Дмитрий Хабибуллин - Тот День

— Это они, — указывая на людей в «РЗК», завопила Татьяна. — Я видела их выходящими из левого крыла. Я видела, как они поспешно подымались наверх. А потом я нашла тело.

— Стоять ублюдки, — из-за спин толпящихся людей донесся голос Равиля.

Услышав грозный рык здоровяка, народ растекся вдоль стен, оставив Равилю довольно широкий проход.

— На что вы надеялись? Скажите? — с напускной злостью спросил мужчина, тыча в полковника автоматом.

— Перестань, — не веря в происходящее, взял слово Шторн. — Люди добрые, не верите же вы, что мы с Андрюшей так беспечно провернули бы дело? Это же абсурд, — всматриваясь в лица людей спросил старик.

Толпа молчала, словно на параде растянувшись вдоль стен. Теперь посреди двух живых рядов стояли полковник с инженером и Невские с Равилем. Между ними лежал труп. Ситуация накалялась, и кое-кто из толпы навел на людей в «РЗК» свои автоматы и ружья. Соколов пожалел, что они совсем позабыли о конфискованном у них вооружении.

— Мы безоружны. Не берите на мушку, — уже с просьбой в голосе обратился к людям Андрей. — Ребята, у кого-нибудь дрогнет рука, и случиться непоправимое.

Он понимал, к чему может привести волнение толпы, это понимал и Равиль.

— Ну да, конечно. Чтобы вы твари улизнули? — подогревал смуту лаборант. — А непоправимое уже произошло.

— Мы видели вас. Видели, как вы сваливаете с места преступления. Вы думали, что совещание за пять минут до убийства будет вам достойным алиби? Только вот нашлись ненужные свидетели, — подтвердил слова супруги, Станислав.

— И я слышал, как Мария вам господа угрожала. Не это ли мотив? — уверенно добавил Равиль, обращаясь к испуганным людям.

— Послушайте, это все заговор. Причем от недостатка времени, не самый удачный. Ну, зачем нам совершать столь очевидное преступление? — старался доходчиво объяснить толпе офицер.

— Она вам угрожала. Времени не оставалось. Доказать убийство без свидетелей невозможно. Все очень просто, — перечислил простые факты лаборант.

Игра Равиля была убедительна, и кто-то еще навел оружие на чужаков. Полковник, как и Шторн, оказался в крайне затруднительном положении. Уставшие от кошмаров последних дней люди, готовы были поверить самому дьяволу. Да и кто бы усомнился в словах трех человек, один из которых был у Гирш ближайшим советником.

— Послушайте. Если бы мы хотели навредить… — начал Соколов, но история с ударом в живот повторилась, и полковник подавился собственными словами.

— Заткнись. Ты не в праве открывать свой поганый рот, — отойдя на шаг от скорчившегося офицера, пробасил Равиль. — Эта военная крыса. Это они виноваты в том, что произошло! — взревел громила.

Волна беспокойства с новой силой накатила на колеблющихся людей.

«Достаточно сказать „бу“, и мы со стариком превратимся в дырявый голландский сыр», — представил Андрей.

— Право слова. Полковник, вы и господин Шторн, попробуете оправдаться, — вдруг сказала Татьяна, и Равиль метнул на нее полный ненависти взгляд.

— Нечего тут разбираться. Ведь все и так ясно, — заволновался лаборант, однако Татьяна сделала свое дело, и зерно сомнения начало прорастать.

По коридору, сперва тихо покатился нервный шепот. Люди разделились в своих взглядах. Кто-то настаивал на расправе, кто-то поддержал идею Невской. Через какое-то время толпа слегка расслабилась, и полковник обнаружил, что уже значительно меньше стволов направлено в их сторону. Соколов бросил взгляд на Татьяну. Девушка загадочно улыбнулась.

— Зачем? — шепнул на ухо Татьяны ее супруг, когда толпа потянулась в главный зал академии, где многие и были до убийства.

— Нам нужно знать чего мы лишаемся, — ответила Невская.

И в начале двенадцатого, несмотря на гибель организатора, собрание все же состоялось.

Равиль был зол до самых черных глубин его души.

— Зачем эта дура ляпнула про публичное разбирательство? Неужели я поставил не на тех? — спрашивал он себя, и не мог найти ответа.

Казалось, Невские самые обыкновенные честолюбивые молодые люди. Но Татьяна затеяла игру, и хоть Равиль и не сомневался в своих силах, смысла в допросе невинных он не видел.

— Что ты делаешь? — усевшись в просторном зале прямо за молодыми супругами, в негодовании зашипел Равиль.

Девушка обернулась, и повторила свою таинственную улыбку.

— Стас, образумь жену. Люди же могут поверить. Полковнику не занимать в красноречии.

— Таня всегда была непредсказуемой. Именно поэтому семь лет назад я и сделал предложение, — беззаботно ответил Невский.

— Да вы же будете висеть вместе со мной. Вы что с ума сошли? — повысил голос Равиль.

— Не кричи, услышат же люди, — насмешливо бросила Татьяна.

В голосе девушки неприкрыто звучал какой-то черный сарказм, и Равиль вдруг понял, что может проиграть эту безумную игру.

— Ну что ж, начнем, — поднявшись с места, сказала девушка. — Выведите на сцену пленных.

Равиль узнал эту интонацию. Змея, которую он пригрел, напомнила ему одного человека, чью жизнь он забрал минут двадцать назад. Да, Татьяна была этакой молодой версией Гирш. Та же холодная страсть в глазах. То же властолюбие.

— Как мог ты так ошибиться? — продолжал спрашивать себя лаборант. — И может старик прав? Может у нас всех есть нечто общее за рамками физиологии и аспектов нашего здоровья?

На широкий помост главного зала, под бдительным конвоем из пяти человек вывели двоих людей. Их руки были связаны, но в осанке обоих не было раболепия. Полковник и господин Шторн, во второй раз за несколько часов оказались в сложной ситуации, и Равиль понимал, что если Невские его не сдадут, то чужаков, скорее всего казнят.

— Тишина! — прикрикнул Станислав.

И когда споры утихли, Татьяна взяла ручку, небольшой блокнотик и властно произнесла:

— Считаю открытым очередное общее собрание. Все мы столкнулись со страшным убийством. И на повестке вопрос: виновны ли эти люди.

Выдержав паузу, девушка продолжила:

— У нас нет председателей, а наш руководитель был зверски убит, поэтому голосом собрания, с вашего позволения буду я. Кто-нибудь против?

Осматривая зал, Равиль медленно поднял руку, и поднялся со своего места.

— Я против. Так как считаю, что вина этих людей слишком очевидна, чтобы тратить время на разбирательства.

— Я понимаю вашу скорбь, — лукаво начала Татьяна. — Однако ваш протест должен быть отклонен, так как вы были близки к доктору Гирш и тоже в списке подозреваемых, — шокировала собрание Невская, и даже Стас непонимающе уставился на свою жену.