Альфред Ван Вогт - Галактика М-33, туманность Андромеды

Прорезав пелену водяных паров и воздуха, «Космическая гончая» приступила к облету планеты на небольшой высоте — огромный чужеродный металлический шар из мира фантастики.

В лаборатории геологов Гроувнор наблюдал за приборами, занятыми измерениями природных свойств раскинувшейся внизу поверхности. Это была сложная работа, требовавшая напряженного внимания и контроля опытного оператора. Постоянный поток отраженных ультразвуковых и коротковолновых сигналов следовало направлять в строго определенную ячейку памяти соответствующего компьютерного устройства для сравнительного анализа. К стандартной, знакомой Маккэнну технике, которой пользовались в лаборатории, Гроувнор добавил некоторые некзиалистские усовершенствования, так что сводные таблицы и диаграммы отражали на удивление точную картину поверхности планеты.

Уже более часа Гроувнор сидел там, погрузившись в исследования. Наблюдалось некоторое расхождение в деталях, но молекулярная структура и распределение различных элементов указывали на некоторое геологическое постоянство: там находились песчаник, глина, гранит, следы органических веществ — возможно, залежей угля, силикаты в виде лежащего на скалах песка, вода…

Но вдруг несколько стрелок перед его глазами резко подпрыгнули и застыли. Такая реакция индикаторов свидетельствовала о присутствии скоплений большой массы железа с примесью углерода, молибдена…

Сталь! Гроувнор рванул на себя рычаг. И тут началось! Зазвенел звонок, и тут же вбежал Маккэнн. Корабль завис. В нескольких шагах от Гроувнора Маккэнн уже говорил с исполняющим обязанности директора Кентом:

— Да, директор, сталь, а не просто железо, — он не назвал имени Гроувнора и продолжил: — Мы настроили аппаратуру на глубину максимум сто футов. Возможно, это город, захороненный или скрытый в гуще джунглей.

— Это мы узнаем через несколько дней, — сухо проговорил Кент.

Корабль опустили на планету со всеми возможными предосторожностями, и через временное отверстие в защитном экране были выгружены необходимые механизмы — гигантские экскаваторы, краны, автотранспортеры и другая техника. Все было так тщательно подготовлено, что через тридцать минут после начала разгрузки корабль уже вновь взмыл в космос.

Раскопками руководили с корабля с помощью дистанционного управления. За четыре дня был снят слой почвы и грунта толщиной двести пятьдесят футов на площадке четыреста футов на восемьсот.

То, что они увидели под ним, трудно было назвать городом, это были даже не развалины. Создавалось впечатление, что дома были раздавлены невероятной тяжестью. На улицах были обнаружены кости. Был отдан приказ прекратить раскопки, и несколько спасательных катеров спустились на планету.

Гроувнор и Маккэнн вместе с группой ученых занялись изучением останков.

— Скверные повреждения, — сказал Смит. — Но, думаю, я смогу собрать скелет, — его умелые пальцы укладывали кости на удивление ловко. — Четыре ноги, — сообщил он и, поднеся к собранной конечности флюороскоп, добавил: — Похоже, он мертв уже лет двадцать пять.

Гроувнор отвернулся. Раздробленные останки могли раскрыть секреты физического облика исчезнувшей расы. Однако вряд ли эти скелеты послужат ключом для идентификации тех безжалостных существ, которые уничтожили ее.

Маккэнн был занят изучением почвы, что покрывала раскопанные улицы.

— Следовало бы провести стратиграфическое обследование, углубившись еще на несколько сот футов, — сказал он Гроувнору.

В действие тут же вступила буровая команда. Пока машина пробивалась сквозь скалы и глину, Гроувнор неотрывно следил за равномерным потоком породы. Иногда что-то привлекало его внимание, и тогда он откладывал образец в сторону.

К тому времени, когда катера направились к кораблю, у Маккэнна уже был готов полный отчет, и он сразу же передал его Кенту по коммуникатору.

— Директор, мне было поручено проверить, возможно ли, что джунгли на этой планете созданы искусственным путем. Скорее всего, так оно и есть. Пласт, который находится под болотами и джунглями, принадлежит более древней и менее примитивной планете. Трудно поверить, что такой слой почвы мог быть снят с какой-то отдаленной планеты и перенесен сюда, но все свидетельствует именно об этом.

— А что там с городом? Как он был разрушен? — поинтересовался Кент.

— Мы сделали кое-какие расчеты и можем утверждать, что город раздавлен массой скал, почвы и воды — этого было вполне достаточно для его гибели.

— Позволяют ли ваши расчеты определить время катастрофы?

— Мы располагаем некоторыми геоморфологическими данными. В ряде осмотренных нами мест под давлением новых слоев почвы в старых образовались впадины — огромные массы деформировали участки более слабых пород. Тип сдвига позволил получить ряд цифр, которые мы намерены обработать на компьютере. Однако по примерным подсчетам компетентного математика, — он имел в виду Гроувнора, — все это произошло не более ста лет назад. Поскольку геология имеет дело с событиями тысяче- и миллионолетней давности, наши приборы вряд ли многое добавят к этому.

Наступила пауза, после которой Кент официально сказал:

— Благодарю вас. Я вижу, вы и ваши сотрудники хорошо поработали. Но еще один вопрос: в процессе ваших поисков не обнаружили ли вы чего-либо, что могло бы послужить ключом к разгадке природы интеллекта, способного ввергнуть планету в подобный катаклизм?

— Мы не обсуждали этой проблемы с моими сотрудниками, но от своего имени я могу сказать, что не обнаружили.

Гроувнор отметил про себя, что совсем неплохо, что Маккэнн так осторожен в своих ответах. Для геолога исследование этой планеты — только начало поисков врага. Для Гроувнора оно было последним звеном в той цепи открытий и причинных связей, которые зародились в его сознании, когда он впервые услышал странное предупреждение из космоса. Он знал, кем являются самые чудовищные из существ, которых только можно себе вообразить. Он догадывался об их ужасных целях и тщательно проанализировал, что следует делать дальше.

Перед ним больше не стоял вопрос: в чем заключается опасность? Он достиг той стадии, на которой уже нужно принимать бескомпромиссное решение. К сожалению, люди, ограниченные познаниями в одной или двух науках, не могли, да и не захотят, понять реальности смертельнейшей из опасностей, когда-либо встававших перед всей Вселенной. А его решение проблемы может стать центром противостояния на корабле.

Поздно было думать, насколько далеко он вынужден будет зайти. Ему было ясно, что он не имеет права на остановку ни перед чем. Он должен выполнить все, что необходимо.