Геннадий Прашкевич - Белый мамонт
«От чего умер Нинхаргу? – интересовались после его смерти многие. – Надеемся, ничего страшного?»
«Совсем ничего, – мрачно отвечал вождь Энат и взвешивал на ладони каменный топор, запятнанный кровью первого художника. – Совсем страшного ничего. Все, как обычно. Первый человек Эббу был – умер. Охотник Кухиа был – умер. Хишур с большой ступней был – умер. Теперь Нинхаргу умер. Все, как обычно. Только белый мамонт Шэли всегда есть.»
Злобно пнул попавшую под ноги черепаху:
«Если мамонт умрет – мы будем?»
5
«Сердитый!»
6
Иаллу был.
Субшарту был.
Старый Тшепсут был.
Шли дожди, сменялись морозами.
«…опять серебряные змеи через сугробы поползли…»
К костру выползала старая зябнущая черепаха.
Панцирь побит, зацвел седыми лишайниками, но различалось изображение человеческой ладони. Никто не помнил, кто втер охру в процарапанные на костяном щите линии, но старую не трогали.
Охотник Хурри вернулся.
У него было волосатое лицо и грубые прищуренные глаза под густыми бровями.
С утра его гонял шерстистый носорог. Потом белый мамонт. Этот никак не хотел научиться глядеть на людей, как на существа высшего порядка. Из-под белесых ресниц всяко глядел, но как на оборванцев. Хурри с трудом убежал от шерстистого носорога, потом от холгута. Даже упал, испачкался. А тут опять выскочил носорог, хотел растоптать, но учуял запах испачканного.
Стоял, тащился.
Теперь Хурри сердился.
Ему требовалось немного уверенности.
Он вонзил крепкое копье в сырую глину перед траченными молью оленьими шкурами, отгораживавшими особое ответвление пещеры, в котором диковала красивая девушка.
«Ты пришел?» – спросил отец девушки.
«Я пришел», – ответил Хурри.
«Что видел?»
«Много видел».
«Что слышал?»
«Много слышал».
«Зачем пришел здесь?»
«У тебя дочь. Хочу взять».
«Возьми, – согласился старик. – Но она быстро бегает. Много молодых охотников хотели взять, состязались в беге, ни один не догнал».
Напомнил, помолчав:
«И ты не догнал».
«Теперь догоню».
Отец покачал головой и позвал дочь.
Мохнатая девушка сползла с каменной, забросанной шкурами лежанки, накинула на себя шкуру, тоже удивилась: «Ты пришел?»
«Я пришел».
«Что видел?»
«Много видел».
«Что слышал?»
«Много слышал».
«Зачем пришел здесь?»
«Хочу победить тебя в беге».
У девушки были длинные тяжелые косы.
Они доходили ей до лодыжек и почти мели по земле, если бы при беге не летели горизонтально, так быстро бегала. Сейчас переоделась в мягкую беговую одежду, надела тонкие штаны, тонкую куртку.
Отец напомнил:
«Зря бежите. Никто еще не догнал. И Хурри не догонит».
Хурри рассердился: «Догоню!»
«…вся жизнь моя была залогом свиданья вечного с тобой…»
Легкая девушка сразу опередила соперника.
Она первая пересекла высокий известняковый холм, лежащий на пути, и обернулась, почти не приминая летящими ногами траву. Она немножко жалела сильного косолапого Хурри, похожего на пещерного медведя. Ей нравились его волосатые руки. Ей нравилось, как движутся его мощные кривые ноги. Много бегал от носорога. От белого мамонта много бегал. Но не догонит, жалела девушка. Пусть Хурри бежал споро, все равно не сможет догнать. Даже подумала, что если не догонит, то, может, когда-нибудь станет товарищем по жене того, который когда-нибудь догонит.
От этой мысли стало сладко.
Будет приходить к ней в спальный полог и морщить густые брови.
Если его хорошо кормить, он будет просить добавки. Это тоже хорошо, подумала она.
А Хурри ускорил бег.
Теперь пальцы его ног упирались в ее пятки, и девушка тоже ускорила бег.
Она бежала теперь так быстро, что красная кисточка на косе вытянулась в воздухе как трость. Белый мамонт Шэли издалека услышал жаркое человеческое дыхание, теплый дух пещеры, вырвавшийся на волю, дух желания и спешки, и недовольно затрубил за холмом.
Девушка испугалась.
Тогда Хурри вскинул вверх свой беговой посох и завертел им в воздухе, как оленный бык трясет рогами во время гона. И грубо схватил девушку за волосы.
«…без этих маленьких ужимок…»
Конечно, девушка могла превратиться в утку и улететь, но она не захотела и, закусив губу, как испуганная олениха, вернулась домой.
Здесь обнюхались.
Потом девушка сказала отцу:
«В эту ночь не выйду к общему костру».
Потом постлала поверх старых новые мягкие оленьи шкуры и другим голосом сказала охотнику Хурри: «Ложись». Прикрыла его легким одеялом из совсем новых пыжиков, сняла платье и легла рядом.
7
«…она лежала на спине,нагие раздвоивши груди,и тихо, как вода в сосуде,стояла жизнь ее во сне.»
8
Одноглазый был.
Зимний туман. Нежный рисовый свет заката.
Дикий чеснок хорош к мясу. Пучок чеснока только и принес калека Одноглазый в пещеру, но вкус пищи сильно изменился. У многих из плоских губ потекла обильная слюна. Вот всего один глаз, но увидел, что зерна некоторых растений снова и снова растут. Их приятно жевать, а там, где зерна случайно падают на землю, опять вырастают растения с нежными зерновыми колосьями. Будто сильный дух откуда-то подсказывает: таким надо питаться.
«…я обещаю вам сады, где поселитесь вы навеки…»
Ноги у Одноглазого разной длины, грудь покрыта глубокими шрамами, следами старых ножевых ран. Из-за большой слабости не ходил на охоту, зато пел гортанно и неустанно, отстукивая особый ритм по сухому мочевому пузырю когда-то убитого трибой отставшего от стада мамонта.
«…так тихо, так тихо над миром дольным, с глазами гадюки, он пел и пел о старом, о странном, о безбольном, о вечном, и воздух вокруг светлел…»
Кудлатая девушка Эмхед смотрела на Одноглазого с восхищением.
Она уже набрала свои семнадцать.
Пудов.
Когда Одноглазый пел, хриплый голос наполнял кудлатую девушку тайным желанием. Никто не сушил мухомор лучше нее. Она специально подсовывала Одноглазому самые сухие пластинки. Если не придумать совершенное оружие, пел Одноглазый, белый мамонт Шэли перетопчет всю трибу. Он умный. Он злой. Он все слышит. Птицы рассказывают холгуту про Людей льда. Рыбы разевают рты, только не умеют произнести вслух. Все против трибы. Все считают Людей льда оборванцами и наглыми. Белый мамонт будет топтать охотников в долинах и возле болот. Он не пустит охотников к ягодным полянам. Он не пустит их к оленьим стадам, перекочевывающим на север. Он не даст старушкам брать хворост. Он будет калечить Людей льда мохнатым хоботом, мохнатыми толстыми ногами, сточенным острым бивнем и нелепой своей роговой бородавкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
