Филип Дик - Убик

Оторвавшись от измерения давления, доктор Тейлор повернул голову и посмотрел в сторону Дона Денни. Туман начал рассеиваться. На ковре блестели лужицы жидкости; эта же жидкость текла со стены за спиной Денни.

Скрывающее его облако в самом центре дымящегося пятна «Убика», который уже пропитал старый пыльный ковер, не было Доном Денни.

На его месте стоял поразительно стройный молодой человек. Его неправильных очертаний темные глаза смотрели из-под кустистых бровей. Он был наряжен в старомодную одежду: белую нейлоновую рубашку, джинсы и кожаные мокасины середины XX века. Джо заметил улыбку на его вытянутом лице. Эта улыбка была какая-то бесформенная — какая-то продольная морщина, издевательская гримаса. Детали лица не сочетались между собой: крупные уши с большим числом завитков не подходили к глазам, словно сделанным из хитина. Прямые волосы Контрастировали с буйными, вьющимися бровями. «Этот нос, — подумал Джо, — он слишком узкий, слишком длинный и слишком острый». Даже подбородок не гармонировал с общими чертами лица: на нем виднелась глубокая вмятина, как бы трещина, заходящая, скорее всего, в глубь кости… «Словно творец этого создания, — подумал Джо, — приложился к нему как следует, намереваясь уничтожить, однако материал, из которого была создана первоначальная субстанция, оказался слишком податливым. Парнишка не лопнул, не раскололся напополам, а продолжил свое существование, издевательски кривляясь перед всеми, в том числе и перед самим создателем».

— Кто ты? — спросил Джо.

Юнец нервно пошевелил пальцами. Напряжение рук, видимо, помогало ему справляться с заиканием.

— Иногда я использую имена Мэтт и Билл, — ответил он. — Но чаще всего меня зовут Жори. Так звучит мое настоящее имя. — Открывая рот, он показывал испорченные зубы и покрытый налетом язык.

— А где Денни? — спросил Джо. «Он мертв, — подумал он про себя, — так же, как и все остальные…»

— Я сожрал Денни давным-давно, — сказал Жори. — Еще в самом начале, прежде, чем ты приехал в Нью-Йорк. Сперва я съел Венду Райт, а Денни был вторым на очереди.

— Что ты имеешь в виду под словом «сожрал»? — спросил его Джо. «Неужели буквально?»— подумал он с отвращением. Его пронзила мощная волна омерзения, под воздействием которой ему показалось, что тело уменьшилось и хочет исчезнуть. Однако ему удалось скрыть это чувство.

— Я сделал то, что делал всегда, — ответил Жори. — Это трудно объяснить, я давным-давно занимаюсь этим, и я проделал это с множеством людей, находящихся в состоянии полужизни. Я ем их жизнь, точнее то, что от нее осталось. В них обычно немного остается, так что мне приходится съедать много людей. Раньше я делал это только тогда, когда они находились какое-то время в состоянии полужизни, а теперь мне приходится сразу за них приниматься. Приходится делать это, если хочешь выжить сам. Если ты подойдешь ко мне, а я открою рот, то ты сможешь услышать голоса тех людей. Не всех, конечно, но тех, которых я съел совсем недавно. Я съел тех, кого ты знаешь.

Он принялся постукивать ногтем по одному из своих верхних клыков. Слегка наклонив голову набок, он присматривался к Джо, явно ожидая его реакции.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил он.

— Это из-за тебя я начал умирать там, в холле?

— Из-за меня, а вовсе не из-за Пат. Я съел ее в коридоре, возле лифта, а потом доел остальных. Я думал, что ты уже мертв. — Он повертел в руках банку с «Убиком». — Вот что я не могу понять. Из чего сделан этот «Убик» и где Ранкитер его берет. — На его лице появились признаки гнева. — Но ты прав: Ранкитер не мог сделать этого — ведь он находится в наружном мире. А эта бутылка принадлежит кому-то в нашем мире. Это должно быть так, потому что снаружи могут проникать только слова.

— Ты не можешь сожрать меня, — сказал Джо. — Благодаря «Убику».

— Это только временно. Через некоторое время «Убик» перестанет действовать…

— Ты сам в этом не уверен — ты же не знаешь, из чего он состоит и откуда берется.

«Интересно, как его можно убить?»— подумал Джо. Жори казался таким хрупким. «Значит, это он убил Венду Райт. А теперь я стою перед ним лицом к лицу, как и предвидел. Это он уничтожил Венду, Эла, Эдди Дорн, настоящего Дона Денни и всех остальных. Он сожрал даже тело Ранкитера, находящееся в морге. Должно быть, в них — или вокруг них — сохранилось какое-то количество активных протофазонов. В любом случае что-то, что заинтересовало его».

— Мистер Чип, — сказал врач. — В такой позе я не могу измерить вам давление. Прошу вас лечь снова.

Джо внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Жори:

— Он что, не заметил твоего появления, Жори? Или он не слышит, что ты говоришь?

— Доктор Тейлор является продуктом моего воображения, — сообщил Жори. — Так же, как и все прочие стабильные элементы этого псевдомира.

— Я тебе не верю, — заявил Джо. Он повернулся к врачу. — Вы ведь слышали, что он сказал, правда?

Хлопком лопающегося воздушного шарика врач исчез.

— Вот видишь, — удовлетворенно сказал Жори.

— Что ты собираешься делать после моей смерти? — спросил Джо у юнца. — Сохранишь этот мир 1939 года, или как ты там это назвал — псевдомир?

— Зачем? В этом нет необходимости.

— Значит, он существует только для меня? Весь этот мир?

— Он не очень велик, — сказал Жори. — Один-единственный отель в Дес-Мойнсе. Улица за окном, на ней немного прохожих и один автомобиль и, может, еще пара магазинов и домов, которые ты сможешь увидеть, выглянув из окна.

— Значит, ты не сохранил ни кусочка из Цюриха или Нью-Йорка? Или…

— А зачем бы я стал это делать? Там ничего особенного не было. Везде, где появлялся ты или еще кто-нибудь из вашей группы, я создавал приблизительную действительность, более или менее соответствующую вашим ожиданиям. Когда ты летел из Нью-Йорка, мне пришлось сделать сотни миль пейзажа, один город за другим — это было сущее мучение. Мне пришлось много есть, чтобы сберечь силы. Честно говоря, именно поэтому мне пришлось так быстро прикончить остальных вскоре после твоего приезда сюда. Я нуждался в пище для восстановления сил.

— А почему ты выбрал именно 1939 год? — спросил Джо. — Чем был плох современный мир 1992 года?

— Все дело в затрачиваемых усилиях. Я не могу препятствовать регрессивному процессу изменений. Для меня это слишком сложно. Сперва я создал 1992 год — но все начало портиться — монеты, сигареты, молоко — ну, вы сами наблюдали. Ко всему прочему, Ранкитер постоянно вторгался в этот мир снаружи, что еще больше затрудняло мою деятельность. Лучше, если бы он не вмешивался. — Жори слегка улыбнулся. — Но регресс не беспокоил меня, я знал, что вы станете подозревать Пат Конли. Эти изменения казались вызванными ее способностями, так как вы помнили, что она умеет это делать. Я даже рассчитывал, что вы, возможно, ее убьете. Меня бы это позабавило. — Его улыбка сделалась еще выразительнее.