Галина Бахмайер - Отпуск в тридевятом царстве

Осознание этого подействовало, как электрический разряд сквозь все тело. Словно почувствовав это, Чарли тотчас же оставил мои ноги в покое, но через пару мучительно долгих секунд его рука легко скользнула вверх, забравшись под халатик. Я быстро перевернулась, но Уокер не убрал руку. Он настойчиво притянул меня к себе и вдруг оказался совсем близко. Встретившись взглядом с его потемневшими глазами, я совершенно потеряла голову. Мгновение спустя Чарли уже целовал меня.

Все, в чем я так старательно убеждала себя прежде, в одночасье потеряло всякий смысл. Я ни на миг не усомнилась в том, что так и должно быть. А Чарли… Он ласкал меня так, будто весь наш мир существует последний день. Как будто он на самом деле наконец-то дорвался до вожделенного десерта. Словно он не просто дождался этого, а прямо-таки обретал меня, черт возьми! Изучал и покрывал поцелуями буквально каждый дюйм моего тела, и делал это так упоительно, так вдохновенно, что я — некрасивая и нескладная, не избалованная доселе таким пристальным мужским вниманием — в то утро я ощущала себя подлинным венцом творения. Его страсть была искренней и поистине обжигающей — я окончательно потеряла всякий контроль над собой, потонув в этой вспышке. До безрассудности, до умопомрачения…

Не открывая глаз, я каким-то шестым чувством поняла, что уже полдень. Мышцы почти не болели, я словно плыла на мягком облаке. За окном шелестел дождь, и было жутко даже подумать о том, чтобы вылезти из-под одеяла, от теплого бока, и куда-то идти. Тут я почувствовала, как этот теплый бок слегка пошевелился, и вмиг все вспомнила… Теперь мне и вовсе расхотелось выдавать себя. Но через пару минут я поняла, что больше не могу оставаться неподвижной. Я завозилась, старательно изображая пробуждение и, жмурясь, приоткрыла глаза. Чарли лежал рядом, подперев голову рукой, и смотрел на меня.

— Еще раз доброе утро, — улыбнулся он, наклонился ко мне и поцеловал.

Я ожидала от него чего угодно — холодной вежливости, скучающего равнодушия, полного игнорирования — все, чего напарницам Уокера частенько доставалось по полной программе. Чего я никак не ожидала, так это ласкового приветствия, поцелуя и готовности продолжать увлекательные утренние занятия.

Обнимая меня, Чарли распрямил опорную руку с заметным усилием, и я догадалась, что он лежит так и смотрит на меня уже долго.

— Как давно ты проснулся? — спросила я. Он ухмыльнулся.

— А ты?

Все-таки заметил… Я смущенно уткнулась в его плечо и выдала нечто, для меня прежней немыслимое:

— Не хочу никуда идти. Давай забьем сегодня на работу?

— Давай, — вдруг охотно согласился он. — Предлагаю забить вообще на все. Дня на три.

И тут, конечно же, как полагается по закону подлости, зазвонил телефон. Чарли неохотно выпустил меня из объятий и потянулся к сброшенной одежде за мобильником.

— Да, Уилл, — со вздохом ответил он. Меня охватила досада. Звонок от Мерриса означал, что работа ждать не будет.

— Хорошо, сейчас приеду, — выслушав собеседника, без особого энтузиазма согласился Чарли. Вызвав такси, он отложил телефон и вернулся ко мне. Я постаралась спрятать свое разочарование.

— Ну, надо так надо.

Чарли снова обнял меня, хитро поблескивая глазами, потом бросил взгляд на часы… Я не выдержала и хихикнула.

— Нет, — с сожалением произнес он, легко поцеловав меня и отстранившись. — Опять забуду обо всем, а машина будет зря сигналить под окнами.

Уокер быстро оделся, снова поцеловал меня и велел оставаться дома. Мышцам все-таки следовало дать отдых. Так что у меня образовался самый настоящий выходной.

Оставшись в одиночестве, я вынужденно предалась безделью и противоречивым мыслям. Основных направлений было два: "какого черта я не согласилась на это раньше" и "все-таки не надо было этого делать".

Да, Чарли действительно умел сделать секс незабываемым. Он с легкостью превратил в настоящий праздник души и тела то, что раньше для меня было утолением одного лишь любопытства, оставлявшего потом привкус неловкости и разочарования. То ли у него был подлинный талант, то ли сказывался огромный опыт, но он будто заранее точно знал абсолютно все, что мне понравится, включая и то, о чем я сама до сих пор даже не подозревала.

Теперь мне оставалось только, как в известной бородатой шутке, обзвонить всех своих бывших с сообщением об их неполноценности и искренними соболезнованиями. И смешно, и грустно. Потому, что все хорошее очень быстро заканчивается — уж это я знала совершенно точно. Скорее всего, оно уже закончилось. И теперь мне можно было смело ставить крест на личной жизни. После сегодняшнего утра я теперь уже однозначно никогда не соглашусь на "лишь бы что-нибудь". Уокер добился своего и сгубил меня окончательно.

Позвонила Энн. Поинтересовалась, почему меня сегодня не видно на работе, и весело заметила:

— То-то Чарли сегодня такой странный. Скучно ему, наверное, без тебя.

— Почему странный? — насторожилась я.

— Ну… рассеянный. На любой вопрос отвечает только со второго раза. С Меррисом поскандалил.

— Из-за чего?

— Да тот запланировал командировку, а Чарли отказался. Взялся только за срочные синхронизации. А в том мире, сказал, работы года на три-четыре, а ему, видите ли, сегодня некогда, — Энн рассмеялась. — Можно подумать, фактическое время нас реально задерживает. Ну, пока, выздоравливай.

Отговорка Уокера показалась бессмысленной только Энн. Я-то как раз поняла. Неважно, что потом эти годы сотрутся пробуждением — их ведь все равно придется прожить и прочувствовать, день за днем. А Чарли, похоже, очень не хотел терять сегодня время, пусть даже фактическое. Вывод напрашивался один: он планировал поскорее вернуться сюда, рассчитывая по-прежнему застать меня в постели.

Едва понимая, что делаю, я стремительно оделась, поймала на улице первое попавшееся такси и поехала за город. У меня выходной, или как? Телефон я отключила. Возможно, со стороны это сильно смахивало на бегство, но мне было все равно. Мне требовалось спокойно подумать, неважно где. Живущая в пригороде тетка по отцу была мне только рада и даже не интересовалась, с чего это я притащилась просто так, без повода. Она очень любила поговорить и, к счастью, ничуть не беспокоилась оттого, что ей не отвечали. Весь вечер тетка увлеченно рассказывала — о своей молодости, о соседских сплетнях, о чем-то еще — а я в это время размышляла о своем, глядя сквозь нее невидящим взглядом и изредка машинально кивая. Сегодня я была идеальным слушателем.

Самым невероятным, до сих пор никак не укладывающимся в голове было то, что Чарли изменил своему всегдашнему правилу — не переносить интрижки с коллегами в реальный мир. Но с другой стороны, сейчас он ничего не переносил… он ведь начал в реале… Я уже ничего не понимала.