Юлий Буркин - Бриллиантовый дождь

И тут я испугался. А вдруг «вход» закрылся? Вдруг мне уже не попасть обратно в мой мир? Я хотел шагнуть обратно, но дунул неожиданно резкий порыв ветра, песок ушел у меня из-под ног, и я кубарем скатился вниз.

Оказавшись шагах в пяти от экскаватора, я разглядел, что в его кабине восседает наряженный в тряпьё скелет. На моей голове шевельнулись волосы, и я хотел бежать наверх, хотя уже почти и не надеялся найти границу миров… Но тут заметил что-то золотистое, заманчиво поблескивающее возле гусеницы.

Я прекрасно сознавал, что ежели уж я выберусь отсюда, то уже никогда не решусь вернуться. А значит, никогда не узнаю, что это за соблазнительное золотое свечение. И я решился. Увязая в песке, я шагнул к экскаватору… И заметил, что воздух прямо передо мной слегка дрожит и колеблется, образуя столб знойного марева. Мне показалось это странным и опасным. Я сунул руку в карман, но не нашел там ничего, кроме дорогой, подаренной мне на день рождения, авторучки.

«Если с ней ничего не случится, – рассудил я, – то я ее подберу, а если случится, то не жалко, ведь, выходит, она спасет меня». Я вынул ручку из кармана, прицелился и бросил ее прямо в марево перед собой. Достигнув цели, она резко дернулась вниз, с неестественной скоростью шлепнулась в песок, хрустнув сплющилась и превратилась в плоскую продолговатую кляксу.

Меня передернуло. Но от экскаватора я был лишь в нескольких шагах. И я все-таки пошел к нему, старательно огибая столб убийственного марева. Я добрался до цели и разглядел ее. Прямо под гусеницей лежал матовый шарик бронзового цвета, размером с крупный ранет. Я протянул руку и взял его на ладонь. Он был металлически прохладен. Я сжал его в кулаке, проверяя на твердость, и почувствовал, как он нехотя деформируется. Я ощутил, что он, хоть и твердый, но не как металл, а как комок твердеющей глины. А еще он стал теплеть, теплеть… Он уже почти нестерпимо горячий! Я ослабил хватку, и бесформенный кусок неизвестного мне вещества, остывая, плавно принял прежние сферические очертания. «Память формы», – вспомнил я термин из школьного курса физики.

Однако хватит терять время. Как бы действительно не остаться здесь. Я сунул свой трофей в карман и, вновь обойдя опасное марево по своим же следам, двинулся вверх на гребень бархана. Огляделся на прощание. В голову пришла бесполезная мысль: «Почему небесная зелень не отбрасывает свой оттенок на песок? Впрочем, и у нас синь неба на белом снегу, например, не отражается…» Шаг. И снова зрение сперва стало двойным, а затем пустыня исчезла. Я был в саду петровой дачи, а ее хозяин и Ворона с перекошенными от страха лицами стояли прямо передо мной.

– Ты где был?! – закричал Аркаша.

– А я откуда знаю? – огрызнулся я. – Ты это у него спроси! – ткнул я пальцем в Петра.

– Я тоже ничего не знаю, – быстро сказал тот и, что-то злобно бормоча себе под нос, пошел к дому. Там, возле дома, он уселся на скамеечку, исподлобья наблюдая за нами. Мы присели рядом и стали молча ждать разъяснений. Минут десять мы молчали, наконец, не выдержав, он заорал:

– Да валите вы отсюда! Что я покупателя не найду?!

– Ты не кипятись, – сказал я, – колись, в чем тут загвоздка. Что у тебя там за мир?

Петр выругался, сплюнул и заявил:

– Я там не был.

– Как так не был?! – поразился я. – Не был в центре своего собственного сада?!

– Нет, раньше-то бывал, конечно… – замялся он, – но вот как всё это случилось, так уже и не ходил.

– А что случилось? – продолжал наседать я.

Тут он опять не выдержал и заорал:

– А тебе какая разница?! Не покупаешь, так катись!

И тогда с неожиданной стороны показал себя Ворона-Афраймович. Именно из-за этого момента я и предложил позднее его кандидатуру на роль директора группы. Он вынул из внутреннего кармана очки с толстыми стеклами, нацепил их на нос, внимательно посмотрел в глаза Петру, снял очки, положил их сперва в футляр, а затем обратно в карман и вдруг рявкнул:

– Слушай, ты, гов-говнюк! Ты просил меня найти покупателя! А что сад с сюрпризом – утаил! Ты понимаешь, как ты меня под-подставил? – продолжал он уже спокойнее. – Я привел к тебе своего друга, а ты его чуть не уг-уг-угробил. Если ты сейчас же не объяснишь всё, как есть, с тобой будут работать такие неприятные ребята, что тебе жить не захочется. Не ве-веришь?

– Ладно, ладно, хватит, – храбрясь, махнул рукой Петр. – У меня тоже есть «ребята». – Но было видно, что он поверил и испугался. – Расскажу…

2. Мешок с котом и шилом

Это случилось примерно три месяца назад. Вот только ЧТО случилось, объяснить очень трудно. Потому как на даче в ту ночь никого, кроме сторожевого пса Полкана, не было. Соседи по даче рассказали, что, услышав странный звук, выскочили на улицу и увидели, что над участком Петра зависло светящееся облако. Висело оно там часа три, а потом исчезло. Примерно половину этого срока слышался надрывный лай Полкана, но потом он смолк.

Всё это соседи рассказали Петру, когда тот приехал на дачу с развеселой компанией, на шашлыки. Не придав услышанному значения, он прошел в сад и обнаружил бездыханное тело Полкана. Отчего скончался бедный пес, было не ясно. Полкан был с почетом захоронен за баней и обильно помянут.

Компания принялась осваивать территорию, разводить огонь в мангале, нанизывать заранее замаринованное мясо на шампуры и, в ожидании горячей закуски, дегустировать красное молдавское вино.

Кроме смерти пса никаких странностей Петр в своем саду не обнаружил. Только вечером, когда гости уже порядочно набрались, случилась новая необъяснимая беда.

Хорошо поддавший гость по имени Саша встал из-за стола и со словами: «Пойду отолью», – двинулся не в дом, где есть замечательный санузел, и не к деревянному летнему туалету, а к кустикам в центре сада. Уже не менее пьяный Петр ломанулся за ним и поймал его за руку:

– Тебе что, поссать негде?! – вскричал он.

– Брось, – отозвался Саша, выдернув руку и на ходу расстегивая ширинку. – Жалко, если я растительность полью?

Он исчез в кустах. Петр ломанулся за ним… И моментально отрезвел, стоя на гребне перламутрового бархана. Пустыня была бескрайней, величавой и прекрасной. Взгляд тонул в радужных переливах, но не мог сосредоточиться ни на чем, и у Петра закружилась голова. Вдруг он увидел нечто, на чем можно было остановить взор. Золотистое пятнышко, словно блестящая на солнце монетка. Казалось почему-то, что это пятнышко смеется над ним, зовет его к себе, сулит ему что-то…

А Саша, не удержавшись на песчаном гребешке, был вынужден бежать дальше, вниз… В какой-то миг Петр увидел, что тот вбегает в столб знойного марева… И сразу понял, что он погибнет. Тогда Петр взмолился неизвестно кому: «Только бы никто ничего не узнал! Только бы никто ничего не заметил…» Хрясь! И безжизненное тело, превратившись в бесформенную алую кляксу, распласталось на песке.