Дмитрий Шатилов - Нф-100: Изобретатель смысла

Матч начинается с розыгрыша броплов, которых дункеры заострёнными румпу гонят в сторону соперников, пытаясь помешать им завладеть кричем. Тринадцать кричей, загнанных в трук, составляют один грампл, который вручают наиболее отчаянному консену (обычным пожеланием в таких случаях является "Не пролей!"). Консен, сумевший реализовать свой грампл, находясь в краак, получает один дром, который команда вправе использовать для джимба или слоупа, но не для того и другого одновременно. Победителем становится команда, которая за два глопа успеет набрать больше трандов. Для справки: глоп - это невероятно ленивый жук размером с повозку, которого с места могут сдвинуть лишь шестеро сильных мужчин, а транд - соломинка для питья. В настоящее время у каждого кантона есть своя команда по коннероку, а те кантоны, что из- за большого расстояния не имеют возможности посылать игроков на турниры, участвуют в них по переписке, благо правила игры предусматривают это и ещё многое другое.

Видя с каким энтузиазмом Батя штурмует вершины Духа, Консультативный Совет Новой Трои встревожился не на шутку:

-  Если наш благородный друг и дальше будет впитывать информацию такими темпами, он скоро столкнётся с весьма неприятной проблемой,  - сказал спикер Аякс.

-  Да,  - согласился генерал Телемак.  - С таким пылким сердцем, как у него, невыносимо видеть своё племя лишённым даже примитивных благ цивилизации. Он обязательно захочет всё изменить, но реформаторский зуд плохо сочетается с отсутствием средств. Дадим ему денег? В кредит, разумеется.

-  Думаю, пятидесяти миллиардов драхм достаточно,  - кивнул Аякс.

-  Будет достаточно двух оболов на трамвай!  - вмешалась Третья.  - Единственное, на что способна эта пивная бочка - позолотить собственный пупок и глазеть на него, задыхаясь от восторга.

-  Пусть вызолотит себе всё, что хочет, если это пойдёт на пользу прогрессу,  - сказал Аякс.  - А вам, дорогая, следует быть более терпимой к нам и нашему доброму конгарскому другу.

-  Доброму конгарскому другу? Ха! Ещё вчера вы называли его зловонным чудовищем, Аякс!

-  А сегодня я назвал бы его своим братом, если бы это обращение ещё раньше не застолбил за собой какой- то ушлый журналистишка. Что с того? Мы живём в мире, где дела намного важнее слов, тем более что речь идёт о пятидесяти миллиардах драхм. За такие деньги можно вытерпеть не только "зловонное чудовище".

-  Всё ясно,  - вздохнула Третья.  - От лица кантона Арк я заявляю решительный протест против предоставления кредита Конкасу, или как его там.

-  Это, интересно, почему?  - спросил Телемак.

-  Потому что из этого не выйдет ничего хорошего, вот почему.

-  Милая!  - сказал Аякс.  - Согласно последним данным, даже для того, чтобы просто вообразить себе что- нибудь хорошее, нашему конгарскому другу придётся расти над собой, совершенствуясь физически и духовно, ещё очень и очень долго - от полутора до двух миллиардов лет. Сейчас же деньги мы ему даём для того, чтобы он не сделал что- нибудь совсем плохое.

-  Истинная правда!  - поддержал его Телемак.  - Но пусть Совет голосует о предоставлении кредита, а то мы тут до обеда тут просидим. Все за? Единогласно! А вам, Третья, советую меньше беспокоиться из- за всякой ерунды. Сами подумайте: ну, накупит этот Конкас себе оружия, тряпок, жратвы - кому от этого будет плохо? Всё равно на что- то серьёзное у него не хватит воображения, он же конгар, в конце концов. Так что спокойнее, дорогая, спокойнее! Как говорят конгары, всё будет коннеро !

И всё действительно было коннеро .

-  Ни одна экономика не может существовать без базиса,  - объявил Батя, и первым делом повелел возвести возле своей юрты прочный сарай, куда конгары под его руководством выгрузили полученные пятьдесят миллиардов драхм Дабы контролировать отток финансов, в самом центре денежной кучи был установлен глубиномер, и Батя торжественно поклялся, что не задумается о завтрашнем дне, пока не увидит "дно".

Из всех его приобретений данного периода следует особо отметить летающий дом на сто двадцать восемь квартир, в котором Батя поселился вместе со всеми родственниками и прихлебателями. Было их порядка четырёхсот человек, и той жратвы, которую за месяц поглощала эта орава, полутора тысячам конгаров хватило бы на год, не меньше. Ели они торопливо, неряшливо и обречённо, словно знали, что однажды это великолепие исчезнет, как дым, а впрок наесться нельзя.

Бате такой подход не нравился:

-  Ну как ты жрёшь?  - гневно вопрошал он одного из сыновей, который, давясь, обеими руками запихивал в рот целую свиную отбивную.  - Как ты жрёшь, дурак? Это что тебе, трава? Смакуй! Ты одну жизнь живёшь, другой тебе не сделают! Живи по- человечески!

-  Темные они у меня,  - повернулся Батя к Павлу Игнатьевичу Бобрецову, советнику, приставленному к нему Консультативным советом.  - До сих пор думают, что они в Румбе.

-  Да, здесь, конечно, совсем другой климат,  - согласился советник и обвёл взглядом комнату, где проходил обед (надо сказать, что обедал Батя трижды в день, и всякий раз жрал, что называется, от пуза). Обои на стенах были запачканы жирными руками и залиты вином, под ногами, вперемешку с помятыми и пожёванными консервными банками, перекатывались винные бутылки, причём у большинства самым варварским образом были отбиты горлышки. Судя по всему, для многих конгаров штопор так и остался слишком сложным орудием. Чего уж говорить о консервном ноже.

-  Я про это и говорю,  - сказал Батя с набитым ртом.  - Непонятливые люди- то. Эти ещё ладно, а те, что внизу, под нами - те жрать постоянно просят.

-  Так вы дали бы им,  - сказал советник.

-  А я что, не давал?  - удивился Батя.  - Третьего дня в последний раз пробовали - авось получится. Хрен там! Жратвы свалили на месяц, а сожрали они её минут за пятнадцать. Животами потом мучились, говорили: "Зачем столько? Надо было на завтра оставить!"

-  Дали бы ещё раз.

-  Я четыреста раз давал,  - сказал Батя, и, приложив ко рту кружевную салфетку, деликатно рыгнул.  - Не понимают. Как жрали в первый раз, так и жрут. Что в лоб, что по лбу. Два месяца впустую.

-  Быть такого не может,  - сказал советник.  - Отчего ж вы их не заставили понимать?

-  Силой, что ли?

-  А хоть бы и силой, если по- другому нельзя.

-  Эх, Паша, Паша!  - сказал Батя.  - Как ты не понимаешь. Я же теперь цивилизованный, я как раньше не могу, через кровь. Ты напиши в свою Новую Трою, пусть там газ какой- нибудь придумают, чтобы нюхнул человек - и с копыт. А?

-  Не поможет,  - покачал головой советник.  - Уж сколько таких газов придумали, а порядка нет как нет.

Помимо летающего дома, Батя тратил деньги и на другие, столь же многообещающие проекты. Так, примерно семьдесят миллионов драхм он ухлопал на то, чтобы выложить все дороги в Румбе - конгарском поселении, где он правил почти безраздельно - плитками из швейцарского шоколада. Зачем - одному Богу ведомо.