кипел зеленый яд, отравляя воздух, где гибли ежемесячно сотни людей, старающихся пересечь эту местность в поиске лучшей доли, чем нищета и тотальная зависимость от Союза.

  Антон поискал глазами место, где можно было бы приостановиться, отдохнуть и перекусить. На бескрайнем поле таких мест было немного.

  Но он нашел одно.

  Это была небольшая березовая рощица, откуда доносились человеческие голоса. Напоминала она одинокий миражный оазис в центре пустыни.

  Он поспешил туда.

  13

  В рощице обитало десятка два человек. На их худых, изможденных лицах отпечаталась беда.

  Многие болели. Это виднелось по их пожелтевшим лицам и впалым глазам. Некоторых лихорадило, и они умирали здесь среди таких же лихорадочно больных. Мертвых закапывали в вирусной земле на краю рощицы. Там Антон разглядел с десяток холмиков - могил.

  Люди умирали от голода и болезней.

  Когда Антон вошел в рощу, на него уставились с опаской и враждебностью. Люди видно думали, что Антон - черный патруль. Иначе, откуда у простого человека такой защитный костюм.

  - Кто ты и что тебе нужно здесь, солдат? - спросил Антона худой, но жилистый старик, который сидел прямо на земле, скрестив под собой ноги. Перед ним в землю была воткнута металлическая гладкая клюка.

  Люди испуганно глядели на Антона и ждали, что он ответит. В основном это были женщины и дети. Мужчин было двое, но они лихорадили, валяясь на сухих ветках возле костра, невдалеке от Антона.

  - Я Антон Зоринов - сопротивленец. Иду воевать с Союзом. А кто вы? - Антон решил не скрывать правды, кто он и что он.

  Для убедительности он снял шлем, чтобы люди видели честность его глаз.

  - Воевать с Союзом? - вопросом на вопрос ответил старик. - Интересно. Интересно.

  Антон чувствовал, как люди, стоящие вокруг заметно расслабились, но все же оставались настороже. Союза они, быть может, и боялись, но это еще не значило, что враг Союза - их друг.

  - У тебя есть еда, Антон? - спросил старик.

  Антон почувствовал, как окружающие его женщины и подростки затихли и напряглись.

  - Да... я могу поделиться.

  Стон радости раздался со всех сторон. Худые и изможденные люди приблизились к Антону. Они тянули свои худосочные руки к антонову рюкзаку. В их пустых глазах читалось: дай.

  - Но у меня не много...

  Антону стало жалко бедных людей. Он снял с плеча рюкзак, достал оттуда пакет со снедью и отдал его протянутым рукам. Люди вмиг разорвали пакеты. Они растащили все мгновенно. Как жадные шакалы растаскивают оставленную львом недоеденную добычу. Хлеб, консервы и пластиковая бутылка с водой исчезли вмиг.

  - Спасибо... - послышался одинокий детский голосок. Потом женский, еще один и еще. Его благодарили все, только за какой-то жалкий кусок хлеба.

  Вот, где нужно набирать людей, подумал Антон. Они голодны, а когда человек голоден, он зол и свиреп. Злость порождает ненависть, которая является важным ключом к победе за свободу. Но кого здесь можно вербовать. Женщин? Детей? Они даже не способны держать в руках оружие. А последние мужчины умирают первыми...

  - Где мужчины? - спросил Антон старика.

  - Они покинули нас, благородный Антон. Семь крепких мерзавцев забрали нашу последнюю пищу и бросили нас умирать. Они ушли на север, в сторону леса. Надеюсь, что они не проживут там и единого дня. Я был там однажды и видел, кто бродит меж старых деревьев.... Надеюсь, больше этого не увижу...

  Вот подонки, думал Антон. Это не мужчины, а подлые трусы. Они оставили своих жен и детей как ненужный балласт. А те, кто остался или просто не смог покинуть остров, уже погибали.

  - Пойдемте все со мной. Мы выберемся из этих гиблых мест. Я всех выведу. Идемте за мной! - Антон возгласил и ожидал совершенно другого эффекта.