Алексей Кулаков - Наследник

Меж тем гости заметили хозяев: окинув троицу мальчиков любопытными взорами, один из новоприбывших обратился с тихим вопросом к брату царицы, окольничему Михаилу Темрюковичу. Тот еще тише что-то ответил, и сразу же последовал новый вопрос. Забыв об осторожности, наследник пристальнее всмотрелся - и в наказание, по чувствам тут же болезненно стегануло резким привкусом чужих эмоций. Удивление, презрительное недоумение, пожелание чьей-то скорой смерти, веселье, пренебрежение, скрытая похоть... Долгое, удивительно долгое мгновение до Дмитрия доходил смысл этих эмоций.

"Пренебрежение и надежда-пожелание скорой смерти. Мне и моим братьям? Желание меня как... Как юной девушки?!!..".

Дернувшись и отведя в сторону разом потемневшие глаза, он попытался успокоиться, привычно утихомиривая средоточие. Попытался раз, затем другой, третий - и с нарастающей паникой осознал, что оно его совсем не слушается. Вместо привычной мерной пульсации в источнике нарастал хаотический ритм, собственная сила скручивалась и рвалась изнутри обжигающе-холодными волнами, а еще в глубине души медленно просыпалось, предвкушая обильные смерти, что-то по-настоящему страшное...

- Димитрий Иванович?

Для братьев, двух нянек и шестерых постельничих сторожей все выглядело так, будто еще недавно улыбающийся Федору наследник странно всхлипнул, закрывая глаза и разжимая удерживающие брата руки, разом мертвенно побледнел. Еще раз всхлипнул-простонал и тихо-тихо позвал:

- Ваня!

Придушенно охнула одна из нянек, увидев как из глаз царевича пролегли тонкие дорожки кровавых слез, всполошилась стража, разом обнажив боевые ножи и подскочив вплотную к подопечному. Меж тем, явственно дрожащая рука уцепилась за растерявшегося брата, а ее владелец слегка покачнулся и через хлынувшую изо рта кровь, страшно хрипя, вытолкнул:

- Успенский собор... Следи, чтобы никто меня не коснулся. Веди!!!

Заревевший в полный голос от испуга за братика, Иван немедленно вцепился в его руку на своем плече и поволок за собой, кое-как удерживая от падения на ступеньках. Чем дольше они шли, тем больший поднимался переполох - вначале среди дворцовой охраны, затем теремной дворни, а затем и всех тех, кто замечал столь странную и тревожную процессию.

- Прочь!!!

Ссши-дум!

- Все прочь!

Увидев, как вслед за детским криком посунувшегося к царственному отроку юродивого снесли с ног ударом сабли в ножнах, остальные нищие вместе с зеваками торопливо отхлынули от входа.

- Митя? Мить, все, мы пришли!..

Оставив отчетливый мазок окровавленной руки на храмовых дверях, пошатывающийся и дрожащий отрок переступил порог собора. На мгновение приоткрыл налитые черным глаза, глядя исключительно себе под ноги, и слыша нарастающий шум все увеличивающейся толпы, подтянул брата поближе. Что-то шепнул, кивнул на постельничих сторожей и с силой оттолкнул прочь, себе за спину. Медленно доковылял до ближайшей колонны, привалился, буквально стек по ней вниз и замер без движения - а его охрана тут же образовала полукруг, тщательно выдерживая расстояние в десять шагов. Священника, пожелавшего подойти к наследнику, весьма грубо оттолкнули - а когда в храм ворвался сам великий государь, пугающий всех поистине безумными глазами, бестрепетно заступили дорогу и ему (впрочем, предусмотрительно выставив впереди всех царевича Ивана).

- Батюшка, он сказал не подходить к нему ближе чем на десять шагов, иначе смерть.

На входе опять загомонили, расчищая во все увеличивающейся толпе дорогу запыхавшемуся от быстрого бега владычному митрополиту Макарию, а Иоанн Васильевич с мукой поглядел на своего первенца, плачущего кровавыми слезами, и с бессильным бешенством обратил взор на иконы святых.

- Не реви, Ваня. Что-нибудь еще сказал?

Шмыгнув носом и еще сильнее размазав рукавом грязь и следы крови на лице, царевич согласно кивнул:

- Сказал не реветь. А еще - что все будет хорошо...

Глава 11

- Великий государь.

Услышав тихий, но вместе с тем радостный голос любимца Вяземского, Иоанн Васильевич тут же вскочил на ноги, позабыв о недочитанной челобитной в своей руке.

- Ну!?!

- Пошевелился, государь, а еще един раз открыл глаза.

Отмахнувшись от подскочившего с епанчой служки, царь быстрым шагом направился в Успенский собор, по пути недовольно поморщившись при виде небольшой толпы, в которой простые москвичи и торговые гости перемешались с боярами-князьями да служилым дворянством. Равнодушно пройдя мимо согнутых спин, он вступил в храмовый придел - и сразу же увидел такое, что позабыл перекреститься на святые образа. Двое царевичевых стражей держали под руки третьего, так и норовившего завалиться навзничь. Полыхающие румянцем щеки, шалый взгляд, подкашивающиеся раз за разом ноги...

Шлеп!

Легкая оплеуха от десятника чуть-чуть помогла: в глазах начала появляться осмысленность, да и ноги перестали подгибаться. Вроде бы.

Шлеп, шлеп!

- Никак, хмельного принял?

Увидев великого князя так близко, стражник удивленно округлил глаза, а десятник, на всякий случай выдав еще одну увесистую "плюшку", загородил его своими широкими плечами:

- К Димитрию Ивановичу посунулся, олух царя небесного. Два шага только и прошел, а потом...

- Охх, хорошо-то как, радостно! Словно божинька в душу почеломкал!..

Не отрывая от повелителя верноподданного взора, десятник резко двинул назад локтем.

- Хух!

- Вот так, значится. Мы его живо назад за ноги вытянули - только он словно братину меда стоялого уже в себя опрокинул. А царевич еще два раза шевелился. Вот.

Подойдя к незримой границе, любящий отец оглядел всех грозным взглядом, и в наступившей тишине осторожно позвал:

- Митенька?..

Мальчик, сидевший на холодном каменном полу уже пятую ночь подряд, едва заметно повернул голову на родительский голос и медленно открыл глаза, явив всем два полыхающих ярким огнем сапфира.

- Господь Вседержитель!

Некоторое время десятилетний отрок всматривался, словно бы не узнавая, а затем слабо улыбнулся:

- Батюшка?..

В глазах царевича разом погас неземной огонь, а сам он неуклюже заворочался на своем каменном ложе, пытаясь встать на ноги. Решительно шагнув вперед, Иоанн Васильевич ощутил, как его словно бы пронизал насквозь незримый ветер, наполняющий тело свежестью и силой, а разуму дающий необыкновенную ясность и покой. Еще шаг, другой, третий - и окончательно преодолев невеликое расстояние, государь легко, как пушинку, подхватил на руки исхудавшего наследника.

- Государь.

Развернувшись, владетель царства Русского увидел архипастыря Макария - и небольшой кубок в его руках: