Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

- Яволь, - Заммер согласился по уставу, выдавив это короткое слово сквозь тошноту и ужас перед оружием будущего, которое приносит только жуткую смерть.

- Я - Бурундук, приём, Гвоздика! - конопатый радист всё булькал, вызывая командира перебитой танковой дивизии, надеясь на чудо, которое вернёт их, взорванные, к жизни. - Ответьте, Гвоздика...

- Вызывай! - пыльный полковник едва ли, не плакал, стоя над ним, поздно осознав, что с ними говорил никакой не Жуков, а проклятый радиофантом, который заманил Гвоздику в погибельную ловушку. Снова.

- Баум, прикажите пилотам разбомбить их, чтоб не мучились, - сказал майору Траурихлиген, зная, что над этим пыльным блиндажом давно кружатся самолёты "Стелс", ожидая приказа сбросить бомбы, а заодно снимая на видео всё, над чем пролетали.

- Яволь, - согласился Баум, дожидаясь, когда же генерал, наконец-то, сбросит свой стресс и просто взорвёт всех русских ракетой, после чего вернётся в город и ляжет спать, оставив всех в покое.

- Я почти сбросил стресс! - улыбнулся Эрих Траурихлиген, а на экране его дьявольского ноутбука сверхзвуковые самолёты из будущего превращали русские блиндажи в хаос из ям, обломков, окровавленных тел и груд земли. Обращённые в искорёженные железяки сверхновыми бомбами затихли русские "Катюши", и в дождливой ночи устанавливалась страшная гробовая тишина, которая бывает как раз после смертельного боя, в котором почти что все убиты.

бахХ! - невдалеке раздался один взрыв, наверное, последний на сегодня, который ощутимо всколыхнул блиндаж, а с земляного потолка вдруг свалился увесистый камень. Он тяжело обрушился прямо на стол Траурихлигена, расшатав этот предмет полевой мебели и досадно размазав в лепёшку генеральский ноутбук, заключённый в дорогой титановый корпус.

- Вот, блин! - разъярился генерал, гневно вскочив со стула на длинные ноги. - Это ж надо... Чёрт...

- Ой... - съёжился Баум, сделав испуганный шажок назад - незаметный такой, чтобы Траурихлиген не сильно ругался.

- Так, ладно, успокоились! - громко объявил Траурихлиген, включив наручный трансхрон. - Сейчас, схожу в будущее за новым ноутом и продолжим смотреть фильмы про войну! - сказал он и исчез, пробросившись во времени.

Глава 188.

Турист в тылу врага.

Вчерашний студент Максим привыкал к своей новой жизни... Если сущестование среди кошмарного бреда и постоянных смертей можно жизнью назвать. Он делал лишь то, что боялся и прятался - они все постоянно прятались, воюя с очень странными фашистами... В смертоносной технике врагов Максим всё чаще узнавал машины из своей современности, но молчал об этом, боясь, что его новые товарищи сочтут его лишённым ума. Он и сам считал себя лишённым ума, ведь скачки во времени до недавних пор существовали только в фильмах и книгах жанра "фантастика". Максим почти потерял себя здесь, среди постоянных пожаров, взрывов, стрельбы и оглушительной канонады, думая временами, что его сшиб автомобиль на оживлённом проспекте, и он в коме лежит в одной из больниц Донецка. Скоро он выйдет из комы, и кошмар пройдёт, развеется, как сон...

- Максим! - внезапно в "сон" ворвался твёрдый настойчивый голос, Максим поднял свою бедную голову и увидел командира, который глядел на него сверху вниз, потому что Максим сидел, а тот над ним стоял.

Вывалилмвшись из "своего пупка", Максим поспешно вскочил и отдал честь, а командир, взглянув на него грустными глазами, негромко произнёс:

- Ты знаешь, что наша часть здесь осталась одна. Ставка дала нам задание: выяснить, что у них за оружие, которым они наших косят. Собирайся, боец, ты идёшь в разведку!

Максим испугался - одну штуковину этих врагов он уже видал: чёртову таратайку, похожую на огромного паука. Он неплохо знал историю Великой отечественной войны, однако о том, что фашисты имели такие "гаджеты", никогда и не знал...

- Есть! - Максим нашёл в себе силы ответить по уставу - он научился уже отвечать по уставу, потому что иначе в этом невероятном мире-коме невозможно остаться в живых.

- Товарищ командир, "язык" доставлен! - за спиною Максима раздался голос, кторый пытался быть борым, но в нём ясно ощущался страх.

Максим рефлекторно оглянулся и увидел своего товарища по несчастью, по имени Павел, со смешной фамилией Пеструшко. Он вернулся из разведки и стоял, как всегда навытяжку перед командиром, и глазами показывал в сторону, куда усадили пленного немца - "языка".

"Язык" Пеструшки выглядел, как сумасшедший. Он сидел на толстом вывернутом с корнями древесном стволе, ссутулив серую костлявую спину и вертел в грязной руке какой-то маленький камень. Временами он что-то гугниво и шепеляво бубнил под свой разбитый нос, не видя ничего кроме этого дурацкого камня и своих мыслей.

Сидели в полной темноте - после того, как фашисты нашли и уничтожили все остальные части, командир запретил разводить костёр, чтобы фашисты не заметили дым и не закидали эту последнюю позицию своими страшенными бомбами, от которых нет спасения даже в блиндажах. Пеструшко обыскивал "языка", отобрал у него всё, что нашёл. У фашиста была коричневая папка из кожи, а в папке - небольшая стопочка листов, испещрённых печатными немецкими буквами. Пеструшко, глянув на них в свете фонарика, который достался ему от того же "языка", решил, что это - важные документы, и отдал все листы командиру. Командир пробежал глазами чёткие ровные строчки и немедленно вызвал Пильчикова, который до войны учился на языковеда. Пильчиков был нагружен работой: переводить всё, что напечатали немцы, на русский язык. Пильчиков сидел недалеко - на валуне - и уже успел вспотеть: в темноте особенно не прочитаешь ничего, а буковки мелкие, слов много, строчки сидят густо. Над Пильчиковым нависал командир - его больше всех интересовало содержание бумаг "языка".

Максим собирался в разведку, и задание, которое ему дали, было не из лёгких. Он должен будет проползти через линию фронта в немецкий тыл и узнать, куда фашисты стягивают танки. На тёмно-сером горизонте, над сизой полосой деревьев, временами полыхали некие вспышки и что-то низко, басовито гудело. Максим знал, что там - бомбёжка, однако уже не боялся бомб, привык, смирился, превратился из студента в солдата. Он натянул маскировочный халат, специально перемазанный грязью и покрытый листьями - чтобы слиться с землёй. Иногда Максим поглядывал на "языка" Пеструшки - как тот уныло сидит и корчит умственно отсталые физиономии. Пеструшко то и дело освещал его фонариком - опасался, как бы в темноте фашист не вздумал сбежать. Похоже, он пока не думает бежать - только варнякает, ковыряет в носу и сплёвывает под ноги, засунутые в грязные сапоги.

Командиру надоело глядеть на то, как Пильчиков пыжится переводить. Он хмыкнул и сказал ему: