В Храмов - Сегодня - позавчера

Разбудил меня майор-особист. Ух, и орал же он! Оказалось, что я - военный преступник (расстрелял лежачих пленных), много о себе возомнивший выскочка, недисциплинированный партизан и вообще редиска.

- Что же мне на них молиться, что ли?

- Это пленные. По конвенции...

- Не надо мне о конвенциях! Ты, майор, читал их, "сверхчеловеков", приказ о коммунистах, комиссарах и евреях? Я, да и ты, подлежим немедленному расстрелу на месте, а не пленению. А с чего я должен их жалеть? Пусть работают.

- Я слышал об этом приказе. Я, ладно, коммунист, а ты с чего?

- А у меня петлицы - не видишь - НКВД. Нас они тоже в плен не берут. Да я и не собирался сдаваться. Просто - они соблюдают конвенции?

- Их надо допросить.

- Допрашивай.

- Я их забираю.

- Нет. Они ещё работу не закончили. А у меня - нет людей их заменить.

- Тебя ждёт трибунал, сдай оружие!

- Не ты мне его давал! Здесь на рассвете танки пойдут. Ты их будешь останавливать? Или ты танки от меня спасти хочешь? Или немцев спешишь вывести? Не переживай - обратно из России они не вернуться.

- Ты арестован, старшина! Бойцы - взять его!

- Майор - посмотри туда. Видишь, у сарая снайпер. Ты в его прицеле. А вон - видишь, из оврага стволы трофейных пулемётов точат? Смотри - зенитка ствол опускает на твой грузовик. Не советую. Эти люди не хотят меня отдавать. Мы сами - НКВД! Понял? Мы - истребители! Мы - каратели! Мы - смертники и мы - ангелы смерти! Завтра - наш день! Не мешай! А немцев я тебе пришлю на рассвете, нам уже не до них будет.

- Это массовый саботаж! Я доложу вашему командованию!

- Доложи. Ё-комбат тебя пошлёт по весёлому, но не культурному адресу, а над ним начальник - Лаврентий Павлович Берия. Вот ему и пожалуйся. Он человек вежливый и культурный. Он матом ругаться не будет. Что не понял ещё, майор? Я же тебе сказал - мы - ангелы смерти, и ты нам не указ! Иди отсюда! Тут стреляют! Не мешай! Пришлёшь взвод сапёров - отдам немцев.

- Ложи-ись! - истошный крик бросил всех на землю. В небе просвистело, взрыв бухнул с той стороны полотна.

Особист, кипя от бешенства, сунул наган обратно в кобуру, пошёл к машине.

- Старшина, мы с тобой ещё встретимся!

- Дай-то Бог, майор! Живи долго!

Я сел обратно у штабеля шпал. Смотрел, как полуторка с майором в кабине и двумя автоматчиками в кузове развернулась по широкой дуге, выехала на дорогу и поехала в тыл, к видневшейся на горизонте деревни - там был штаб дивизии.

- Ты зачем это сделал? - крикнул рухнувший рядом Степанов, - отдал бы этих немцев, без них бы управились.

- А я всё думаю - и чего немец притих, не стреляет. Теперь на душе даже спокойней стало.

- Сюда мины не долетают. Только гаубицы добивают. А по площадям бить - расточительство. Нас с того берега не видно из-за высотки. А вот там, у моста - долбит постоянно. Ты мне зубы-то не заговаривай. Он теперь комбату кляузу на тебя накатает. Тому выхода не останется - пойдёшь под трибунал.

- Саш, отстань. Дай поспать. Спать хочется, сил нет. Это, наверное, от потери крови.

- Спи. А ребята - молодцы! Не ожидал, что они так - особиста все на мушку взяли. Эх! Загремим мы все вместе на Колыму!

