Виктор Меньшов - Я боялся - пока был живой
- Как же я забыл, что у Павлуши есть телевизор, и что он работает! Я совсем отвык от работающих телевизоров, надо срочно посмотреть хотя бы вечерние новости.
Он включил телевизор как раз на титрах "Дорожного патруля".
- Боже мой, Арнольдик! Что ты собрался смотреть?! Неужели опять эти новости об ужасном, которые рассказывают молодые люди, захлебываясь от восторга, да к тому же еще едва не приплясывая?! - укорила его Нинель.
- Ах, дорогая, должен же я знать, что происходит в мире!
Но тут же он отвлекся на экран, где ведущий радостно сообщил зрителям:
- Добрый вечер! Сегодня в Москве криминогенная ситуация обострилась до предела. Проводится операция "Сигнал", привлечены все силы МВД, войска московского гарнизона, по нашим данным в город вводятся десантные подразделения из Тулы и Рязани. В город уже прибыла разведрота Кантемировской дивизии.
Разыскиваются группа особо опасных террористов, которые готовили в Москве серию террористических актов. Посмотрите на портреты этих людей. Если у вас есть хоть какие-то сведения о них и их местопребывании, мы просим вас немедленно сообщить об этом по телефонам, которые вы видите на ваших экранах. За действенную помощь назначено крупное денежное вознаграждение. Помните: от скорейшего задержания этих людей зависят наша с вами мирная жизнь и спокойствие. Ни в коем случае не пытайтесь задерживать этих людей самостоятельно - они крайне опасны и вооружены!
Внимание! Мы показываем портреты этих террористов.
Нинель опустилась в кресло, потому что на экране появилось лицо ее мужа - Арнольдика, а следом и она сама.
Нинель бросилась звать всех к телевизору, а на экране появилась моя улыбающаяся физиономия.
Заменившая ведущего дикторша, кукла и дура, заговорила бойко, сыпала словами, словно приплясывала:
- К террористам присоединились и бывшие сотрудники правоохранительных органов...
На экране мою физиономию сменила фотография Скворцова в милицейской форме.
- А так же, к великому нашему сожалению, в некотором роде наш бывший коллега, спившийся журналист-ренегат Александр Перышкин...
Проспавшийся Перышкин, стоя в дверях, присвистнул:
- Не иначе, как Похлебкина замели, сволочи, наверное, как-то через меня вычислили. Провисла наша публикация...
Арнольдик, влезший в телевизор едва не по плечи, замахал на него, чтобы тот замолчал.
А дикторша бодро продолжала, словно вещала не о криминале, охватившем город и страну, а о милых ее сердцу пустячках.
- Еще одно чрезвычайное происшествие, которое, впрочем, становится уже нормой, случилось в одной из переполненных камер Бутырской тюрьмы: там, от острой сердечной недостаточности, скончались сразу двое заключенных...
Скворцов хлопнул себя по коленям. На экране показывали, как загружают в спецперевозку тела двух людей на носилках, один из них, здоровый бугай, был смутно знаком, а вот когда показали крупно лицо второго, ахнули мы все. Это был сам Паленый, лицо которого почему-то не спешили накрыть, непозволительно долго задержав на нем камеру, словно специально давая кому-то рассмотреть это лицо.
А дикторша продолжала радоваться жизни:
- Сегодня из той же тюрьмы выпущен на свободу известный авторитет, рецидивист, вор в законе, по кличке Платон. Вот такие происходят странные дела. Террористов ловят, а рецидивистов отпускают. Это лучше всего говорит о том, что мы живем в по-настоящему демократическом государстве, в котором демократия предполагает равенство для всех перед законом. Нет улик свободен.
И еще одно событие, сообщение о котором пришло к нам буквально в эти минуты. Только что покончил жизнь самоубийством, выбросившись с балкона собственной квартиры, следователь по особо важным делам Капустин. Нам стало известно, что в эти дни он был отстранен от исполнения служебных обязанностей, возможно, на этой почве произошел нервный срыв. Еще по одной версии вполне возможно, что все значительно проще, и причиной смерти следователя стала банальная пьяная ссора с находившимся у него в гостях сослуживцем...
На экране, в лучах прожектора, лежало тело Капустина, небрежно прикрытое чем-то темным. Невдалеке было видно, как сажали в машину бледного и растерянного Козлова. А дикторша тем временем упоенно заканчивала:
- И в заключение новость, которая буквально потрясла не только всех журналистов, но и всех жителей нашего города и страны. В собственной квартире погиб известный журналист, главный редактор популярнейшей газеты, Степан Тимофеевич Похлебкин. Судя по следам насилия на теле, разгрому в квартире, он подвергся нападению и пыткам грабителей. Мы скорбим вместе с его родными и близкими, в полной мере разделяя их горе. На этом мы заканчиваем, смотрите рекламу, а по окнчанию - сводку погоды.
Саша подошел и выключил телевизор.
- Все, ребята, нам и здесь долго засиживаться нельзя. Заметут нас.
- А ты что, рассказал Похлебкину, где мы будем?! - спросил Павлуша.
- Да ничего я ему не говорил! - досадливо воскликнул Перышкин. - Я даже адрес твой не помнил. Просто я считаю, что работают против нас профессионалы. Ты что, сам не видишь, что круг сужается? Мы - вне закона. Смертники. Все, кто прикоснулся к этим бумагам, гибнут. Это к нам дорожку топчут. И Платона наверняка не случайно отпустили. Его как цепного пса спустили по наши души. Нас сейчас со всех сторон обложат. Надо попытаться выскочить, пока не поздно. Если уже не поздно.
- Поздно, - сказал я. - Операция "Сигнал". Это означает, что перекрыты все аэропорты, вокзалы, порты, дороги, все, по чему можно уехать, улететь, уплыть. Наши морды уже показали на всю Россию и еще будут показывать. И даже в плен нас брать не собираются. Вы слышали, как настраивают общественное мнение? По камертону! Мы - крайне опасны. Наверняка при таких раскладах есть приказ стрелять на поражение. А если и нет, то сердечный приступ, вроде того, как у Паленого, нам устроят, если схватят.
- И что же мы должны делать? - растерянно спросила Нинель. - Сидеть и ждать, когда за нами придут и всех расстреляют? Так, что ли?
- Не знаю, - со вздохом отозвался я. - Знаю только, что сюда придут наверняка. Раньше, или позже, но придут. Надо уйти хотя бы отсюда. Возможно, мы хотя бы еще Павлушу, Федю и Васю не засветили.
- Глупости! - возмутился Павлуша. - Мы уже отметились во время налета на засаду. Так что лично я иду с вами. И спорить бесполезно.
- А мы с Васей что, чужие, что ли? - обиделся Федя. - Лучше уж, если и погибнуть, то всем вместе, на миру и смерть красна. А то как Капустина: по одному из окон повыбрасывают.
- Тогда, ребята, берите кто что найдет: одеяла, верхнюю одежду. Медикаменты я сам соберу! - командовал Павлуша. - И быстренько, быстренько. Времени нет!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});