Юрий Рытхэу - Интерконтинентальный мост

Вчера Петр-Амая заявил, что собирается жениться на Френсис. Однако Френсис еще не получила официального развода. «Мало того, что ты собираешься жениться на иностранке, так она еще и числится замужем!» — сердито сказал сыну Иван Теин. «Фактически она никогда не была женой Перси», — возразил Петр-Амая. «Но закон есть закон». — «Многие у нас На это даже не обратили бы внимания», — заметил Петр-Амая. «Это и плохо, — вздохнул отец. — Законы надо чтить везде». Дело пока кончилось ничем. Иван Теин заявил сыну, что приложит все усилия, чтобы помешать воссоединению Френсис и Петра-Амаи, пока Френсис не получит официального развода.

Уже несколько месяцев Джеймс Мылрок не подает вестей о себе. Вчера поздно вечером Иван Теин вызвал его на разговор, чтобы пригласить на сегодняшнее торжество, но Джеймс довольно сухо отклонил приглашение, сославшись на то, что отошел лед и они намереваются начать моржовую охоту. С другой стороны, так всегда и было: американская сторона первой пробовала свежее моржовое мясо после долгой, темной зимы. А жители острова Святого Лаврентия, расположенного напротив Кивака, выходили в море уже в конце марта, а иной раз промышляли одиноких моржей даже в феврале.

Гостей в яранге было много, и оленьего мяса досталось каждому по небольшому кусочку. Зато Андрей Опэ, главный агроном тепличного комплекса, попотчевал свежей картошкой и клубникой — первым урожаем этого года.

Пробуя свежие ягоды, чем-то напоминающие морошку, Иван Теин думал, что надо посетить тепличный комплекс. Опэ так увеличил урожаи, что их некуда девать даже с учетом того, что часть продукции брали строители Интерконтинентального моста.

После завтрака двинулись на снегоходах в новый Уэлен, оставив позади яранги и медленно отмокающие под сыреющим снегом кожаные байдары.

Пригласив всех к себе в кабинет, Иван Теин прочитал вслух: компьютер советует три места, где можно установить мост-макет. Первое — это пролив через старую Уэленскую косу Пильгын. Правда, ширина пролива лишь около полутора десятков метров. Второе место — через реку Тэю-Вээм. Но там макет-мост будет стоять в безлюдном месте, в стороне от главной дороги. И, наконец, третье: установить мост над Уэленским ручьем. В этом случае он захватит часть лагуны и таким образом сократит летний путь из нового Уэлена к ярангам почти наполовину.

— Мне больше нравится последний вариант, — добавил Иван Теин. — Мост будет служить своему назначению и всегда будет на виду у людей.

Все подошли к окну. Отсюда хорошо видно, где будет стоять мост.

— По-моему, это разумное предложение, — подал голос Метелица.

— Летом мы можем больше пользоваться колесным транспортом, — заметил Саша Вулькын.

Все остальные тоже высказались за то, чтобы мост-макет возвести над Уэленским ручьем.

— Считайте, что через месяц у вас будет прекрасный мост, — сказал на прощание Метелица.

Монтировать сооружение прибыли уэленцы — Семен Аникай и Михаил Туккай. С ними целый отряд промышленных роботов, с которыми они управлялись с ловкостью оленных пастухов. Забавно было смотреть, как расположившиеся на склоне горы Линлиннэй роботы по утрам сами освобождали себя от ночного снега, постепенно проявляясь на фоне белизны, словно стадо или, скорее, толпа сказочных существ. Выстроившись в несколько рядов, они двигались к установке энергетического питания, и это молчаливое шествие внушало странную тревогу.

Грузовые дирижабли возили конструкции макета-моста из Магадана. Они бесшумно пролетали над домами нового Уэлена. Огромные серебристые тела на некоторое время заслоняли солнце. Потом большая тень соскальзывала на лед лагуны и, словно подгоняемая невидимым и неслышимым ветром, мчалась на склон горы Линлиннэй, сливаясь с самим дирижаблем у причальной мачты.

Возле строительной площадки всегда толпились зрители. К вечеру, когда охотники возвращались с моря и кончалась работа на небольшом кожевенном предприятии, где обрабатывалась пушнина, нерпичьи и моржовые кожи, и новая смена заступала на тепличном комплексе, народу становилось заметно больше. Прибегали и школьники.

Макет-мост сооружали на двух насыпных искусственных островах — «Ратманова» и «Малый Диомид». Американский островок нес на себе воссозданный с мельчайшей точностью Иналик, и кое-где даже художники-макетчики расставили фигурки людей. Одна из них, как утверждали знающие люди, очень походила на нынешнего Главного хранителя Иналика Адама Майну.

Солнце лишь ненадолго опускалось за горизонт.

Поздними вечерами, сидя за своим письменным столом, Иван Теин видел стройку. Беззвучная, слаженная, без единого человеческого возгласа работа. Семен Аникай и Михаил Туккай управляли ходом монтажа из небольшого домика на алюминиевых полозьях, стоящего чуть поодаль от строительной площадки. Вспомнилось дно Берингова пролива, где в вечном морском безмолвии трудились подводные роботы. Но там морское дно, а здесь земля, старый Уэленский ручей, вспоивший не одно поколение морских охотников, над ним — летящие на север, на свои гнездовья живые птицы. Мост-макет рос как бы сам по себе, без участия человека, потому что даже те, кто наблюдал за работой промышленных роботов, почему-то остерегались громко разговаривать. Лишь школьники в конце дня нарушали эту гнетущую тишину; но позднее, когда они возвращались домой, над строительной площадкой снова нависала напряженная, полная скрытой энергии тишина, прерываемая лишь лязгом металла и протяжными утробными звуками сигналов-команд.

Ночью приходилось задергивать на окнах плотные шторы, и когда утром Иван Теин раздвигал их, первое, что он видел, — это блестевших на ярком утреннем солнце промышленных роботов; иней на их металлических телах медленно таял под теплыми лучами.

На байдарах тоже стаял снег, подходило время весенней моржовой охоты.

Открытое море напоминало о себе частыми туманами, обилием перелетных птиц и ощутимым теплом.

И однажды поздним вечером Саша Вулькын сказал:

— Завтра можно выходить на охоту.

Представитель Службы охраны окружающей среды предписал на время миграции моржей и китов ограничить плавание грузовых судов, а для грузовых дирижаблей и вертолетов посоветовал другие маршруты.

На первую охоту попросились художник и Метелица.

Байдары тащили по льду до открытой воды. Это можно было сделать грузовым аэрокраном минут за десять, но тогда надо было отказаться от удовольствия пройтись по тающему, покрытому голубыми снежницами весеннему морскому льду, следуя за медленно движущимся снегоходом-буксиром. Когда-то, в старину, эту работу выполняли собачьи упряжки.