- Напугал ежа голым обстоятельством. Кто воевать-то будет, если вся рота - на Колыму? Дальше фронта не пошлют. Больше пули - не дадут. Из меня одну уже выковырнули - значит, я у смерти уже в должниках. Отстань, дай покемарить. Иди лучше места для дзотов подбери. Шпалы готовы, пора ямы копать. И танк бы сюда перетащить. Зарыть его по башню в землю - долговременная бронированная огневая точка с круговым обстрелом получиться. Вот, отсюда, где мы сидим - линия огня почти на километр в любую сторону.

Обстрел был хоть и долгим - почти час, но редким и не прицельным. Снаряды ложились с большим разбросом то тут, то там. Погибших нет, четверо ранены. Вечером Степанов смеялся:

- Это немцы нам окапываться помогали. Воронку только углубить и шпалами накрыть - блиндаж готов.

- А раненные - побочный эффект? Типа мозолей на руках?

- Получается - так.

Как меня пронесло.

А как стемнело, Ё-комбат приказал мне лично отвести пленных в штаб дивизии. Повёз. Взять с собой хотел только Мельника и Кадета, но пристроились попутчиками Школеров с тремя своими тыловиками и мешками. Их и поставили пленных вязать и охранять в дороге, вместе с Кадетом. Мельник, оказалось, разобрался с управлением трофейного здорового грузовика. В нём и поехали. Следом - полуторка с другой половиной пленных. По пути полуторку пропустили вперёд, чтобы случайно нас не обстреляли. Хотя Тарас и закрасил зелёной краской кресты и нарисовал корявые красные звёзды везде, где смог, но в темноте кто их разглядит? Стрелять будут не по звёздам, а по силуэту.

Три раз нас останавливали, Школеров сидел с краю, он и суетился, я всю дорогу продремал.

Не доезжая штаба, нас встретили дивизионные разведчики и забрали пленных. Но я с них стряс расписку в получении "пленных в количестве 31 штуки в приемлемом состоянии". Издеваются, юмористы. Меня высадили у штаба, Школеров повёл колонну к дивизионным складам. Подошёл к часовому, представился, пропустил.

Штаб - это просто изба. Посреди комнаты - стол с картой, телефоны, лампа под потолком и на столе. Народу - не продохнуть. Все разом разговаривают, что-то кричат в трубки телефонов, суетятся. Я аккуратно, чтобы не задели раненую сторону, прошёл к столу. Сидящий у дверей сержант, сквозь дремоту, проводил меня до стола стволом автомата. За столом склонились полковник с двумя орденами и подвязанной рукой, подполковник с тремя орденами и два майора, одного я знал - особист, но он что-то кричал в трубку, не видя меня. Я доложился.

- А, - полковник с интересом смотрел на меня, - так это ты тот самый Кузьмин?

Я пожал плечами. Тот ли я самый?

- Ты вел дозор перед батальоном и бесшумно обезвредил пост на лесопилке?

- Я командовал отрядом разведки батальона и приданными вашими разведчиками. Ребята хорошо сработали, пост удалось обезвредить без шума. Особо отличились старший лейтенант Семёнов и лейтенант Алёшин.

- Так. Ты предотвратил прорыв немцев и уничтожил командную группу батальона? И захватил при этом неповреждённым танк?

- Вы прямо геройства какие-то рассказываете. Не так всё было. Группа Малого, то есть сержанта Чивилёва, захватила дом, уничтожив в нём отделение немцев и открыли из их пулемёта огонь, перекрыв улицу. Но и сами попали под обстрел. Я думал, там, за кустами, пулемёт, обошёл сбоку, кинул две гранаты. А оттуда - танк. Я не знал, что у них там планёрка была. Потом только ребята сказали, что там поленница из трупов.

- А как танк захватил?

- Я его не захватывал. Я его испугался и под ним спрятался. А потом им гранату в открытый люк сунул. Танк захватил сержант Мельников. И вел в нём бой, из его пушки и пулемёта расстреливал врага. Я в это время без сознания был - меня немец застрелил.