Игорь Пронин - Пираты 2. Остров Паука

— Как же без золота? — глухо спросил Устюжин.

— С золотом. Именно с этим золотом и этим Храмом. Но не нужно им платить. Достаточно его силы. А платить можно бумагами.

— Векселями? — Иван почесал затылок. — Не понимаю я всего этого. И как можно управлять всем миром — не понимаю.

— Ты мне просто верь. А поймешь, когда я смогу тебя посвятить. Но сначала я сам должен стать магистром. Ты видишь ту дверь?

Бенёвский протянул руку, и теперь и я разглядела в углу пирамиды большой символ: глаз, вписанный в треугольник.

— Я должен пойти туда, Иван, — полковник поднялся с колен. — Жди меня здесь. Когда я вернусь, я посвящу тебя во все таинства, и ты поймешь, что мы будем делать, и как. Великий Архитектор давно начертал план.

Клод вскинул мушкет, но не успел выстрелить. Бенёвский шагнул на золото, и Телец вдруг засиял не желтым, а кроваво-красным, зловещим светом. Откуда-то, будто из-под земли, послышался жуткий вой.

— Нет! — Бенёвский сорвал с шеи цепочку и протянул Тельцу дельфина. — Это же я! Я наследник! Я пришел взять свое!

Кровавый свет становился все глуше. Вой приближался. Нужно было на что-то решаться — скоро станет совсем темно. Я толкнула Клода в спину, но снова вскинул мушкет, но в это время позади нас раздался предостерегающий крик Роба. Мы оглянулись, и в сгущающемся мраке увидели бегущее к нам зеленое пятно — что-то стремительно мчалось по лестнице прямо на нас, зажигая ступени. Джон и Клод одновременно схватили меня за плечи и оттащили в сторону, к самой стене пирамиды. Только когда черный клубок промчался мимо нас и сходу ударил Бенёвского, сбив его с ног, я поняла, что это Паук.

— Живучая тварь! — почти восхитился Дюпон и огромными прыжками кинулся вниз. — Оставайтесь здесь!

Внизу Устюжин, сорвав с плеча автомат, палил в паука. Когда заряды кончились, он принялся в ярости бить неподвижное тело прикладом. На подбежавшего Дюпона Иван не обратил никакого внимания. В гаснущем свете я еще успела разглядеть, как Клод схватил выпавшего из руки поляка дельфина.

— Клод! — позвала я. — Бежим!

Подземный вой приближался! Я чувствовала, что мы или покинем этот Храм сейчас, или останемся здесь навсегда. Джон схватил меня за руку и потащил вверх. Я упиралась.

— Клод! Тебе нужна помощь?!

— Нет, мадмуазель! — я увидела, как загорелась зеленым ступенька, когда он вернулся на лестницу. — Джон, бегите! Я за вами! Иван, уходи, брось его!

Я все еще хотела дождаться Клода, когда сзади и наверху вдруг раздался выстрел. Роб! Неужели Моник и Отто смогли его провести?! Я помчалась вверх по лестнице, обогнав Джона. Впереди не было зеленого пятна — все трое покинули Храм. Минуту спустя и я с пистолетом наготове, запыхавшаяся, выскочила на воздух.

Роб лежал на земле, скрючившись от боли, а над ним стоял Отто. Ногой он давил на готовую вот-вот сломаться шею Роберта, и что-то кричал по-немецки. Увидев меня, он успел выкрикнуть:

— Это должно принадлежать Рейху! Это все должно…

Я выстрелила. Пуля пробила его лоб, и Отто, запрокинув голову, сделал несколько шагов назад прежде, чем упасть. Только тогда я увидела Моник. Она стояла на коленях с опущенной головой, точно ей собирались отрубить голову.

— Роб, ты цел?

— Да как сказать… — он попытался встать, но снова упал. — Не знаю, как он так сумел… Совсем обезумел! Чего хотел-то?

— Он хотел, чтобы его убили, — брякнула я первое, что пришло в голову. — Жди здесь, заряди мушкет!

Снова бегом ко входу в Храм. На мое счастье оттуда уже выходил Клод, поддерживая подвернувшего ногу Джона. Я пропустила их и заглянула внутрь, ожидая увидеть скачущего по лестнице демона. Демона не было, и жуткого воя я сверху не расслышала. И все же по лестнице кто-то поднимался — далекое зеленое пятнышко постепенно приближалось.

— Устюжин? — Клод заглянул мне через плечо. — Я бы на его месте не грустил о Бенёвском. Надеюсь, выберется… Только что-то медленно идет.

Я молча забрала у него мушкет.

— Иди, посмотри, что с Робом. Отто, оказывается, не только стрелять умел.

Клод, усмехнувшись, отошел. Я присела в дверях Храма, чтобы убедиться: к нам идет именно Иван, а не какая-нибудь тварь, заслуживающая только пули. Что-то кольнуло меня сквозь одежду. Лягушка! Тот, кто шел по лестнице, был еще далеко, и я быстро достала фигурку. Мне захотелось послушать Храм. Но со мной заговорил не он.

— Другой… — старый, дребезжащий голос говорил медленно, с каждым словом слабея. — Другой придет, не ты. Успеет вырасти новый Паук, и только тогда придет тот, кто построит на золоте Храм на весь мир и сделает из людей тварей сытых, бессловесных. Но не ты. Тебя обманули…

Голос умолк и я поняла: Паук наконец умер. Если новому Пауку еще только предстоит вырасти, то мы пока в безопасности. Увидев Устюжина, я совсем успокоилась. Вот только с Бенёвским мы так и не распрощались: покраснев от натуги, Иван тащил его вверх по лестнице.

— Оставь! — крикнула я. — Он мертв!

— Жив! — прохрипел Устюжин. — Дышит Мауриций. В шею его Паук зацепил, но не сильно, вскользь пришлось. Не вышло у нас, но все еще наладится… Ты не стрелять в меня собралась?

— Нет, поднимайся! — я опустила мушкет. — На вас больше никто не напал?

— Никто, — Иван выбрался на свет и с облегчением положил Бенёвского на землю. — Посинел весь… Но должен выжить! Мауриций где только не пропадал — а жив! Судьба такая.

— И как же теперь ваша Либерталия?

— Не знаю, — Устюжин достал трубку, повертел ее в руке и сунул обратно в карман. — Мауриций ведь хотел раньше, чтобы войны прекратились, чтобы люди не гибли.

— Паук сказал, что его обманули.

— Паук сказал? Я не слышал. Сдох Паук. Но если Мауриция обманули, и он не наследник… Что ж, жизнь не кончается, и борьба тоже! Может быть, мы сюда еще вернемся, — Иван, крякнув, поднялся и снова взялся за безвольно лежащего Бенёвского. — Надо бы на корабль вернуться, как ты думаешь, капитан?

Я в последний раз прислушалась. В Храме было тихо. Золото тамплиеров продолжило свой сон, ожидая прихода настоящего наследника. Хотя мне бы вообще не хотелось, чтобы оно проснулось.

— Кто такой Жак Моле?

— Тамплиер главный. Сожгли его в Париже, — Устюжин взвалил Бенёвского на плечи. — И однажды отмщение придет, с нашей помощью, или без нее. Идем?

— Ступай, мы догоним.

Клод и унылый Роберт сидели на траве. Я, проходя, потрепала Роба по волосам, пусть немного успокоится. Моник все так же стояла на коленях, опустив голову.

— Что теперь? — спросила я.

Она посмотрела на меня совершенно сухими, холодными глазами.