Сергей Гатаулин - Вирусапиенс

— Алло! Профессор, вы меня слышите? — настойчиво вопрошала трубка голосом Юрия Николаевича. — Дмитрий Степанович, ответьте!

— Я вас слушаю, — отрешенно пробормотал Медведев, сосредотачиваясь и превозмогая желание потрогать пузо Бейрута.

Молодой человек напряг мышцы, резко выдохнул — и тело, не касаясь пола, словно живая волна переместилось на несколько десятков сантиметров в сторону. Не перелетело — а плавно растянувшись в воздухе, на мгновение став шире в плечах, вдруг собралось в пропорционально сложенного молодого человека.

Бейрут встряхнулся и спокойно посмотрел Медведеву в глаза.

— Профессор, если вы не ответите генералу, он сюда роту солдат пригонит, а нас посадит под домашний арест или отправит назад, на исследование к патологоанатому.

— Профессор! — в очередной раз позвала трубка. — Вы меня слышите?!

— Я слушаю вас, Юрий Николаевич, — собравшись с духом, выпалил Медведев.

— Мне тут дочь звонила… сказала, что мой телохранитель пропал. Вы случайно не в курсе, где Анатолий?

— Нет! Давно не видел.

Медведев на секунду задумался, словно решал в уме математическую задачу, но затем махнул рукой и решительно продолжил:

— У нас тут много чего произошло. Вирусапиенс появился. Только теперь он не совсем Вирус…

Медведев смущенно замолчал.

— Нужна помощь? — вздохнул далекий собеседник. — Увы, я сейчас в Нью-Йорке. Тут наши заокеанские коллеги пытаются мировой пожар тушить. Вечером буду в Москве и сразу к вам.

Связь оборвалась, щелкнув напоследок, оставляя после себя противные короткие гудки.

— Юсовцы запаниковали? И до них дошло! — не то спрашивал, не то подтверждал слова генерала Бейрут.

Он покачнулся, нелепо задергал руками, головой, туловищем и даже ушами. Хилое длинное тело, вновь раздалось в плечах, но не двинулось с места, мелькнули упругие мышцы. Молодой человек поиграл тугими канатами, глянул на выпуклые кубики на животе, засветился и неожиданно сдулся, подрагивая словно пустой кожаный мешок, обтягивающий выпирающие ребра.

— Что это с ним? — прошептал Семён.

— Апгрейдится, — улыбнулся Жора, пряча горящий зеленым пламенем взгляд.

Михайлов сжался, побелевшие от напряжения губы задрожали.

— Нам нужно бояться?

— Не думаю, — пробурчал Жора, стараясь спрятать за спиной пышущие жаром руки.

«Попробуй не испугаться», — подумал Медведев, посматривая на превращения Бейрута.

Воздух в кухне сгустился, пространство комнаты заколыхалось. Казалось, еще немного — и начнут трещать раздвигающиеся во все стороны стены, освобождая место для рождающихся гигантов.

— Нашел! Уф! — радостно и вместе с тем облегченно вздохнул Бейрут, расслабленно опуская руки.

Он осмотрелся и улыбнулся профессору.

— Энергии слишком много, — оправдываясь, произнёс молодой человек.

— Пришлось кое-что переделать, — говоря это, теперь уже не худосочный Бейрут двинул окрепшим плечом.

За спиной громко хмыкнул Семён.

— А других не апгрейдим? — поинтересовался он.

— Не станция техобслуживания, — захрипел Жора, темнея лицом.

Он, судя по всему, не закончил метаморфоза и находился на стадии эксперимента.

— Мы теперь, как новогодние хлопушки. Дернул за веревочку — получи приз! — пошутил Жора.

— Как динамитные шашки — будет точнее, — прошептал Семён.

Бейрут посмотрел на профессора.

— Генерал скоро будет? — поинтересовался он, и, не дожидаясь ответа, кивнул товарищу.

— Чем займёмся?

Тот неопределенно пожал плечами. Хрустнул коротким, сорвавшимся с пальцев, разрядом.

Утомленный происходящими вокруг чудесами, профессор в очередной раз не понял, спрашивает Бейрут или утверждает. Он чувствовал острую необходимость остаться одному. Его измотало неспадающее напряжение последних дней, утомил постоянный шум и толчея вокруг, но прогонять молодых людей он не решался.

— Я в Сеть, — буркнул Михайлов, пытаясь достать из сумки ноутбук, но Бейрут перехватил его руку.

— Пойдём, брат, по домам. Нам всем нужно отдохнуть друг от друга!

Подхватив недовольного компьютерщика под мышки, подмигнул Жоре, потащил упирающегося аналитика в прихожую.

— Но, Дмитрий Степанович, — завопил тот, оглядываясь.

Удерживая одной рукой взбрыкивающего Семена, Бейрут открыл дверь и вынес его за порог.

Жора вздохнул, глядя на непривычную сцену, виновато улыбаясь, исчез в подъезде.

— Уфф! — облегченно выдохнул утомленный хозяин квартиры, оставшись наедине с самим собой. — Мальчишка слышит мысли, как будто я разговариваю вслух.

Можно ли назвать разговором громкий обмен мыслями?

Да!

А если представить при этом двух накачанных плазмой гуорков, раздувающих друг перед другом раскаленные бока, вспыхивающих яркими молниями и периодически затухающих?

Если и тогда да, то можно сказать, что Русса внимательно выслушал речь соотечественника.

— Одна игра! — грустно повторил он, приближаясь к двум молодым людям, ожидавшим его возвращения.

Дмитрий и Вячеслав спрятались за сияющими оболочками энергетической брони.

— Совет админов будет ждать нашего решения, — торжественно произнёс гуорк.

— Нашего? — Дмитрий вопросительно уставился на пылающий сгусток, повисший в нескольких метрах над поверхностью планеты.

— Я не считаю вас готовыми к игре и буду выступать на вашей стороне, — словно испугавшись своих мыслей, Русса смущенно сжался, затухая боками.

Вячеслав хищно прищурился.

— А как же разговоры о невозможности войн внутри одного вида? Ты будешь воевать со своим народом?

— А вы будете играть с моим народом? — вопросом на вопрос ответил Русса.

— Будем! — согласился Пугачёв. — И не нужно называть войну игрой!

— Наверное, я болен разумом, если это говорю, но тогда буду играть и я! — едва не взорвался возмущенный собой гуорк.

Он вдруг раздулся, увеличиваясь в несколько раз.

— Чёрт, похоже, мы действительно заразные! — воскликнул Потёмкин, разглядывая представителя «пылающего гуорского народа», ставшего на сторону чужаков. — Совсем больной!

Дмитрий на мгновенье задумался, хлопнув ресницами, широко открыл глаза.

— А мы можем отказаться?

Вячеслав удивленно уставился на друга.

— Неужели ты бы смог? — прошептал он.

Потёмкин, вспомнив мысленную атаку гуорков, внутренне содрогнулся. Он понимал, что у них нет никаких шансов на победу в этой игре.

Да и к тому же его терзали сомнения. Он не мог понять, зачем гуоркам вмешиваться в жизнь планеты, расположенной на другом конце Вселенной?