Ирина Громова - Собака из Терамо

– Сейчас опущу историю моих скитаний. Прошло немало времени, прежде чем мне пришло в голову собрать информацию о том, где, в каких городах, домах и квартирах, находятся мои фрески. Я хотел понять, а не открываются ли порталы там, где люди их вешают. Я нанял специалистов по розыску, и моя команда провела неописуемо огромную работу. Так и оказалось. Стоило кому-то купить и повесить мою картину – как сразу открывался портал. Чтобы иметь представление о том, где и какие дырки на планете открылись, мы с друзьями начали собирать три Д модель земного шара. Её-то сейчас я имел честь вам представить. Таким образом, друзья мои, и выяснилось, что мои картины способны открывать временные и пространственные дырки. Дальше мы потратили несколько лет на то, чтобы изучить, что происходит с людьми, которые застревают в этих дырках. Как вы видите, попавший сюда – не стареет. – Друзья переглянулись. Сашкина лысина говорила, как раз, об обратном. Хотя Дружок действительно выглядел живым и здоровым. Сашка продолжл – Есть ещё много приятных моментов. Но постепенно выяснились и неприятные. Например, если человек, попав сюда впервые, задержался более чем на полтора часа, он уже не может вернуться назад. Я это понял не сразу. Поначалу с твоим Дружком мы гуляли минут по пятнадцать. Но однажды я задержался подольше и вот результат. Возвратиться в наше Терёхино больше не смог. Теперь-то я знаю, что следует постепенно нарабатывать иммунитет нахождения здесь. Но тогда я только знакомился с правилами дырок. Сейчас тех, кто завалился сюда без подготовки мы называем мямликами.

– Погоди, погоди, – лицо Василия стало серым, кудряшки обмякли, повисли и даже нос обрел кислый вид. – Мы тут гуляем уже часа два. Так ты хочешь сказать, что мы уже…. Мы уже не способны вернуться?

– Если больше часа, то, к сожалению, нет, – грустно подтвердил Сашка.

– Но если это опасно для людей, почему ты не остановил их попадание сюда?

– Да в том-то и дело, что процесс стал неуправляем! – воскликнул Сашка. – Я не знаю, кто и когда печатает мои фрески и лепит их на свои стены. Мои люди иногда вычисляют отдельные дома на планете, срывают или замазывают картинки. Но фрески стихийно появляются снова, в других домах. Я честно пытаюсь, но не могу пока остановить этот процесс.

– И какой же выход ты видишь из этой ситуации? – Васька пока не допускал мысль о том, что они с Иваном уже прошли точку не возврата. И могут не вернуться назад.

– Выхода вижу два, – с готовностью ответил Сашок, сразу было видно, что над проблемой он ломает голову не первый день. – Или закрыть все порталы. Или что-то такое изобрести, чтобы люди адаптировались к пространственно-временному континууму и не становились мямликами.

Вот поэтому я всегда рад, когда наша команда усиливается лучшими учёными или инженерными мозгами. Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем и перестанем быть мямликами. – воодушевленно закончил речь Сашок. И неожиданно бросился в ноги к Ивану с Васьком. – Друзья мои! Помогите справиться со злом и закрыть несанкционированные пространственные дырки. Иначе нам уже никогда не вернуться домой. По моей неосторожности мы все теперь немножко мямлики. Я готов устранить ошибку, но мне не справиться без помощи талантливых друзей!

Но Василий уже не слышал последних слов:

– Необратимые? – в ужасе прошептал он. – Это правда? Если мы здесь более получаса, то обратно нам не вернуться? Поясни!

– К сожалению, это так. Произошла ваша трансформация во времени, – грустно сообщил Сашок.

– Не может быть! – сопротивлялся Буратино, готовый расплакаться. – Но мы бы не пришли сюда, если бы не появился Дружок! Он постоянно зазывал меня в дырку. Разве не ты отправил ко мне мою собаку?

– Нет, конечно! – замотал головой Сашка. – Я даже не знал об этом. Он сам как-то тебя нашёл. Видимо, однажды случайно увидел в витрине твоего дома и узнал своего бывшего хозяина.

– Я не верю! – решительно воскликнул Васька. – Мне надо убедиться!

– Пожалуйста, Вась, – спокойно ответил Сашка, – Арсиана тебя сейчас отвезет к дырке, которая раньше была входом в твою квартиру, ты сам убедишься, что витрина уже пропала.

– Да, мы едем сейчас же! – категорично заявил Васёк и решительно направился к лифту, вслед за Арсианой. По пути он потянул за собой за рукав Ивана. Оставлять друга заложником на корабле Буратинко не желал. – Вань, пошли.

Иван всё это время сохранял абсолютное спокойствие. Ему, как будто даже понравилось, что он – необратимый и теперь не надо возвращаться к Машке. Через стеклянные двери он неотрывно и с явным восхищением рассматривал сложную модель параллельного мира таким чудесным способом открытую Сашкой.

– Нет, Вась, сходи, прогуляйся без меня, – произнёс Иван невозмутимо. – Я остаюсь. Профессор, – с почтением обратился к Сашке, – а можно мне поближе рассмотреть это золотистое чудо инженерной и математической мысли? Кроме того, прошу тетрадь, карандаш и… килограмм зелёных яблок.

– Все необходимое принесут в вашу каюту, – сообщил польщенный уважительным тоном Ивана Александр. – Там же найдёте рабочий стол, чай, измерительные инструменты. Зоны отдыха и релаксации там же, во втором помещении. Добро пожаловать на борт, коллеги. Надеюсь, в команде с Вами мы решим проблему пространственных дырок и в ближайшее время, все вместе вернёмся домой.

– Конечно, док, – согласился Иван, явно признавая Сашкино лидерство и подчеркивая, кто руководитель их научной группы. И поспешил открыть указанную ему дверь. – Надеюсь, я смогу проводить измерения и свои расчеты прямо на большой модели? Да, и мне иногда надо гулять по набережной. Свежий воздух включает дополнительные резервы моего мозга. А длительная ходьба по прямой – мой главный анализатор.

– Но, вы, же не пленники! – воскликнул Сашок. – Пожалуйста, ходите по парому, гуляйте по набережной, и если надо – по городу.

– Спасибо, профессор. – Иван ещё раз почтительно поклонился, прикрыл за собой дверь и устремился к своему письменному столу. Жадно схватил большую синюю тетрадь. Открыл и вдохнул запах чистых страниц, ощутил ладонью гладкость бумажных листков в клеточку. Последние расчеты в своей жизни он производил лет двенадцать назад, находясь ещё в психиатрической больнице. К тому времени персонал уже смотрел на него сквозь пальцы, и никто не мешал Ивану выводить каракули вот в такой же, синей тетради.

Весь вечер и ещё половину ночи Ванька считал и пересчитывал, с трудом успевая записывать ход взорвавшейся математической и инженерной мысли. За это время письменный стол превратился в поле боя. Рядом с бастионом из груды сломанных карандашей, постепенно выстраивалась заградительная полоса из пустых перевёрнутых кофейных чашек. А на тарелку, ровным рядом поверженных солдат, ложились огрызки из-под зелёных яблок.