Человеческая оболочка (СИ) - Алексей Котаев
Теперь Айзек должен был обогнуть лес, и встать на юго-западное направление, чтобы вернуться домой. Пусть даже ненадолго. Он хлопнул дверью и промчался мимо головорезов, закрываясь за водительской бронепластиной. Он не слышал ни выстрелов, ни дроби, ни пуль, лишь чувствовал, как по корпусу машины что-то сильно бьет, его уши звенели с такой силой, что парню хотелось воткнуть в них спицы, лишь бы это прекратилось.
Маска заполнялась кровью из рассеченной брови. Парень скинул ее, брызнув скопившейся в ней жидкостью на железный пол. Лицо жутко болело, но больше всего болели пальцы правой руки. Выйдя на равнину снежной пустоши, Айзек нащупал левой рукой рычажок, что в свое время вытаскивал Берси, отвлекаясь от вождения, и потянул его на себя. Теперь, отпуская правую педаль газа — машина не сбавляла ход. Айзек мог заняться своими ранами. Он дрожащими руками достал из рюкзака мешочек с бинтами и лекарствами, что ему положила Мария и начал его потрошить. Бинты и таблетки. Стеклянная бутылка с водой, что оставил Семен. Маленький флакон резко пахнущей обеззараживающей жидкости.
В углу салона, лежа на полу, бренчал пистолет Айзека, покачиваясь из стороны в сторону. Катались две синие гильзы, и запах пороха все никак не выветривался.
— Ай, блядь! Сука, сука. Сука! — парень поливал окровавленную руку водой, чтобы рассмотреть повреждения. Рука занемела и не двигалась. В каждом пальце по дробине, в каких-то по две. Айзек отчетливо понимал, что кости сломаны сильным ударом. — Ну хоть не оторвало. Надеюсь, Мария их не отрежет.
Парень старался разговаривать сам с собой, боясь потерять сознание от болевого шока. Облив руку жгучим спиртом, он взвыл словно раненная снежная собака, и начал скулить, прижав больную руку к себе. Неуклюже намотав бинт на нее, он немного успокоился. Кровь начала пропитывать белую ткань, но вскоре остановилась. Немного посидев и переведя дух, Айзек почувствовал, как волнение подступает к горлу, и пусть во время безумного бега он мог себя сдержать, то теперь был не в силах. Он толкнул водительскую дверь и выпустил комок рвоты, что упал на гусеницу, быстро кружащуюся прямо под открытой дверью. Шок и ужас вышли наружу, и стало немного легче.
— Раз, два. Жесть. — Айзек нащупывал дробины, что разбили его маску и угодили в бровь, застряв в кости черепа. — Еще бы чуть-чуть и остался бы без глаза. Или головы. Дурак.
Взяв в руки конвертик, на котором углем было нацарапано еле видное «при ранениях», парень достал из него две крупные таблетки, и закинув их в рот обильно залил водой. Мария оставила ему антибиотики в надежде, что они ему не пригодятся, но просчиталась, и домой эти драгоценные таблетки он не вернет. Парень сидел, скрючившись, думая о том, как достать из себя все эти стальные шарики, пока машина несла его вдаль по чистому полю. Когда закончится топливо — ему придется идти пешком, а к этому моменту нужно быть готовым. Айзек достал привычную для него обезболивающую таблетку и разжевал, наполняя рот омерзительным горьким вкусом, приводящим его в сознание. Он откинулся на сиденье, чувствуя, что устал сильнее, чем за все дни его путешествия.
— Блядь, да еще и там… — прислонился парень сырой от крови одеждой к спинке сиденья.
Долгая дорога домой началась ужаснейшим образом. Айзек лишь надеялся на то, что обратно, он доедет быстрее, чем грузовики до Ред Вотер. И что раненому окажут должную помощь. Немного расслабившись, он понял, что слюна подступает к горлу словно волна.
Глава 16
Манящее безумие
Стальной фургон мчался через бескрайнюю пустошь, изредка минуя черные пятна камней и валунов, что редко встречались на пути. Гусеницы вгрызались в снег, слегка проваливаясь, но не прекращали свой бег. Высоко задранная морда машины разрезала сугробы и снежные барханы, раскачиваясь, будто на воде.
Айзек открыл глаза, щурясь от яркого света, что ломился в машину через лобовое стекло. Машина ехала сама по себе, ровные поля позволяли бросить управление и сидеть, предавшись бредовому состоянию. Раны, что парень получил недавно, уже не болели. На место боли, пришло ощущение постоянного жара. Рука опухла до неузнаваемости, лицо стало шире и горячее, а что было со спиной парень и знать не хотел. Айзек мучился, то скидывая с себя накидку, то вновь надевая ее, борясь сначала с ознобом, а потом с невыносимым жаром. Слабость не давала охотнику встать и достать еду из своего рюкзака. Полуоткрытые глаза лишь устало ловили свет, с трудом напрягаясь, чтобы сфокусироваться хоть на чем-то.
— Зовешь меня, да? — пересохшим ртом произносил слова Айзек, адресованные проползающей вдалеке башне — шпилю. На горизонте, справа от него маячили стразу несколько острых, невероятно высоких построек, появляясь одна за другой. — У вас там пусто, я знаю. Тут никто не живет.
Айзек то терял сознание, то вновь приходил в него, и если первые дни пути он мог есть и пить, то сейчас силы его покинули. Он находился где-то не тут, далеко, или высоко, но не в машине, несущейся вперед. Чавкая отсыревшей от крови, больной спиной, он елозил на сиденье, хоть как-то пытаясь контролировать ситуацию, пусть даже его заплывшие глаза ничего и не видели. Дни сменялись ночами, принося кромешную темноту. Свет Айзек включать не умел, да и желания учиться у него уже не было. Он не думал ни о жизни, ни о смерти, медленно опускаясь в забвение.
— Аааау… — Айзек пытался развязать на руке бинты, которые начали очень сильно сдавливать опухшую кисть. Он хотел, было их поменять, но тремор не позволил. Он с трудом положил руку себе на живот и продолжил смотреть вдаль. Чем дольше парень смотрел, тем меньше он видел.
День за днем становилось только хуже. Айзек больше находился в полусне, чем бодрствовал, пока на горизонте не замаячили знакомые ветряки. Из последних сил он поднял левую руку и положил ее на руль. Поставить ноги на педали было нереальной задачей, и все возможные попытки просто-напросто провалились. Ветряки становились все ближе и ближе, и, если бы Айзек вел счет времени, он бы удивился, как, на самом деле, быстро он добрался, минуя все возможные трудности пути. Для самого же Айзека прошла целая вечность. В агонии он был заперт в стальной коробке, останови он которую, уже бы не двинулся дальше.
Айзек изо всех сил надавил на рычажок контроля
