Эдгар Берроуз - Танар из Пеллюсидара

Вернувшись, он улегся у стены и решил отоспаться, так как последнее время отказывал себе в сне, стремясь поскорее закончить проход. Когда он проснулся, камера была полна змей, а его подруга тыкалась головой ему в подбородок, свернувшись, как всегда, у него на груди. Снова потянулось унылое существование, скрашиваемое, правда, регулярным обследованием новых его владений. Вскоре он изучил каждый квадратный дюйм темного коридора так же хорошо, как свою собственную темницу. Он разгуливал по нему с такой же уверенностью, как если бы он был залит ярким светом.

Он ел, спал, упражнялся, играл со своими пресмыкающимися гостями и мерил шагами свою дополнительную жилплощадь. И каждый раз, проходя мимо деревянного столба, торчащего посреди коридора, он задумывался над его предназначением. Как-то раз он заснул с мыслью о столбе, а когда проснулся от знакомого прикосновения змеиной головы, вскочил с места так внезапно, что бедная змея от неожиданности даже зашипела, шлепнувшись на пол. Во сне или в полудреме Танару явилась великолепная идея, настолько простая, что он сам не мог понять, как он не додумался до нее раньше.

Дрожа от возбуждения, юноша бросился к заветному лазу. Он был оккупирован змеями, но сейчас даже они не могли его остановить. Раскидав змей, сарианин головой вперед бросился в узкий проход и приземлился на противоположной стороне в настоящий змеиный ковер. Не обращая на них внимания, он поднялся на ноги и бросился бежать по коридору, пока его вытянутые вперед руки не коснулись засохшей коры дерева. Дрожа с ног до головы, он некоторое время стоял неподвижно, обхватив столб руками и прижимаясь к нему всем телом. Успокоившись немного, юноша встряхнул головой и начал карабкаться вверх. Это и была посетившая его во сне идея.

Все выше и выше поднимался он, периодически останавливаясь и шаря вокруг руками. Вскоре ему стало ясно, что столб уходит ввысь по узкому колодцу цилиндрической формы. Забравшись футов на тридцать, Танар уперся головой в каменный потолок. Ощупывая его рукой, он понял, что верхний конец столба вцементирован в плиты потолка. Неужели и здесь он нашел только тупик? Но ведь кто-то же строил этот колодец, а значит, у него должно иметься какое-то предназначение. Танар решил не сдаваться. Осторожно спускаясь, он тщательно ощупывал стены колодца руками и вскоре был вознагражден за свое упорство. Футах в шести ниже потолка ему удалось нащупать в стене отверстие. Он перебрался туда и обнаружил, что находится в узком туннеле, ненамного шире человеческого тела. Вокруг по-прежнему царил мрак, и передвигаться приходилось с большой осторожностью. Но вот туннель резко свернул вправо, и Танар с ликованием увидел впереди забрезживший свет!

Даже смертник, неожиданно получивший помилование, не обрадовался бы сильнее, чем обрадовался юноша этому, ничего еще в сущности не означающему, лучику дневного света. Он едва пробивался сквозь узкую Щель, но это был свет, и это была надежда!

Зачарованно глядя на свет, Танар медленно, как во сне, приблизился к его источнику. Рука его коснулась грубых, некрашеных досок, в щель между которыми и пробивался луч.

Как ни слаб был этот свет, он резал глаза привыкшему к темноте узнику. Он отвернулся в сторону, чтобы свет не попадал в глаза, и немного постоял так, привыкая. Когда он освоился и огляделся, то увидел, что может различать окружающие его предметы. Пробивающийся сквозь щель лучик освещал сырые, серые стены туннеля и тяжелые доски, преградившие путь беглецу. Только теперь он понял, что стоит перед дверью. Осмотрев ее, он обнаружил сбоку подобие засова, изобретения, о котором сарианин даже не подозревал, пока не попал в плен к корсарам, так как в Сари жители не запирают своих жилищ и не знают о существовании замков и запоров. Но теперь Танар был уже достаточно умудрен опытом, чтобы понять, что он видит. Итак, перед ним была дверь, дверь, ведущая к свету и свободе! Но что же ждало его за этой дверью?

Прижавшись к ней ухом, он прислушался. Ни звука. Тогда он занялся запором, пытаясь разобраться, как он действует. После нескольких попыток ему удалось открыть примитивную щеколду. Немного постояв, чтобы успокоить нервы, юноша осторожно приоткрыл тяжелую дверь. Хлынувший в образовавшуюся щель свет ослепил его и заставил прикрыть глаза рукой, но постепенно он привык и к нему, хотя еще долгое время вынужден был постоянно щуриться.

Когда свет перестал резать глаза, Танар приоткрыл дверь пошире и выглянул наружу. За дверью находилось довольно большое помещение, заставленное плетеными коробами, железными и глиняными сосудами, завернутыми в шкуры тюками и прочим добром. Все это барахло стояло вдоль стен штабелями, чуть ли не достигая потолка. На полу в центре комнаты валялись груды различного снаряжения. На всем лежал толстый слой пыли и паутины, красноречиво свидетельствующий, что нога человека сюда не ступала уже давно.

Распахнув дверь, Танар вступил в комнату и внимательно огляделся. На полу среди груд добра и товаров он заметил свертки с корсарской одеждой, тюки кож, судовую оснастку и массу разнообразного оружия.

Все еще держа руку на двери, он шагнул вперед и почувствовал, что рука его к чему-то прилипла. Оторвав пальцы от неструганных досок, он поднес их к глазам и увидел, что они испачканы густой смолой. Он попытался стереть смолу, но та оказалась такой липкой, что устранить ее не удалось. Когда он брал различные предметы, чтобы получше их рассмотреть, те каждый раз прилипали к его рукам. Это было очень неприятно, но он ничего не мог поделать.

В кладовой было несколько окон и еще одна дверь в противоположном конце. Она была снабжена таким же засовом, с каким ему уже пришлось иметь дело. Снаружи его можно было открыть только ключом, а изнутри - голыми руками. Устройство было грубым и примитивным, за что Танар должен был бы благодарить судьбу, знай он, какими сложными и хитрыми могут быть подобные приспособления.

Открыв эту дверь, Танар выглянул в щелку. Перед ним был длинный коридор, ярко освещенный льющимся из многочисленных окон по одной из его сторон светом. По другую сторону он заметил несколько закрытых дверей, ведущих во внутренние помещения. Из одной двери внезапно вышел корсар и пошел по коридору в противоположном от юноши направлении. Потом из другой двери вышла женщина и направилась прямо к нему. Танар поспешно захлопнул дверь и задвинул засов. Ему стало ясно, что здесь он незамеченным не пройдет. В своей темной камере он находился не ближе к свободе, чем в этой ярко освещенной кладовой. Он мог переодеться в корсарские одежды, но его безбородое лицо сразу же привлечет внимание корсаров, и его тут же схватят. Но Танар не привык отступать перед трудностями. Он и так уже забрался гораздо дальше на пути к свободе, чем мог мечтать. Эта мысль весьма бодрила его, а свет, которого он так долго был лишен, просто окрылял. Он чувствовал себя способным свернуть горы, и не сомневался, что рано или поздно сумеет решить все проблемы.