Айзек Азимов - Как потерялся робот
— Ну нет, — зло выкрикнул Богерт, — я запрещаю это. Мы не можем уничтожить роботов на два миллиона долларов. Есть другие способы.
— Вы уверены? Я их не вижу. Во всяком случае, дело не в том, чтобы их уничтожить. Можно устроить реле, которое прервет ток в тот момент, когда робот прикоснется к проводу. Тогда он не будет уничтожен. Но он об этом знать не будет, понимаете?
В глазах генерала загорелась надежда.
— А это сработает?
— Должно. При этих условиях Нестор-10 должен остаться на месте. Ему можно приказать коснуться провода и погибнуть, потому что Второй Закон, требующий повиновения, сильнее Третьего Закона, заставляющего его беречь себя. Но ему ничего не будет приказано — все будет предоставлено на его собственное усмотрение. Нормальных роботов Первый Закон безопасности человека заставит пойти на смерть, даже без приказания. Но не нашего Нестора 10! Он не подвластен Первому Закону и не получит никаких приказаний. Ведущим для него станет Третий Закон, закон самосохранения, и он должен будет остаться на месте. Вынужденная реакция.
— Мы займемся этим сегодня?
— Сегодня вечером Если успеют сделать проводку. Я пока скажу роботам, что их ждет.
На стуле молча, неподвижно сидел человек. Груз сорвался с места, обрушился вниз, потом, в последний момент, отлетел в сторону под внезапным, точнее рассчитанным ударом могучего силового луча.
— Только один раз…
А доктор Сьюзен Кэлвин, наблюдавшая за роботами из будки на галерее, коротко вскрикнув от ужаса, вскочила со складного стула.
Шестьдесят три робота спокойно сидели в своих кабинах, как сычи, уставясь на рисковавшего жизнью человека. Ни один из них не двинулся с места.
Доктор Кэлвин была рассержена настолько, что уже еле сдерживалась. А сдерживаться было необходимо, потому что один за другим в комнату входили и выходили роботы. Она сверилась со списком. Сейчас должен был появиться двадцать восьмой. Оставалось еще тридцать пять.
Номер двадцать восьмой застенчиво вошел в комнату. Она заставила себя более или менее успокоиться.
— Кто ты?
Тихо и неуверенно робот отвечал:
— Я еще не получил собственного номера, мэм. Я робот НС-2 и в очереди был двадцать восьмым. Вот бумажка, которую я вам должен передать.
— Ты сегодня еще не был здесь?
— Нет, мэм.
— Сядь. Я хочу задать тебе, номер двадцать восьмой, несколько вопросов. Был ли ты в радиационной камере Второго корпуса около четырех часов назад?
Робот ответил с трудом. Его голос скрипел, как несмазанный механизм:
— Да, мэм.
— Там был человек, который подвергался опасности?
— Да, мэм.
— Ты ничего не сделал?
— Ничего, мэм
— Из-за твоего бездействия человеку мог быть причинен вред. Ты это знаешь?
— Да, мэм Я ничего не мог поделать. — Трудно представить себе, как может съежиться от страха большая, лишенная всякого выражения металлическая фигура, но это выглядело именно так.
— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, почему ты ничего не сделал, чтобы спасти его.
— Я хочу вам объяснить, мэм. Я никак не хочу, чтобы вы… чтобы кто угодно думал, что я мог бы как-нибудь причинить вред хозяину. О, нет, это было бы ужасно, невообразимо…
— Пожалуйста, не волнуйся. Я не виню тебя ни в чем. Я только хочу знать, что ты подумал в этот момент.
— Прежде чем это случилось, вы, мэм, сказали нам, что один из хозяев будет в опасности из-за падения этого груза и что нам придется пересечь электрические провода, если мы захотим ему помочь. Ну, это меня бы не остановило. Что значит моя гибель по сравнению с безопасностью хозяина? Но… но мне пришло в голову, что если я погибну на пути к нему, я все равно не смогу его спасти. Груз раздавит его, а я буду мертв, и, может быть, когда-нибудь другому хозяину будет причинен вред, от которого я мог бы его спасти, если бы остался жив. Понимаете, мэм?
— Ты хочешь сказать, что тебе пришлось выбирать: или погибнуть человеку, или тебе вместе с человеком. Верно?
— Да, мэм. Невозможно было спасти хозяина. Его можно было считать уже мертвым. Но тогда нельзя, чтобы я уничтожил себя без всякой цели. И без приказания.
Сьюзен Калвин покрутила в руках карандаш. Этот же рассказ — с незначительными вариациями — она слышала уже двадцать семь раз. Наступило время задать главный вопрос.
— Знаешь, в этом есть смысл. Но я не думаю, чтобы ты мог так рассуждать. Это пришло в голову тебе самому?
Робот поколебался:
— Нет.
— Тогда кто придумал это?
— Мы вчера ночью поговорили, и одному из нас пришла в голову эта мысль. Она звучала разумно.
— Которому из вас?
Робот задумался.
— Не знаю. Кому-то из нас.
Она вздохнула:
— Это все.
Следующим был двадцать девятый. Осталось еще тридцать четыре.
Генерал-майор Кэллнер тоже был рассержен. Уже неделю вся работа на Гипербазе замерла, если не считать кое-какой писанины на вспомогательных астероидах группы Уже почти неделю два ведущих специалиста осложняли положение бесплодными экспериментами. А теперь они — во всяком случае, эта женщина — сделали совершенно невозможное предложение. К счастью, Кэллнер считал, что открыто проявить свой гнев было бы неосторожно.
Сьюзен Кэлвин настаивала:
— Но почему бы и нет, сэр? Ясно, что существующее положение опасно. Единственный способ достигнуть результатов, если мы еще не упустили время, — разделить роботов. Их больше нельзя держать вместе.
— Дорогая доктор Кэлвин, — заговорил генерал необыкновенно низким голосом, — я не вижу, где я смогу держать шестьдесят три робота по отдельности.
Доктор Кэлвин беспомощно развела руками.
— Тогда я ничего не могу сделать Нестор-10 будет или повторять действия других роботов, или уговаривать их не делать того, что он сам сделать не может. В любом случае дело плохо. Мы вступили в борьбу с этим роботом, и он побеждает. А каждая победа усугубляет его ненормальность. — Она решительно встала. — Генерал Кэллнер, если вы не разделите роботов, мне останется только потребовать немедленно уничтожить их. Все шестьдесят три.
— Ах, вы этого требуете? — Богерт сердито взглянул на нее. — А какое вы имеете право ставить подобные требования? Эти роботы останутся там, где они находятся. Я отвечаю перед дирекцией, а не вы.
— А я, — добавил генерал-майор Кэллнер, — отвечаю перед моим начальством, и этот вопрос должен быть улажен.
— В таком случае, — вспылила Кэлвин, — мне остается только подать в отставку. И если это будет необходимо, чтобы заставить вас их уничтожить, я предам гласности всю эту историю. Это не я одобрила производство модифицированных роботов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});