Наталия Мазова - Киносъёмки

— Какую еще флягу? — Келли, как всегда, попытался прикинуться шлангом.

— Серебряную, — терпеливо, но с нахальной искоркой в глазах пояснил незнакомец. — Оплетенную кожей. Эту вещь видела у тебя, во-первых, Королева Ариэль, во-вторых, девушка по имени Мелиан.

После той попойки, когда Ариэль нашла Келли в кустах в свинском состоянии, он с подозрением относился к своей находке. Конечно, вино в этой штуке вкусное, но какова же ее вместимость?! Поскольку Келли не верил ни в Валаров, ни в Зеркало Галадриэли, ни в прочую мистику, он не стал забивать себе голову физическими выкладками по поводу странной фляги, но иногда, в минуты особо скверного настроения, прикладывался к ней. Поэтому появление истинного владельца загадочной емкости не слишком обрадовало Леголаса. Но, услышав имена Ариэль и Мелиан, он понял, что против таких свидетелей ему нечем крыть, и флягу придется отдать.

— Так бы сразу и говорил, — произнес он торопливо. — Она у меня где-то здесь, на дэлони. Подожди минуты три, сейчас я ее найду.

С этими словами Келли нырнул под навес из темно-зеленой пленки, под которым стражи Лориэна прятались от дождя. Что в эту минуту было у него на уме — не ведомо никому, однако незнакомец ждал его не три минуты, а несколько дольше. Наконец, снизу из-под навеса высунулась рука Келли и поставила на край дэлони трехлитровую банку, до краев наполненную светло-золотистой жидкостью. Незнакомец не смог сдержать улыбки, но продолжал терпеливо ждать. Келли все не появлялся, зато к первой банке прибавилась вторая, потом третья… Если бы Эленсэнт была свидетельницей этой сцены, она бы непременно воскликнула: "Старинное валимарское вино — в трехлитровых банках! Куда катится наша цивилизация?!" — или еще что-нибудь в этом роде. Но незнакомец воздерживался от комментариев и наблюдал за появлением банок с поистине олимпийским спокойствием. Наконец, из-под навеса вылез Келли с флягой в руках. Вид у него был до того растерянный, что незнакомец с трудом удержался от смеха.

— Держи свою посудину, — сказано это было с такой интонацией, что Эндвэлл не выдержал.

— Хочешь, выпьем на прощание? — сказал он с непередаваемой улыбкой и извлек откуда-то, чуть ли не из воздуха, два тонких стакана. Келли что-то промычал в знак согласия, и тогда Эндвэлл принял из его рук флягу и наполнил оба стакана. Келли протянул руку за своим с оторопелым видом: жидкость в стакане цветом напоминала холодный чай. Осторожно, словно боясь отравиться, он отпил глоток — и его изумление перешагнуло пределы, отпущенные природой. В стакане был натуральный французский… как же это на языке Озы?… ах да, коньяк! Леголас перевел взгляд на незнакомца, который от души смеялся, глядя на его растерянную физиономию.

Это происшествие Келли переваривал вплоть до обеда. Даже если привлечь как материал для размышления все средиземские слухи и сплетни, то поведение странного незнакомца все равно не укладывалось в сколько-нибудь правдоподобную гипотезу. Но после обеда Келли нашел у себя на дэлони нечто такое, что разом заставило его позабыть и о бездонной фляге, и о французском коньяке. Это был листок с набранным на компьютере текстом. Кто-то, памятуя о том, что Келли не читает на языках Озы, записал кератом стихотворение, написанное по-русски. Сверху крупным шрифтом был набран заголовок: "Песнь о подвигах Леголаса". Далее в классическом стиле "партии серых" излагались все преступления Келли: неудачная стрельба из лука, езда на Киске, вечные стычки со Стэнли и многое другое, о чем не было упомянуто в этой повести.

Келли дважды прочитал "Песнь…" и окончательно вышел из себя. По-справедливости, автора этого опуса требовалось повесить на первом суку. Но, во-первых, у Келли никогда бы не поднялась рука на женщину — даже на наглую девчонку из "партии серых", — а во-вторых, этим четверым так часто доставалось за их литературное творчество, что они уже давно перестали обращать на это внимание. Поэтому Келли ограничился тем, что разорвал в мелкие клочья оскорбительный листок и до самого вечера впал в черную меланхолию.

А вечером в Лориэн пришла Мелиан…

…Через полчаса Мелиан и Владычица вышли из синей палатки. Галадриэль тут же начала отдавать распоряжения о двойной страже на стенах и других мерах защиты от воинства Красы Эстар. Мелиан подошла к Ладе и Люде, возившимся у костра.

— Эй, девчонки! — окликнула она их. — Можно, я у вас в палатке переночую? А то отсюда что до Гондора, что до Пригорья полночи идти, а обстановка сейчас сами знаете, какая.

— Понимаем, — отозвалась Лада, пробуя варево в котелке. — Ты, конечно, очень нас извини, просто после разгрома Лихолесья у нас в палатке уже спят четверо, и для тебя может не найтись места.

— Ничего, как-нибудь устроюсь, — усмехнулась Мелиан. — Не впервой. Помните, как мы в прошлом году…

— Лучше иди ко мне на дэлонь, Мелли, — из-за Людкиной спины высунулся Леголас. — У меня полно места, а в палатке вы будете друг на друге спать.

Люда звонко фыркнула, но Лада заметила:

— Этот хмырь рассуждает весьма здраво. Действительно, иди к нему, а уж он, — она улыбнулась. — сам позаботится о твоем комфорте.

— Кстати, Владыка еще утром велел поставить тебе на дэлонь чан с водой, — ехидно произнесла Люда. — Ты поставил? А то этой ночью нас наконец-то будут бить.

— Сейчас поставлю, — улыбка Келли сразу же обезоружила Людку. Спасибо, что напомнила, Лютиэнна.

…Натали Коваленко вспомнила о Мелиан толь за полночь.

— Где наша гостья? — спросила она у Лады, припавшей к щели в изгороди из лапника с сарбаканом в руках. — Она ушла или ночует у вас?

Вместо ответа Лада широким жестом указала на сторожевую дэлонь на углу стены.

— Келли энд Мелли дрыхнут на мэлле, — добавила она для полной ясности.

И в этот момент случилось сразу много событий. Раздался треск, грохот, плеск падающей воды и проклятия на двух языках. Все взоры, как по команде, обратились на угловую мэллу. И тут что-то упало сверху, больно стукнув по голове Натали Коваленко. «Что-то» было мечом Мелиан в кожаных ножнах работы Серого Отряда.

— Вот видите, Владычица, уже не дрыхнут, — невозмутимо прокомментировала Лада.

Вслед за мечом к ногам Владычицы свалилось еще несколько вещей. А из-за стены раздался такой многоголосый взрыв ярости, что в Лориэне сразу поняли: лишь чистая случайность не дала им прозевать подход Черных. Но все окончательно запутал вопль Келли, действительно напоминающий предсмертный крик:

— Харадримы у стен, ома-эдж Сира! (Клянусь Сирой!)

— Тревога! — раздался запоздалый призыв Владыки. — Хэлдир и еще четверо, к воротам! Возможно, их будут ломать.