Ничьи котята - Евгений Валерьевич Лотош
– Заходи, госпожа Цукка, – Дзинтон сделал приглашающий жест рукой. – Выключатель вот здесь, справа от входа. В доме, возле входной двери, стоит парный. Свет можно включать и выключать любым из них.
Он прикрыл ворота за вошедшей Цуккой и прошел к крыльцу. Щелкнул еще один выключатель, и прихожая осветилась изнутри.
– Здорово! – искренне сказала Цукка, останавливаясь на пороге дома. – Настоящий отель. И стекла целые. Я думала, раз он заброшенный, то развалившийся, осыпавшийся, крыша поехавшая… А он словно после ремонта. Только грязно немного.
– Да разве тут грязно! – пожал плечами юноша, сбрасывая обувь и поднимаясь на высокий пол. Цуккину сумку он поставил на пол. – Я ведь подметаю… иногда. Ну, пыли немного, ну и что? Главное, не дует. Здесь по десятку комнат на этаже, но первый этаж в основном хозяйственный – вон там столовая, потом кухня, дальше подсобка для продуктов, комната дежурного, кладовые какие-то. Жилых только пять комнат в дальнем конце. Зато на втором этаже все жилые. Если тебе надо, то туалет и ванная и в ближнем конце коридора, и в дальнем – на обоих этажах. Горячая вода есть. Я занял комнату на втором этаже сразу у лестницы, ты выбирай любую оставшуюся. Кстати, советую второй этаж, на первом иногда бегают лесные мыши. Наверное, где-то дырки прогрызены.
– А разве в заброшенных домах не отключают воду и электричество? – поинтересовалась девушка, с любопытством засунув нос в кухню. – Ух ты, какая плита! Электрическая?
– Ага, электрическая. Только микроволновки нет. А свет и воду тут действительно отключили. Но вода перекрывается обычными вентилями в подвале, а запор на электрощитке обходится элементарно – пару проволочек правильно прикрутить, и все, – Дзинтон пожал плечами. – А учет воде и электричеству ведут компьютеры, им неинтересно, кто и как тут живет. Просто раз в период в почтовый ящик счета бросают, даже не на владельца выписанные, а на отель. Если платить, никто и не заметит.
– Замечательно, – Цукка задумчиво поскребла пальцем косяк. – А если хозяева вернутся?
– Ну, извинюсь да и дальше пойду. Не убьют же они меня, в самом деле. Я ничего не портил, все аккуратно. А тут в радиусе пяти верст еще пара брошенных отелей, там где-нибудь и устроюсь. Они в тридцать первом позакрывались. Я читал, что в те времена такое в порядке вещей было. Помнишь, когда в Коралловом архипелаге куча новых вулканов выросла? Штуки четыре надводных и еще фиг знает сколько подводных. Там все время трясло, сюда волна каждый день приходила, иногда и не по разу, пляжи для серфинга даже и не открывали. Через полгода туристы окончательно приезжать перестали, так что местные отели по большей части обанкротились и закрылись. Власти даже от налогов их владельцев освободили, чтобы не добивать окончательно. Какие-то потом снова открылись, но часть так и осталась брошенными.
– Знаю, отец рассказывал, – девушка вздохнула. – Он у меня в порту бухгалтером работает, мне-то тогда лишь шесть лет исполнилось, я и не помню ничего. Он говорил, что оба пароходства почти закрылись. Сухогрузы даже разгрузиться толком не успевали – только половину, а то и треть карго выгружали, как давали цунами-предупреждение, и приходилось все бросать и срочно уходить в море. Суда днями, а то и неделями болтались на дальнем рейде в ожидании разгрузки. А ведь каждый день простоя стоит ой как дорого! В общем, грузы пошли по большей части железными дорогами, так что порт почти встал. Половину работников уволили, отец чудом удержался.
– М-да, – поскреб в затылке Дзинтон. – Случается. Ну ладно, госпожа Цукка, устраивайся. Если есть хочешь, в холодильнике оставалась вареная картошка… кажется. И колбаса. И батон где-то там на холодильнике лежит, еще не должен засохнуть. А я пока пойду поработаю чуток.
Он махнул рукой и через две ступеньки взбежал по лестнице.
Цукка неслышно хихикнула. Мужчины! «Колбаса… кажется!» – про себя передразнила она спутника. Свинюшки они немытые. Как можно не знать, что лежит в холодильнике? Ну ладно, завтра она ему в благодарность приготовит настоящее цурме. С курицей, рисом и специями. Жаль только, магазины отсюда далековато. А ведь ей еще жилье себе подыскивать. Ну, тогда план такой: с утречка пораньше сбегать в город, купить продуктов – а заодно и газету с объявлениями, приготовить шикарный обед, а потом спокойно подобрать себе жилье. И без нервотрепки туда перебраться.
Она подхватила сумку и протопала по коридору в первую жилую комнату. Та выглядела почти пустой: кровать с голым пыльным матрасом, одинокий стул и небольшой шкаф. Зато в шкафу нашлись подушка и одеяло – а постельное белье она захватила с собой. Заправив кровать, Цукка сходила в душ и несколько минут стояла, наслаждаясь струями горячей воды, но потом спохватилась – платить-то Дзинтону! Завернувшись в простыню, она прокралась по непроглядно-темному коридору и юркнула в свою комнату. Интересно, а все-таки – он собирается приставать или нет?
Если парень и держал в голове какие-то неприличные намеренья, воплощать их в жизнь он не торопился. Слегка разочарованная, Цукка забралась под одеяло и неожиданно быстро заснула.
Черная душная тьма. Горячечный жар, окутывающий тело. Боль в сгибе локтя: привычно уколола воткнувшаяся игла. Неприятно внизу: из тела выходят, выскальзывают трубки. Плотная маска, облегающая глаза, и тонкое зудение в голове – далекое, бесплотное, не дающее сконцентрироваться, не позволяющее почувствовать свои невидимые руки.
Как меня зовут? Я не помню.
Как меня зовут? Это очень, очень важно вспомнить. Я не должна забывать. Имя – последнее, что у меня осталось. Как меня зовут?
Я – Карина. Кара. Каричка. Мама, забери меня отсюда! Я не хочу здесь оставаться! Мне больно, мне очень больно! Пожалуйста! Я – Карина!
Голоса.
– Ну что уставился, кретин? Голую девчонку никогда не видел? Сходи в баню и пялься, сколько влезет, маньяк недоделанный! Вахта, захваты раскрыты, катетеры вышли. Давай шустрее двигайся, идиот.
Давящее чувство в шее, лодыжках, запястьях, на талии отпускает, но саднящая боль в стертой коже остается. Я не хочу! Я не хочу опять на стенд! Мне больно, мне плохо! Пожалуйста!..
Она раскрывает рот, но из него вырывается только хриплый стон.
Твердые холодные руки подхватывают ее под плечи, за ноги, ее тело на краткий момент взмывает в воздух, потом снова опускается на жесткую поверхность. Зудение в голове усиливается.
– Блокиратор в «саркофаге» действует? Проверь еще раз.
– Да что ты пристал? Действует, конечно. Проверял я его вчера.
– Дубина! Ты что, не понимаешь, что произойдет, если блокиратор откажет в коридоре?
