Алексей Сысоев - Волшебный Маяк

Слезы радости потекли у Саши по щекам.

— Вот это номер! — ахнула мама. — И что? Мне что сделать вид, что я этого не видела?

— Ой да ладно, дамочка, нам сейчас все равно помирать, — проворчал Савелий Сергеевич.

Саша не смотрела ни на маму, ни на Сверчка — ей было не важно, она смотрела в глаза Димона, а он на нее.

— Ну что ты на меня так смотришь? — спросил Димон. — Я влюбился в тебя, где-то в промежутке между тем моментом, когда мы сидели на диване, треллобиты ломились в дверь, а ты мне рассказывала про книгу и тайны, и тем, когда в вестибюле мы отбивались от этих гремлинов, при помощи оленей.

— В промежутке? — спросила Саша рассеянно.

— Ну я не смог точно идентифицировать момент, когда именно, нас там многое отвлекало. Что ты на меня так уставилась? Ну да — влюбился, с такими, как я, тоже случается. Но ты постоянно думала об Артёме, а меня считала, чем-то чуть выше таракана, и я не навязывался.

— Но почему я? Разве тебе нравятся такие, как я? — пробормотала Саша удивленно.

— Вообще-то нет, — честно признался Димон. — Но я не знаю. Я увидел, как горят твои зеленые глаза, когда ты рассказываешь о тайнах острова, какой ты смелой иногда бываешь, и… я не знаю почему, Сашка…

Мама вдруг подошла к ним:

— Это, Димон, про зеленые глаза чуть позже будешь заливать, хорошо? Мне очень жаль вас прерывать, но тут уже собираются оканчивают наши бренные жизни.

Да, треллобиты были уже очень близко, а воздух светился.

Новое чувство еще горело в груди, и Саша знала, что не должно все кончиться так, особенно сейчас, когда она поняла, что любит. Да, она любит этого несносного парня.

Она резко повернулась к Димону, сжала его руку, и тихо прошептала:

— Я знаю, что делать, крепко держи меня за руку.

— Ты опять хочешь сражаться? — спросил он. — Ведь они сильнее.

— Может быть, но нам нужно лишь мгновение. На счет три, как на маяке, вспомни то чувство, сейчас у нас должно получиться.

Он медленно кивнул.

Саша начала считать, разворачиваясь и смотря в маленькие черные глазки треллобитов.

— Раз, два, три…

И мир померк. Она почувствовала всю эту энергию творения и то, как их с Димоном умы и сила воображения сливается. Теперь это было так, как тогда, в тот день, кода вечерние лучи падали в окно кабинета, а он взял ее за руку. Теперь все было правильно, потому что то чувство, возникшее тогда, и было первыми искрами их просыпающейся взаимной любви. Энергия мощными струями бурлила где-то в душе. Она знала, что надо сделать.

Это единственный путь.

Свет исчез, небо исчезло, горы исчезли. Долины больше не было вокруг, а была огромная сумрачная пещера с прудами, отбрасывающими бирюзовые отблески на каменный свод.

Саша с Димоном стояли на круглом пятачке пола, вокруг лепестками расходились флуоресцирующие водоемы, в которых лежали детские тела.

— Это была телепортация? — чуть замедленно спросил Димон, их все еще связывала синхронизация, энергия струилась в груди, поднималась к голове, опаляя жаром щеки.

— Вроде того, — ответила Саша. — Зачем ты спрашиваешь, ты ведь знаешь ответ, мы сейчас едины. И ты знаешь, зачем мы здесь.

Она опустилась на одно колено, опустив руку прохладную воду, энергия хлынула через пальцы, прошив все пруды, как молния, заставив маленькие тела в мутной мгле вздрогнуть и изогнуться дугой.

— Просыпайтесь, — прошептала Саша.

Серебряные всполохи охватили пруд, озаряя стены пещеры. Пятна света скакали по потолку. Она чувствовала умы детей — сила, спящая двести лет.

Стон гнева раздался снаружи и отовсюду. О да, треллобиты тоже ощутили это. То, что происходит.

Саша вынула руку из воды и встала, прерывисто дыша, она все еще сжимала ладонь Димона, он тоже чувствовал все это. Последние всполохи догорали в толще воды.

— О, боже, они шевелятся, — выдохнул парень.

Из светящейся призрачным светом воды поднимались дети. Истощенные лица, такие же бледные и голубоватые, как сама вода, облепили мокрые волосы. Старая и почти истлевшая одежда висела на худых телах. Вода каплями стекала обратно в пруд. Босые ноги со шлепками вступали на сухой камень, темнеющий от брызг. Лужи растекались вокруг бледных ступней. Они выходили из пруда, под волны завывания, просачивающегося сквозь стены.

Саша продолжала чувствовать связь с каждым. Она видела внутренним зрением светящуюся воду так же, как они, и камни пещеры, служившие им темницей столько лет, чувствовала вдыхаемый воздух, который их легкие успели позабыть.

Саша знала, что многие опустошены, как и Артем, и мало что могут, но она чувствовала, что в ком-то есть еще эта сила воображения, и их много. Очень много, ведь здесь, в главном городе треллобитов, лежало несколько сотен детей.

Серые существа хлынули под своды пещеры через множество арочных проходов, озлобленно шипя.

— В атаку! — крикнул Димон.

Он Саша и дети побежали, босые ноги шлепали по полу. Мощная энергетическая волна золотого цвета, отбросила треллобитов назад в проходы, вода из прудов поднималась, превращаясь в водяных драконов, чьи длинные тела скручивались кольцами под потолком, и проносились вдоль стен.

Димон и Саша бежали вместе со всеми, они сейчас были единым существом с детьми, несколько сотен воображающих одновременно умов — это была сила, способная смести сам этот мир.

Они выбежали из пещеры и побежали по залу, наполненному странными золотыми машинами с котлами, с трубами и стеклянными колбами, внутри которых играл свет. Водяные драконы крушили и сминали все это, превращая в обломки и серебряную пыль, стены затряслись, крошась будто печенье.

Пространство впереди изогнулось пузырем, дети выбежали на улицы прекрасного города, раскинувшегося под черными сводами исполинских пещер. Желтые огни фонарей выхватывали из темноты сказочные дома и дворцы, сады и водопады, — красота, сотворенная насильно выжатым воображением. Красота, таящая ночных монстров.

Оскаленные, более жуткие, чем обычно, из темноты, из окон, из раскидистых кустов выскакивали треллобиты, но драконы, оборачиваясь вьющимся струями воды, подхватывали их, и уносили прочь, сносили карамельные дома, заливали сады. Дети бежали вперед, рассыпаясь по улицам, водяные драконы струились по воздуху за ними, обрушиваясь волнами, и сверкающими брызгами в свете фонарей.

Своды пещеры стали рушится, сквозь них ударили лучи солнца. Там, над городом, была долина с тремя плитами, там осталась мама.

— Туда, наверх, — прошептала Саша, взлетая, Димон, и армия детей взлетала за ней, оставляя под ногами затопляемый город.

Потоки воды захлестнули улицы, скрывая под собой ломающиеся крыши и пышные кроны синих деревьев. Желтые фонари гасли в прозрачной толще.