Роберт Сойер - Неандертальский параллакс

— Дождя не ожидается, — продолжал компаньон, — ветер двадцать процентов посолонь, восемнадцать тысяч шагов в децидень.

Понтер кивнул; сканеры импланта фиксировали такие жесты с лёгкостью.

— Ванна готова, — сказал Адекор у него из-за спины. Понтер повернулся и увидел, как Адекор скользнул в круглый бассейн, утопленный в пол. Он включил перемешиватели, и вода вокруг него вспучилась волнами. Понтер — голый, как и Адекор — подошёл к бассейну и тоже залез в него. Адекору нравилась вода немного теплее, чем находил комфортным Понтер, так что в конце концов они сошлись на компромиссном значении в тридцать семь градусов — температура человеческого тела.

Понтер воспользовался голбасовой щёткой и собственными руками, чтобы отскоблить те места, до которых Адекор не мог дотянуться сам или предпочитал, чтобы это делал Понтер. Потом они поменялись ролями, и Адекор помог очиститься Понтеру.

Воздух был пропитан влагой; Понтер глубоко дышал, увлажняя носовые синусы. В комнату вошла Пабо, здоровенная коричнево-рыжая собака Понтера. Она не любила воду, так что остановилась за несколько шагов от бассейна. Однако она совершенно очевидно хотела, чтобы её покормили.

Понтер кинул на Адекора выразительный взгляд — «ну что ж тут поделаешь?» — и вылез из бассейна, капая на покрывающий пол мох.

— Сейчас-сейчас, малышка, — сказал он собаке. — Дай мне только одеться.

Удовлетворённая тем, что её послание принято, Пабо вышла из спальни. Понтер потянулся над бассейном и выбрал сушильный шнур. Схватив его за обе рукоятки, он прокатил его по спине от одного бока до другого; потом зажал одну из рукояток зубами и высушил руки и ноги. Понтер осмотрел себя в квадратном зеркале, висящем над бассейном, и неуклюжими пальцами расчесал волосы так, чтобы они симметрично спадали по сторонам головы.

В углу комнаты лежала груда чистой одежды. Понтер подошёл к ней и осмотрел ассортимент. Обычно он особо не задумывался о выборе одежды, однако если им с Адекором повезёт, один из эксгибиционистов может сегодня прийти посмотреть на них. Он выбрал тёмно-серую рубаху, натянул её на себя, застегнул кнопки на плечах, запахивая широкие проймы. Эта рубашка — хороший выбор, подумал он. Её подарила Класт.

Он выбрал брюки и надел их, просунув ноги в мешковатые карманы на конце каждой штанины. После этого затянул кожаные ремешки на лодыжках и вокруг стоп, удобно подогнав штанины к ногам.

Адекор тем временем выбирался из бассейна. Понтер взглянул на него, потом посмотрел на экран своего компаньона. Время поджимало; автобус прибудет уже скоро.

Понтер вышел из спальни в главную комнату дома. Пабо немедленно начала виться вокруг него. Понтер потянулся к ней и почесал её за ухом.

— Не беспокойся, малышка, — сказал он ей. — Я про тебя не забыл.

Он открыл вакуумный шкаф и достал из него большую бизонью кость с остатками мяса, недоеденного вчера за ужином. Он положил кость на пол — мох в этом месте был покрыт стеклом, чтобы было легче потом убираться — и Пабо немедленно вцепилась в неё. Адекор присоединился к Понтеру на кухне и занялся приготовлением завтрака. Он взял два плоских куска лосиного мяса из вакуумного шкафа и засунул их в лазерную печь, которую предварительно заполнил паром, чтобы мясо снова напиталось влагой. Понтер заглянул в печь сквозь прозрачную переднюю стенку: рубиновые лучи образовали на мясе сложный узор, идеально прожаривая каждую его часть. Адекор насыпал в чашу кедровые орешки и выставил кружки с разбавленным кленовым сиропом, а потом достал из печи готовые стейки.

Понтер включил визор; укреплённая на стене квадратная панель ожила. Экран был разделён на четыре квадратные секции. В одной шла трансляция усовершенствованного компаньона Хавста; во второй — Талока; нижняя правая демонстрировала сцены из жизни Гаулта, нижняя левая — Луласма. Понтер знал, что Адикор — почитатель Хавста, поэтому велел визору расширить эту секцию на весь экран. Понтер признавал, что Хавсту всегда удаётся найти что-то интересное; сегодня утром он направлялся на Окраину Салдака, где пять человек оказались заживо погребены под оползнем. Но всё же, если кто-то из эксгибиционистов придёт сегодня к входу в шахту, Понтер предпочёл бы, чтобы это оказался Луласм: по мнению Понтера, его вопросы обычно более проницательны.

Понтер и Адекор уселись и натянули перчатки для еды. Адекор зачерпнул горсть кедровых орешков из чаши и рассыпал их по поверхности стейка, а потом вдавил их в мясо затянутой в перчатку ладонью. Понтер улыбнулся; это была одна из привычек Адекора, которую он находил милой — он не знал больше никого, кто бы так делал.

Понтер подхватил собственный стейк, всё ещё немного скворчащий, и откусил большой кусок, ощутив резкий привкус, характерный для мяса, которое никогда не замораживали. И как люди выживали до изобретения вакуумных шкафов?

Через короткое время Понтер заметил в окно, как неподалёку от дома совершил посадку автобус. Он приказал визору отключиться; они побросали перчатки для еды в акустический очиститель, Понтер потрепал Пабо по голове, и они с Адекором покинули дом, не закрывая дверей, чтобы Пабо могла входить и выходить, когда захочет. Они залезли в автобус, поздоровались с семью другими его пассажирами и отправились на работу, как в самый обычный день.

Глава 4

Понтер Боддет вырос в этой части света; про никелевую шахту он знал всю свою жизнь. Несмотря на это, он никогда не встречал никого, кто бы побывал в её глубинах — разработку шахты вели исключительно роботы. Однако когда у Класт диагностировали лейкемию, они с Понтером начали посещать собрания больных раком, чтобы поддерживать и помогать друг другу и делиться информацией. Встречи проходили в здании кобалант, которое, разумеется, по вечерам пустовало.

Понтер ожидал, что в группе будут те, кто заболел из-за работы в шахте. В конце концов, спускаясь глубоко в толщу скал, ты подвергаешься воздействию повышенной радиации.

Однако никого, кто спускался в шахту, в группе не оказалось. Понтер стал расспрашивать людей и выяснил, что это была очень необычная никелевая шахта — уровень фоновой радиации окружающих её древних гранитов был чрезвычайно низок.

И вследствие этого у него возникла идея. Он был физиком и работал с Адекором Халдом над постройкой квантового компьютера. Но квантовые регистры чрезвычайно чувствительны в внешним воздействиям; одной из самых тяжёлых проблем было воздействие космических лучей, приводящее к нарушению когерентности.

Решение, как казалось, лежало прямо у них под ногами. С тысячами саженей скалы над головой космические лучи перестанут создавать проблемы. На такую глубину не сможет проникнуть ничто, кроме нейтрино, а нейтрино не помешает экспериментам, которые собирались проводить Понтер и Адекор.