Колин Уилсон - Мир пауков. Маг и Страна Призраков

Недвижно, без намека на нервозность стоял Дравиг; кстати, по контакту с ним Найл чувствовал, что паук совершенно не чувствует тревоги. Часто Найл замечал любопытную вещь: пауки, даром что телепаты, иной раз просто удивляют отсутствием чувствительности. Может, потому, что им так редко приходится страшиться.

Найл пошел медленно, повернув голову, будто прислушивался. Поскольку взгляда он не отрывал от земли, то в конце концов возле левой стены обнаружил следы ног — немного, с полдесятка. Следы вели в противоположную сторону. Оставивший их — уж кто, неизвестно — двинулся было в одну сторону, но затем возвратился. Ветер дул с севера, а потому следы оказались занесены позже. Тут Найл остановился и, опустившись на колени в снег, начал пристально их изучать. Первое, что бросалось в глаза, это то, что обувь — сандалии или башмаки — отменного качества. Сандалии, которые носит в этом городе простой люд, в целом неважнецкие: толстая кожаная подошва и продетые снизу через отверстия ремешки, а то и просто матерчатые тесемки. Чтобы сберечь обувь от износа в местах, где она соприкасается с землей, отверстия утопляются в подошву и тесемки меньше трутся. Так что следы, оставленные слугой или рабом, были бы совершенно отчетливы: три пары отверстий. А вот те, кого пригнали из подземного города Каззака, носят обувь поизысканней. Имея в распоряжении гораздо больше времени, башмачники Диры изощрялись в своем искусстве и прихватывали щегольские кожаные ремешки точь-в-точь по размеру стопы. Если так, то вероятнее, что следы на снегу принадлежат жителю Диры.

— Это отпечатки одного из убийц? — спросил Дравиг.

— Да.

— Я чувствую, они вызывают у тебя любопытство.

— Странно как-то. Если посмотреть на мои следы, то видно, что все равномерно, пятка и носок утоплены на равную глубину. А у этих пятка гораздо глубже, чем носок.

— Я это вижу, — учтиво сказал Дравиг, но, судя по всему, причины любопытства Найла не уловил. По-видимому, логическое мышление паукам не свойственно. — Так что ты насчет всего этого думаешь?

Найл, выпрямившись, покачал головой.

— Что он нес какую-то тяжесть, — сказал он, сам не очень веря своим словам.

В полусотне шагов по ходу дорогу частично перегораживал завал мусора, образованный рухнувшей слева стеной. По ту сторону находился разросшийся сад. Дом, при котором он рос, когда-то впечатлял своим видом, а теперь рассыпался от ветхости. Найл приостановился, задержав на доме взгляд. Опять мелькнуло ощущение, будто что-то, готовое вот-вот войти в область активного восприятия, невесомо скользнуло и исчезло. Осмотрительно ступая, Найл через груду камней перебрался в сад. Неизъяснимое чутье подсказало повернуть налево и тронуться в сторону прохода в кустах. Лишь подойдя вплотную, он обнаружил, что здесь снега не так густо, как по соседству.

Пройдя от дома два десятка метров, он увидел перед собой пустую чашу бассейна. Пластик давно уже покрылся трещинами и черным налетом, только в отдельных местах проглядывал первоначальный синий цвет. Дно усеяно было мусором: палыми листьями, отвалившейся плиткой и битым стеклом. Однако внимание немедленно привлекла груда мусора на ближней к дому боковине, судя по всему недавняя. В углу бассейна, возле вделанной в стенку алюминиевой лесенки, все еще прочной, вперемешку со снегом навалены были сучья, обломки прогнившего дерева, павшая листва.

Дравиг молча стоял за спиной.

— Ты ничего не замечаешь? — поинтересовался Найл.

— Нет.

Усы-антенны были направлены в сторону бассейна.

— Вон там, на лужайке, снега почти нет. Кто-то не почел за труд сгрести все палые листья, — он указал вниз, на дно бассейна, — и сбросить туда.

Найл обошел вокруг и спустился по лесенке; по пути обнаружил, что и на ступеньках снега почти нет. Постояв внизу, нагнулся и потянул длинную полуистлевшую балку — вероятно, раньше она служила притолокой. Балка увлекла за собой сухой куст. И тут обнаружилось то, что, в принципе, Найл и рассчитывал увидеть: человечья стопа, присыпанная влажной листвой.

Минуты не прошло, как подоспел Дравиг и уже помогал раскидывать листья. Обнаруженный труп был голым. Мужчина с неимоверно раздутыми конечностями. Почерневшее лицо лоснилось, как выделанная кожа. В ногах у Найла появилась предательская слабость: вспомнился труп отца, лежащий поперек порога их пещеры в пустыне.

— С одним таки Скорбо справился, прежде чем погибнуть, — удовлетворенно произнес Дравиг.

Найл начал осторожно нагибаться, пока по запаху не убедился, что труп, несмотря на раздутость, разлагаться еще не начал. Ухватив мертвое тело за ногу, он вытянул его из груды палой листвы. Смерть, очевидно, была мучительной: глаза широко раскрыты, зубы оскалены в гримасе, окоченевшие колени неестественно вывернуты.

— Ты его знал? — спросил Дравиг.

— Нет, — Тут и знакомого-то не узнаешь, вон как разнесло.

Найл отвернулся, от вида вытаращенных глаз и оскала тошнило. По лестнице выбрался назад на лужайку. Все-таки хорошо, что холод. В жаркий день труп уже облепили бы навозные мухи и от тела мало бы что осталось, ведь размером они едва ли не с птицу.

Найл стоял, пристально оглядывая лужайку. Каких-нибудь пять часов назад здесь в темноте орудовала группа людей, сгребая в кучу снег и листву, чтобы забросать труп; должны же они хоть что-то еще после себя оставить. Но недавний снегопад прикрыл все следы. А зачем было так стараться, забрасывать? Рассчитывали, что ли, потом возвратиться и похоронить достойно? Да нет, едва ли. Одежду сняли, потому что могла выдать, к каким слоям принадлежал погибший. По той же причине, вероятно, спрятали и само тело. Тогда напрашивался вывод, что убийцы — местные, городские, что само по себе просто невероятно.

Пока он стоял, напряженно раздумывая, Дравиг терпеливо дожидался. Когда Найл наконец со вздохом покачал головой, паук спросил:

— Ты хотя бы приблизительно догадываешься, кто за это в ответе?

— Нет. Загадка на загадке.

Над крышами поплыл звук гонга. В дни рабства он возвещал, что выходить на улицу запрещено; все, кто не успел укрыться, становятся добычей. Теперь сигнал раздавался по утрам, означая начало рабочего дня.

— Я должен идти к себе, — сказал Найл, — Через полчаса заседание Совета. — Полное название было Совет Свободных Людей, но Найл сокращал, щадя паучье самолюбие.

Когда пробирались через кусты назад, Найл заметил нечто, зацепившееся за ветку. Это была тонкая, изящной работы золотистая цепочка с кулоном такого же цвета. На одной его стороне был изображен символ, который они уже видели сегодня утром. Найл показал находку Дравигу, но тот уставился без всякого понимания. При всем своем уме пауки не различают символов.